Чемодан без ручки (СИ) - "polustrovo"

— Он всё исправил, слышишь, Саш? — Элек взял мальчика за руку, пытаясь хоть как-то установить контакт. Но Саша словно весь ушёл в себя и молчал. — Твой папа починил меня. Не злись за это на него, пожалуйста…

— Эл, — Саша уже осмысленно посмотрел на робота. — Ты ведь простил его. Простил то, что не смог бы простить ни один нормальный человек. И остался с ним, — в голосе парня не было вопросительной интонации, он всего лишь излагал очевидные факты. — Я не знаю как к тебе после этого всего относиться, Эл. И к нему. К вам обоим. Знаешь, сначала я был в шоке от вашей противоестественной связи, от того как вы поступили с мамой. Мне с трудом удалось принять ориентацию отца… Но я как-то смирился с этим. А теперь, оказывается, ваши отношения гораздо более извращённые, чем я мог себе представить. И это, извини, я принять не могу. Ты действительно его раб… игрушка. Ты не человек, Эл — у людей, даже самых зависимых, есть хоть какое-то достоинство. У тебя его нет. Прощай, Эл, — договорив это мальчик поднялся и ушёл, захлопнув за собой дверь, ни разу не оглянувшись на робота, так и оставшегося сидеть на кровати с потерянным видом.

Саша ехал домой и думал, что до сих пор просто жил в иллюзиях — Электроник всегда принадлежал и будет принадлежать отцу — телом и душой (или что там вместо души у роботов бывает?). То, как он простил отца после ужасного поступка и дальше живёт с ним как ни в чём не бывало, просто лишнее тому доказательство. Эл, в конце концов, и раньше терпел грубое к себе отношение, ни разу ни в чём не упрекнул Сергея и демонстрировал поистине собачью преданность. И вряд ли можно объяснить это только лишь чувством благодарности, здесь явно нечто большее, то, чего самому Саше не понять. Да, у папаши нездоровые сексуальные пристрастия, это надо признать, — трахается с роботом, который выглядит как тринадцатилетний мальчик, да ещё и издевается над ним. И робота, похоже, всё устраивает.

«Пусть сами варятся в своих извращениях, — решил в итоге для себя Саша. — У них своя жизнь, у меня своя. Но с папашей, пожалуй, буду общаться — в конце концов, мне-то он ничего плохого не сделал. Но по минимуму. Шурка права — с меня не убудет, а в жизни пригодится. А Эл… Эл — не человек. Сексуальная игрушка для извращенца, не более того. И у меня… у меня нет ни единого шанса, — на что бы он хотел иметь шансы, Саша и сам не понял, но от этой последней мысли сделалось так горько, что он не сдержался и пустил слезу, не зная куда деваться от стыда — в вагоне метро, где он ехал, на него странно смотрели люди. — Лучшее, что я могу сделать — просто забыть Эла. Забыть о его существовании вообще», — Саша глубоко вдохнул, медленно выдохнул, постарался незаметно вытереть глаза, из которых всё ещё предательски капали слёзы, и немного успокоился. Вроде как…

***

Серёжа вернулся поздно и в относительно хорошем настроении — клиент пошёл косяком и всё с дорогими машинами, что на их СТО бывало не так часто. Увидев своего робота включенным и сидящим на постели с валяющимися рядом веревками, только удивился.

— Ты отвязался, Эл? А что ж не зарядился? И что с твоим лицом, ты плачешь? — Серёжа, подсел к Электронику, провёл большим пальцем по его щеке, стирая искусственные слёзы, тихо выругался себе под нос — на светлой коже андроида образовалась тёмная полоса. — Ладно, сейчас отмоюсь и тебя ототру, а потом ты мне всё расскажешь.

Через полчаса Сыроежкин-старший с замиранием сердца набирал номер сына. С таким трудом завоёванный хрупкий мир между ними грозил с треском рухнуть — то что Сергей сделал в своё время с роботом, к которому Саша всегда питал особую слабость, сын мог и не простить. Да что там, Сергей и сам себе этого до сих пор не простил, чего уж тут… Один Электроник не держит на него зла, вопреки всему. Даже сейчас, вынужденно сообщив мальчику правду о происхождении дефекта своей кожи, Эл извинялся за это перед Серёжей.

