Джей (СИ) - "Kriu"

Женщина в маске медленно повернула голову в его сторону и на секунду замерла.

– О… – медленно произнесла она, после чего наклонила голову на бок. – Даже так. Откровенно говоря, я полагала, что… все будет несколько менее… впечатляющим, – странно отстраненно сказала паутина, после чего повернулась обратно. – В такие моменты я иногда думаю, что… возможно, я не настолько плохой человек, как истово надеюсь стать. К моему величайшему сожалению, разумеется… полагаю, вам знакомо это чувство, адмирал? – тихо спросила женщина.

Борсалино наклонил голову на бок. Где-то вдалеке истошно закричала женщина, после чего резко замолчала.

– Вы не видели моего друга? – любезно спросил адмирал, резко перебивая эту гнетущую внезапную тишину. – У него…

– Сэнтомару в четвертой роще, – медленно произнесла женщина.

От неожиданности Борсалино на секунду застыл на месте, будто не веря в успешность своей изначально провальной затеи. Мужчина моргнул скрытыми за очками глазами, после чего неловко улыбнулся и признательно кивнул.

– Спасибо вам за информацию, – вежливо произнес адмирал, после чего мгновенно исчез с этой кровавой, пылающей в огне улицы.

Возможно, ему следовало схватить эту странную, слишком много знающую женщину. Возможно, ему следовало хотя бы ее допросить. Но, откровенно говоря… адмирал чувствовал, что он потерпел бы неудачу и просто потерял лишнее время. А Борсалино всегда доверял своим инстинктам.

Глава 111. Костяшки домино

Для дозорных, служащих на базе архипелага Сабаоди день начался не очень удачно. С утра их проинформировали, что с так называемым Сверхновым – наиболее опасным пиратским капитанам за последнее время, которые решили высадиться на их архипелаг, добавится нашумевшая команда Мугивар. После их «порадовали» вызовом в парк Сабаоди, где возмущенный взбалмошными посетителями управляющий парка отвел дежурящих тогда дозорных к… Химере, старшей дочери Йонко Кайдо. После этого эпизода слегка поседевшие дежурные очень вежливо пояснили управляющему кто перед ним стоит, и что этот некто может с ним сделать, если ему не понравится предоставленный парком сервис. Стремительно вступивший в ряды седых и очень уважительных людей управляющий вежливо поблагодарил пришедших по его запросу дозорных и заверил их, что парк в услугах Дозора более не нуждается. Дозорные так же вежливо поблагодарили управляющего за проявленное понимание, после чего удалились в штаб.

И там срочно взяли отпуск по собственному желанию на пару дней. Вместе с той частью боевых товарищей, что ценила жизнь превыше работы (в основном ветеранами), тремя уборщиками, кухаркой и начальником этого самого штаба. После чего дружной командой отплыли от проклятого архипелага подальше, оставив на дежурстве старика Дитмора, старого вояку без страха, и молодых, горячих новобранцев… которые еще не знали, что такое «Йонко», поэтому могли сидеть в штабе и спокойно перебрасываться в карты, пока люди, которые знали очень быстро плыли от архипелага со всей возможной скоростью.

И что ж… в этот момент ветераны Дозора могли решить, что их трудный, долгий день наконец-то закончился. Но потом начальнику штаба срочно позвонил один из новобранцев и полным паники и глубинного ужаса голосом сообщил, что кто-то ударил Тенрьюбито на их дежурстве.

В этот момент начальник штаба кристально ясно осознал, что вышестоящим будет полностью плевать на аккуратную и подписанную им лично бумагу о внеплановом отпуске. Более того, если он немедленно не вернется на Сабаоди, чтобы начать создавать видимость активной деятельности, то эту самую бумажку ему всунут в такое место, которое в приличном обществе называть не следует. А потом засунут туда все остальные. И так, начальник штаба сообщил о ситуации всему остальному экипажу, задавил бунт уборщиков и кухарки (ветераны дозора тоже подозревали, что их бумаги могут оказаться в неположенном месте), после чего печально повернул назад.

И так утро плавно переходило в день, а к моменту прибытия беспокойных Дозорных на архипелаг, день плавно начал переходить в ранний вечер. Начальник штаба очень тяжело вздохнул, после чего столкнулся взглядом с отплывающими из порта новобранцами. На несколько долгих минут их взгляды встретились и начали пристально друг друга сверлить, пытаясь осознать увиденное. После чего старик Дитмор, на голове которого всегда была повязана аккуратная синяя бандана, прокричал что-то мечущимся по палубе новобранцам, взял принесенный ему рупор и спокойным, недрогнувшим голосом сообщил.

БАСТЕР КОЛЛ

После чего сунул рупор обратно новобранцу и сложил руки на груди, будто этим набором слов он сказал все, что хотел сказать. И воистину, он донес свою мысль.

И так много чего переживший за этот день начальник штаба дал команду срочно разворачивать корабль и «плыть из этого #$@ места!», молча благодаря богов за тот милосердный факт, что дозорные всегда назначались на службу в то место, где у них не было семьи. И так бравые дозорные штаба Сабаоди снова начали отплывать от обреченного архипелага.

Но долго их счастье не продлилось. Пока начальник штаба, ветераны дозора, три уборщика и одна кухарка молча смотрели на вспыхивающий отблесками взрывов и постепенно пожираемый огнем архипелаг, на другом корабле старик Дитмор принял звонок от взятого с собой из штаба ДенДена.

Разговор, точнее монолог одного очень высокопоставленного и не менее злого человека, шел недолго. Но старику Дитмору хватило. Как и окружавшим его новобранцам, услышавшим все до последнего слова. После завершения прочувствованного монолога новобранцы синхронно повернулись к горящему под гнетом Бастер Колла архипелагу. И может новобранцы не до конца понимали, что такое дочь Йонко, поэтому не могли оценить всей опасности нахождения с ней на одном острове, но глаза у них были. И эти глаза отчаянно сигнализировали в мозг очень простую, но не менее мощную мысль о том, что находиться в том месте было плохой идеей.

И так ситуация повернулась на сто восемьдесят градусов. Корабль новобранцев отчаянно не хотел плыть обратно на горящий архипелаг. Экипаж ветеранов же… эти ребята прекрасно понимали, что если Главнокомандующий будет ими недоволен, то смерть в огне покажется им легкой прогулкой по сравнению с его карой. В конце концов смерть длилась всего лишь пару часов в худшем случае. А недовольный Сенгоку… он длился годы.

И так, командир штаба, со слезами, катящимися из углов глаз, дал приказ перенести кухарку и трех уборщиков на корабль новобранцев (пока те не начали очередной и уже гораздо более отчаянный бунт. Кухарка где-то раздобыла огромный нож). В процессе обмена старик Дитмор переместился на судно ветеранов, которые решительно повернули корабль и еще более решительно направили его в огненную смерть.

Когда дозорные вернулись к архипелагу, тот горел уже не так ярко. Все здания были почти уничтожены, а сами мангровые деревья были слишком большими и слишком пропитались влагой, чтобы гореть (спасибо богу за малые милости). И только яркие огни парка Сабаоди, почти не тронутого разрушениями, ярко сияли среди разрухи. Дозорные окинули это зрелище нервными взглядами, после чего пошли к огням. К этому моменту старик Дитмор вернулся из туалета и деловито засовывал что-то в один из карманов своей формы.