Демон дождался, пока все рассядутся, и прищурил глаза. В центре темного ковра на красивой подставке появился голубоватый кристалл. Он мягко засветился, обращаясь в голограмму. Изображение было объемным, почти живым. Лилит и Джеймс держались за руки, демонесса, одетая лишь в легкое летнее платье, смеялась и склоняла голову к плечу. Джеймс улыбался, гладил ее по волосам и что-то беззвучно говорил, глядя в глаза. Оба были очень молоды, именно такими их и запомнили присутствующие.
Потом Лилит танцевала с мечом, раскрывая серебристые крылья, тонкая полупрозрачная ткань туники обвивала ее ноги, а волосы скользили по обнаженным смуглым плечам. Джеймс заворожено смотрел на нее, не в силах отвести взгляда. Вот они, оба официально одетые, поздравляют новобрачных. Рыжая Лилит кокетливо прикрывается веером и строит глазки Джеймсу.
Гарри наблюдал за родителями расширившимися, подозрительно блестящими глазами и неосознанно сжимал руку Хешшш. Картинки-воспоминания сменяли друг друга. Тут была и беременность, и Нарцисса, гладящая большой круглый живот, и Сириус, почти любовно касающийся его губами, на которых играла совершенно дурацкая улыбка. «Гарри» четко читалось по ним, хотя в кабинете не раздалось ни звука.
Поттер улыбался, хмурился и был так счастлив, как никогда до этого. Это были лучшие полчаса в его жизни, в которой совсем не было родителей. Он любил отцов, матерей, которые вырастили его, любил братьев, но тот же Хешшш, Сириус и мессир моментально стали ему близки – сказывались, видимо, кровь и узы крестничества, пусть официально и не закрепленные.
- Спасибо, - прошептал Гарри, мельком взглянув на родителей и Балтазара, и выскочил в коридор, неловко споткнувшись на пороге.
- Бедный ребенок, - всхлипнула Нарцисса. - Что мы сделали не так?
- Все так, моя дорогая, - утешил ее Балтазар. - Просто детям иногда нужны родители. Только их собственные, и больше ничьи. Пора ложиться, завтра у нас длинный день.
Северус и Люциус поднялись и подали дамам руки, предлагая проводить в их апартаменты в новом доме, а демон отправился за Абрахасом и Аурелиусом – покои, если верить Типпи, для них были давно готовы.
***
Сестра залила уютный зеленый мир призрачным светом. Шорохи, звуки, запахи – все вокруг было тревожным и непривычным. Гарри не спалось, он тревожно ворочался, в голову лезли всякие мысли и о родителях, и о своей жизни, и о мессире с Хешшш, об изменившихся членах приемной семьи, о… да обо всем. Иссинавалль нравился ему, но был неудобным, как недавно купленная обувь. За открытым окном шелестели деревья, чирикали какие-то пичужки. Страшно не было, но вот какое-то тревожное, неуютное чувство, будто стоишь на пороге чего-то нового, не хотело оставлять его.
Поколебавшись несколько долгих минут, юноша решительно поднялся и пошлепал босыми ногами в соседнюю спальню, к Хешшш. Видимо, змеедемону удалось стребовать с отца свой хвост, потому что половину комнаты занимали расслабленные бронированные кольца, загадочно мерцавшие в свете луны. Осторожно, стараясь не наступить ни на что важное, Гарри пробирался к кровати, на которой спал Хешшш. Ну, во всяком случае, его антропоморфная часть.
Как ни старался Поттер, совершенно незамеченным ему остаться не удалось. Сильный хвост взметнулся, оплетая незваного гостя, у которого в голове успела промелькнуть картинка: посиневший могущественный вампир, старый, как этот мир, бьется в этих смертоносных путах, совершенно беспомощный и жалкий.
Испуг, впрочем, длился недолго: змей подтянул незадачливого родственника к себе, плюхнул рядом на кровать, распустил кольца и, накрыв тонким одеялом, прошипел:
- Спи, Охотник, люди ночью спят, - и положил горячую ладонь ему на грудь.
Гарри улыбнулся, немного поворочался и, наконец, тоже погрузился в сон.
Проснулись они задолго до рассвета: ночи тут были просто невозможно длинными.
- Хешшш, ты спишь?
Наг вздохнул и пошевелил своим бесконечным хвостом.
- Не вижу смысла в твоем вопросе, Младший-в-гнезде. Если я сплю, то не смогу ответить.
- Если молчишь – значит, спишь, - шепотом пояснил Гарри. - Почему ты так меня назвал? Может, я старше? Когда у тебя день рождения?
- Перед холодами. Когда листья желтые.
- О, а у меня летом! Я старше!
- Ты слабее, - зевнул Хешшш, сверкнув клыками. - Отец тоже младше Общей матери, а все равно она принадлежит ему, потому что он Высший и сильнее нее.
- Принадлежит?
- Да. Она сама тебе расскажет, если захочет.
Гарри помолчал, а потом предложил:
- Поползли купаться?
Хешшш прошипел что-то нелестное о непоседливых бесхвостых, но медленно несколько раз свил и распустил кольца, вытянул хвост, потянулся, хрустнув позвоночником, и плавно перетек в вертикальное положение.
- Поползли. В такой темноте ты не то, что реку будешь не в состоянии найти, слепыш двуногий, а споткнешься на первом же камне.
Гарри весело поднялся и выскочил в сад за нагом, вежливо пропустив вперед весь его хвост.
Среди деревьев было свежо, пахло мокрой травой и чем-то еще – упоительным и нежным, ни одна веточка не шевельнулась в абсолютной предрассветной тишине. Только длинное тело змеедемона шуршало по белому песку садовой дорожки. Гарри тихо шел рядом. Среди деревьев вдруг что-то соблазнительно засветилось золотым светом, и любопытный Поттер, схватив Хешшш за руку, молча повлек его в том направлении.
- Что ты делаешь? Нам туда нельзя.
- Почему? Интересно же! Мессир сказал, тут нет ничего опасного, в лес ходить не запрещал, так чего ты?
Гарри продолжал быстро идти по направлению к странному свечению, не слушая доводов змеедемона.
