Harry Potter and the Champion's Champion (ЛП) - DriftWood1965

Надеюсь, мы сможем когда-нибудь воспользоваться им вместе.

Твой со-чемпион, Рон.

Седрик немедленно ощутил потребность принять душ. Прошло тридцать минут, прежде чем его однокашники с Хаффлпаффа убедили его выключить воду.

* * *

Рон проснулся и немедленно атаковал свои подарки. Как и каждый год он получил свитер от своей матери, также коробку шоколадных лягушек от Гермионы, книгу «Команды по квиддичу Великобритании и Ирландии» от Гарри, коробку канареечных помадок от близнецов. Он не подумал о подарках Гарри и Гермионы и ему и в голову не пришло подарить что-нибудь им. Он был слишком занят турниром, чтобы беспокоиться о таких вещах. Рон знал, что они поймут. Парень посмотрел на коробку помадок, которую подарили близнецы. «Как будто я буду есть их» — думал он, пока его рука потянулась к одной и сунула ее в рот. После быстрого превращения в канарейку и последующей линьки он был готов одеться и спуститься вниз, ну может быть сразу же после еще одной помадки.

* * *

После завтрака Гарри и Гермиона провели быструю проверку, чтобы убедиться, что они помнят все танцевальные шаги, стараясь выразить, как они оценили подарки друг друга, причем большая часть этого выражения чувств обошлась без слов. Как раз во время такого безмолвного обмена чувствами в гостиную вошел Рон.

«Пфффф»

Гарри даже не стал прерывать поцелуй.

— Доброе утро, Рон, — пробормотал он и снова растворился в глазах Гермионы.

«Пфффф»

— Мы что-нибудь сможем сделать с этим на этом вечере любви? — прошептал Гарри Гермионе.

— Может быть заглушающее заклинание, — тихо ответила та.

— Оставляю это на попечение твоих умелых рук.

Гарри поднял ее руку, провел пальцем по ладони, затем нежно прикоснулся к ней губами, не переставая пристально смотреть ей в глаза, отчего по ее телу побежали мурашки.

Сидя за столом, близнецы наблюдали, как их брат поглощает одну помадку за другой и превращается в канарейку снова и снова.

Фред повернулся к Джорджу:

— А заклятие принуждения действительно хорошо работает.

— Да, только теперь он будет есть их до самого вечера, — ответил тот.

— Твоя правда, зато как забавно сейчас за ним наблюдать.

К полудню они спустились в Большой зал на обед, который включал, по крайней мере, сотню индеек и порций рождественского пудинга и целую гору имбирного печенья. После обеда Гарри и Гермиона присоединились к снежной баталии с близнецами Уизли, Джинни и Невиллом. Сначала Гермиона отказывалась играть, но Гарри посмотрел на нее своим фирменным щенячьим взглядом, и она сдалась. К сожалению для всех остальных, она доказала, что ее чары погони предельно точные, и скоро за всеми гонялись ее снежки.

В четыре часа появился и Рон, бережно несущий свое яйцо. К несчастью для себя, прежде чем положить яйцо на землю и присоединиться к схватке, он поцеловал его. Его губы примерзли к холодной металлической оболочке яйца. Все вспомнили, где яйцо успело побывать за свою недолгую жизнь, и наотрез отказались помочь. Рон быстро направился в башню Гриффиндора, стараясь при этом спрятать ото всех приклеившееся к его лицу яйцо, дожидаясь пока оно согреется достаточно, чтобы его можно было отодрать.

* * *

В пять часов Гермиона извинилась и сказала, что пора идти готовиться к балу.

— Любимая, нужно три часа на подготовку? — удивился Гарри.

Гермиона наклонилась и прошептала ему на ухо:

— Это того стоит. Я обещаю.

Затем после еще одного поцелуя она побежала наверх в свою спальню.

* * *

Гарри добрался до своей комнаты в шесть, быстро принял душ и надел рубашку, брюки, галстук и свою парадную мантию. Когда он собирался выйти из комнаты в нее вошел Рон с такими красными губами, что казалось, что он использовал помаду.

— Э-м-м..., — начал Гарри, — Рон, тебе надо быстрее собираться. Бал начинается через полчаса.

— Гарри, все будет нормально, — заверил Рон, — я же чемпион, помнишь? Они без меня не начнут.

— Хорошо. Тогда увидимся на балу, — сказал Гарри, покидая комнату и направляясь в гостиную, качая на ходу головой.

* * *

Внизу, в гостиной Слизерина, Миллисент наносила последние штрихи на образ своего жениха. — А теперь, Драко, дорогой, прекрати чесать свои бинты. Ты же знаешь, мадам Помфри сказала, что ты не должен их расчесывать.