А ещё через десять минут, положив трубку, Серёжа несколько смущённо улыбнулся Элеку и сказал:

— Знаешь, мы нормально поговорили, он ни в чём меня не упрекает. Только просил не привязывать тебя больше и заряжать полностью. Ты, мол, сознательный, никуда не убежишь… Пожалуй, он прав, Эл, — Сергей подсел к Электронику на кровать, уложил ровно, задрал на животе его футболку и приспустил шорты. — Надо тебя нормально зарядить, — Сергей достал из живота андроида разъём и принёс питающий кабель.

— Спасибо, — Эл слабо улыбнулся, почувствовав как увеличивается потенциал его аккумуляторных батарей, но счастливым по-прежнему не выглядел. Серёжа, казалось, этого и не заметил — он был занят тем, что стаскивал с андроида шорты с трусами.

— Как ты думаешь, меня током не ударит, если я тебе сейчас вставлю? — Сергей задумчиво посмотрел на разложенного им в непристойной позе Эла и, не дождавшись ответа, поплевал на руку и стал разминать ему задний проход. — Мы ведь так ещё не пробовали, во время твоей зарядки.

— Н-нет… — охнул Элек, почувствовав в себе пальцы человека. — Я ведь герметичный, да и внутри… изоляция хорошая… ах!.. Только ты осторожно, чтобы кабель не отсоединился… У него ведь разъём небезопасный.

Очевидно, монтируя в теле андроида гнездовую часть разъёма, создатели Электроника руководствовались соображениями компактности и экономией места, и поэтому его силовой кабель имел опасный (при подключении к сети питания) штыревой разъём.

— Конечно, я буду очень аккуратен, — Сергей потянулся за тюбиком с кремом, — это ведь в моих интересах.

У Эла теперь появились силы, и он смог одной рукой ухватиться за спинку кровати за своей головой, гася амплитуду всё-таки сильных и глубоких толчков (Сергей как ни старался сдерживаться, всё же загонял достаточно резко), а другой зажал в кулаке место соединения кабеля — для надёжности.

Эл закрыл глаза, упёрся пятками в Серёжины плечи и весь отдался телесным ощущениям. Обе руки у него были заняты, Серёжа тоже не мог помочь — он крепко держал его за бёдра, чтобы соблюдать так необходимую сейчас осторожность в движениях, а Элу отчаянно не хватало стимуляции. Он изгибался, насколько позволяла поза, приподнимал таз, чтобы увеличить давление на чувствительное место, но этого было мало. И вдруг, в сознании в принципе не склонного к фантазиям робота место его давнего и единственного партнёра занял другой человек. Почти точная Серёжина копия, только на двадцать три года моложе. Всё тело андроида охватил жар, только не тот, губительный, от огня, а сладкий, дурманящий, сводящий с ума и заставляющий чувствовать всё в сотню раз острее и ярче. Эла выгнуло дугой, по телу прошлась судорога, и вот он уже перепачкал себе весь живот и даже грудь жидкой вязкой субстанцией.

— Ты сегодня… быстро, малыш, — толчки стали более частыми и менее глубокими и уже приносили Элу больше дискомфорта, чем удовольствия. — Придётся тебе… потерпеть немножко, — на самом деле Сергей и не думал успокаивать Эла, он в любом случае завершил бы начатое так, как хотел, но чувствовал необходимость как-то оправдаться за свой эгоизм.

А Электронику впервые в жизни стало стыдно не за свои слова или действия, а за собственные неуместные мысли. Которые он даже не понял как появились в его голове.

— Ну всё, — Серёжа чмокнул его в согнутое колено, шлёпнул по ягодице и удовлетворённо сказал: — Я пошёл в душ, а ты можешь отключиться пока, чтоб живот не болел. Завтра у меня выходной, сходим куда-нибудь.

***

— А что же ваша спутница, Сергей Палыч, не пришла? Шурочка говорила, она — весьма очаровательная молодая особа, да и Майечка хотела Эллу Викторовну видеть, — Миша, новый Майкин муж, уже изрядно навеселе, подливал Сергею коньяка одной рукой, и одновременно другой — имениннику лимонада.