Выпили. Илья сел ко мне поближе, взял мою руку и, поглаживая её, сказал:
- Я так рад, что ты со мной. И что ты – такой.
- Какой? - поинтересовался я.
- Настоящий.
- А раньше что, игрушечный был?
- Раньше ты колючий был, ершистый, слова тебе не скажи… Ты, конечно, и сейчас таким остаешься, но, по крайней мере, не боишься показать то, каким ты можешь быть: нежным, заботливым, ранимым…
- Это с какой такой радости я ранимым стал? – фыркнул я презрительно.
- Не спорь, мне со стороны виднее!
- Ты придурок, Илья!
- Почему?
- Потому что!
- Это аргумент! – согласился Савельев. – Может, уже поцелуемся?
- А давай!
Я встал, убрал поднос с кровати. Вздохнул. Сейчас.
Илья притянул меня за руку к себе, обнял, заглядывая в глаза.
- Какой же ты красивый… Люблю тебя, маленький…
- Я не маленький, - привычно огрызнулся я.
Савельев хмыкнул, а потом вдруг вжался в меня еще сильнее, захватил волосы в кулак, заставляя запрокинуть голову, и впился в губы. Жадно, грубо, страстно… Я отвечал ему с такой отдачей, будто от этого зависела моя жизнь. Потому что это было правильно, потому что хотелось вот такого дикого и страстного начала.
Я чувствовал, как горячее желание охватывает наши тела, как перед глазами начинает плыть. Илья был взвинчен уже не на шутку. Он глухо рыкнул, когда я, осмелев, накрыл ладонью его вздувшуюся ширинку. Впрочем, Илья и сам не оставался в стороне, сводя меня с ума чувственными ласками. Его руки пробрались ко мне под рубашку, гладя взмокшую кожу груди, живот… А мне каждое его прикосновение – электрический заряд, я даже уже стонать не мог, только поскуливал немного.
Когда я в очередной раз сжал ладонь на доказательстве возбуждения моего парня, он не выдержал. Оторвавшись от губ, он рванул на мне рубашку, затем стянул нетерпеливо джинсы. Разделся сам. Соприкасаться обнаженными телами это так… чувственно. У меня даже дыхание перехватило. Потом снова поцелуй. На этот раз нежный и тягучий, как сливочная тянучка. Он продолжался и продолжался, пока легкие не обдало жаром от нехватки воздуха.
- Малыш, хочу, так хочу тебя! - рычал Илья, грубо целуя шею, ключицу, сдерживая себя, чтобы не начать кусать.
А я… я плавился в его объятьях, дыша через раз, потому что кажется забыл, как это – дышать.
Как мы оказались на кровати, я не помню. Очнулся, когда Савельев, нависнув надо мной, стал покрывать мелкими поцелуями лицо, шею, грудь.
Лежал я, наслаждаясь невероятными ощущениями, и думал. Это что же, получается, я априори снизу? То есть, этот гад, даже не допускал себе мысли, что доминировать буду я? Он–то поимеет меня и успокоится, а мне потом ни сесть, ни встать? Да ни хрена!
Илья, ослепленный ощущениями, тоже не сразу понял, как оказался подо мной. Теперь уже я жадно ласкал его шикарное тело. Напряженные бусинки сосков, кубики пресса – качок хренов, ниже… И ещё ниже. Когда я спустился «ещё ниже», Савельев насторожился. Я бы тоже насторожился, если бы мне, как будто невзначай, залезли пальцем между ягодиц. Срывающимся голосом он пробормотал, нервно посмеиваясь:
- Коля… Ты чего творишь?
- Угадай, - сумасшедше улыбнулся я и полез в тумбочку за смазкой.
- Нет! – замотал башкой Илья.
- Да!
- Я не хочу!
- А я очень! Очень хочу! Позволь мне, Илья! Пожалуйста!
- Я убью тебя! – обреченно пробормотал он, и я понял, что он сдался.
- Не переживай, я всё сделаю, как надо! – попытался я успокоить парня.
Один палец вошел беспрепятственно. Илья, правда, зашипел, перепугав меня до чертиков:
- Что, так больно? Как ты себя чувствуешь?
- Как будто мне палец в жопу засунули, - процедил сквозь зубы Савельев.
Так или иначе, а отступать от своего я был не намерен.
Второй палец вошел с трудом. Илья так напрягся, что я подумал, что хорошо ещё, что это пальцы, а не член.
- Илья, расслабься, - прошептал я.
- Я бы посмотрел, как ты бы расслабился с пальцами в заднице! – рявкнул он.
- Что вынуть? – обеспокоенно уточнил я.
- Делай хоть что-нибудь! – простонал он.
Ну а я что? Через некоторое время ему всё -таки удалось расслабиться, и я начал двигать пальцами внутри него. Когда он вдруг с криком выгнулся, я понял, что нашел то, что искал.
Я продолжал подготавливать его до тех пор, пока он сам не попросил меня остановиться.
- Давай уже… я больше не могу… - простонал он.
Я наскоро натянул презерватив, смазал себя… и замер. А если ему больно будет? А если я что-нибудь не так сделаю?
- Ко-о-о-оля! Ну что ты там застыл?
- Я боюсь! – пискнул я.