Драко пребывал в глубокой задумчивости. Как его жизнь умудрилась так быстро скатиться на самое дно? Всего несколько месяцев назад он был бесспорным королем Слизерина. У него была внешность, были деньги, он был обручен с девушкой, которая могла бы стать прекрасной женой. Теперь он не мог без отвращения взглянуть на себя в зеркало, а его взгляд постоянно был прикован к его пропавшим бровям. Каким-то образом Драко знал, что это вина Поттера. «Поттер и его грязнокровка», — к сожалению, эту часть своих размышлений, он произнес вслух.

БАМ! Правая рука Миллисент зажала Драко рот.

— Я ЖЕ ГОВОРИЛА ТЕБЕ — НЕ ОСКОРБЛЯЙ ИХ! — она в панике осмотрела гостиную, ожидая, что запах может появиться в любую секунду.

— Ты что, больная? Я же только назвал ее грязно...

БАМ! На этот раз левая рука Миллисент успела вовремя. Она повалила своего жениха на пол, и посмотрела в единственный глаз, который тот еще мог открыть.

— Попробуешь сделать это снова?

Драко в страхе помотал головой.

— Отлично, любимый. А теперь подними свои зубы, и пойди посмотри сможет ли мадам Помфри поставить их на место, прежде чем начнется бал. Хорошо, милый? — сказала Миллисент. — Я встречу тебя в Большом зале.

Она улыбнулась своему жениху: — Я с нетерпением жду нашей свадьбы. Она будет просто прекрасной, не так ли, дорогой?

Драко только кивал, пока поднимал свои три выпавших зуба с пола, и направлялся к выходу из гостиной. Вместо того, чтобы пойти в больничное крыло, он направился в кабинет профессора Снейпа. Он надеялся, что его декан сможет поговорить с его отцом. Что тот попросит отца разорвать помолвку. Это была отличная возможность для кармы надрать ему задницу еще раз.

* * *

Гарри и Невилл нетерпеливо расхаживали взад и вперед по комнате, ожидая, пока их многоуважаемые дамы наведут марафет и будут готовы спуститься вниз.

— Я чувствую себя дураком, Гарри, — сказал Невилл, — и зачем только я пригласил Джинни?

— Все будет хорошо, Невилл, — отозвался Гарри, думая, что тоже выставляет себя дураком, — просто будь уверен в себе.

В этот момент Гермиона как раз предстала перед ними и мозг Гарри мгновенно освободился от всех лишних мыслей. На минуту он даже забыл, что нужно дышать. По крайней мере по стуку своего сердца в груди, он знал, что оно все еще бьется.

— Гер...ми...она? — промычал он, пока его рот продолжал быть широко раскрытым.

Одетая в небесно-голубое платье, с гладкими и блестящими, скрученными в элегантный узел на голове, волосами, Гермиона была для Гарри самой прекрасной девушкой, на которую он когда-либо обращал внимание. На ней были бриллиантовые сережки, а на шее то бриллиантовое ожерелье, что он подарил ей, но самым ослепительным и сверкающим из этих сокровищ была улыбка Гермионы. Прошла еще минута прежде чем его рот наконец закрылся, и возобновилась мыслительная активность мозга.

Он подошел к своей девушке:

— Ты..., ты великолепна.

Она ему улыбнулась: — Те три часа стоили того, Гарри?

— Э..., да, — он запнулся, так как ему все еще было трудно удерживать свой рот в закрытом положении.

В этот момент они услышали голос, которого оба страшились.

— Гермиона, ты можешь что-то сделать с..., — начал Рон, спускаясь в гостиную. В этот момент он увидел Гермиону, стоящую рядом с Гарри.

«ПфффффффффффффффПфффффффффффффффффПфффффффффффффффффф»

* * *

Внизу, в кабинете профессора Снейпа, Драко и его декан обсуждали, что Снейп не сможет выступить от имени юного слизеринца в разговоре с Люциусом. Никто никогда не считал Снейпа идиотом; жестоким, хитрым, злопамятным — да, но не идиотом. Хотя его кабинет и был восстановлен, он осознал, что ставить свой стол так далеко от двери было ошибкой, тем более что всевозможные вредные зелья он собирался начать копить снова. Именно это, и только это позволило ему сбежать, когда знакомый запах разлагающихся трупов, смешанный с запахом серы проник в его большие ноздри. Он только потащил Драко к двери, когда вспыхнуло пламя и взрывная волна отбросила обитателей кабинета к противоположной стене. Горечь прозвучала из уст Мастера зелий, когда он закричал: — О, В ЗАДНИЦУ ЭТО ВСЕ! Было крайне неудачно, что он использовал это специфическое определение для выражения своих чувств, принимая во внимание в какой именно позе и куда именно приземлился Драко Малфой прямо после взрыва.