У каждого Темного Лорда... (СИ) - Филатова Анна "Мышилла"

— Да ниоткуда. Я просто разозлился, вот и все.

Малфой меняется в лице и смотрит на меня со смесью опасения и исследовательского интереса.

— Поттер. То есть ты хочешь сказать, что это у тебя был стихийный выброс?

— Ну… да, что-то вроде.

— И часто с тобой случается это «что-то вроде»?

— А тебе зачем? Чего ты прицепился вообще? — нет, правда, чего он?

— Книжку потом напишу, если выживу! — огрызается Малфой. — «Стихийные выбросы Поттера: магия и идиотизм». Просто скажи: часто?

— Ну, за последние пару недель это, кажется, третий раз

Взгляд Малфоя становится еще более заинтересованным.

— Ты вообще понимаешь, что это ненормально? Не бывает у взрослых совершеннолетних магов стихийных выбросов. Может, ты хотя бы палочку при этом в руках держал? Нет? Поздравляю, Поттер, ты влип.

Да уж, весело. Интересно, я когда-нибудь вообще избавлюсь от клейма ненормального? Казалось бы, если ты волшебник, куда уже ненормальнее-то? Оказывается, есть куда. Надо же.

— И во что именно я влип?

— Тут могут быть варианты. Либо ты сходишь с ума и поэтому не в состоянии контролировать магию и эмоции. Либо твоя магия оставляет тебя с помощью вот таких вот всплесков… кстати, тебе колдовать как, не сложно? Патронуса вызывал сегодня — не переутомился, нет? Сам вижу, что нет. Либо еще пара вариантов, вроде проклятий и страшных порч… либо есть еще один, чуть более оптимистичный вариант.

— На фоне таких предположений любой вариант оптимистичный. Ну и?

— Возможно, что-то внезапно увеличило твою магическую силу настолько, что ты не в состоянии с ней справиться, как не в состоянии справиться с магией ребенок, который только-только к ней привыкает. И это приводит нас к интересному вопросу.

— Какому же?

— Поттер, а что вы с Темным Лордом орали про Бузинную палочку во время сражения в Хогвартсе? Ты что-то знаешь про нее?

Не знаю, стоит ли отвечать на этот вопрос. Меня, разумеется, волнует вопрос, что творится с моей магией, но не настолько, чтобы раскрывать Малфою нахождение Даров Смерти.

— Он не только знает, он ее владелец, — вдруг говорит Рон, сидевший очень тихо с тех пор, как… ну да, как у меня случился очередной стихийный выброс.

— И мантия-невидимка тоже его, — говорит Джинни, присаживаясь на подлокотник моего кресла. — Мы и сами ломали голову, что такое с ним творится. Думаешь, это из-за Даров?

Интересные дела творятся в этом доме за моей спиной, оказывается. Тут обсуждают мои стихийные заморочки, беспокоятся, но почему-то никто не посвящает в это меня. Это как понимать вообще?!

— Только не злись, пожалуйста, — поспешно говорит Джинни. — Мы просто никак не могли понять, стоит ли тебя волновать такими гипотезами, если с тобой вообще-то все в порядке. Додумались до всего, кроме того, что это может быть действие Даров Смерти.

— Вы хотите сказать, что Дары Смерти действительно существуют, все три, и действуют ровно так, как описано? — уточняет Малфой.

Уизли дружно кивают.

— А Воскрешающий Камень вы тоже видели?

— Видели. И я даже использовал, — говорю я, понимая, что иначе и без меня все расскажут. — Только его я оставил… там, где никто его не достанет.

Малфой со стоном откидывается на спинку кресла и закрывает глаза.

— Поттер, — тихо, но очень выразительно говорит он. — Ты даже не представляешь себе, как я тебя ненавижу. Мало того, что ты обходил меня в квиддиче и регулярно обставлял неведомым образом. Мало того, что ты меня чуть не убил, потом спас мне жизнь и на закуску зачем-то выволок из Азкабана. Ты умудрился обойти меня даже в той области, в которой ни пса не смыслишь. Ты хоть понимаешь, что если ты собрал в своих руках все три Дара, то ты теперь их хозяин, и это не изменится, где бы ты их ни кинул?

— В сказке Барда Бидля ничего про это не было.

— Естественно, не было! Потому что сказки эти — адаптированные варианты древних легенд, собранные им как попало и записанные как захотелось. Что-то сохранилось, что-то выпало при пересказе из уст в уста из века в век… а вот в библиотеке Малфой-Мэнора есть собственно легенда о Дарах Смерти. С толковыми комментариями. Ну почему, почему они попались не мне, а тебе?

— Ну, если по-честному, ты ведь был владельцем Бузинной Палочки с того… с того вечера на Астрономической Башне и до того, как мы попали в Малфой-Мэнор.

— И что, мне должно от этого полегчать? А вот не легчает почему-то.

— Ты мне вот что скажи, раз уж легенду читал. Допустим, я хозяин Даров Смерти. И что?

— И это все объясняет. Владение такими мощными предметами неизбежно меняет тебя самого и твою магию.

— Я не об этом уже, то есть, не совсем. Я имею в виду: что я теперь такого могу, из-за чего стоило собирать Дары и терпеть потом все эти стихийные штуки?

Малфой улыбается, и мне не очень нравится его улыбка.

— Честно? Понятия не имею, Поттер. И подозреваю, что никто не имеет.

И что, я должен этому радоваться?

...должны быть достоинства

Ночью мне снится Снейп. Или не снится. По крайней мере, я обнаруживаю себя в том же полуосвещенном зале, где мы уже дважды с ним встречались, и почти привычно сажусь за столик. Профессор подходит чуть позже, садится рядом и пристально смотрит на меня.

— Вы все-таки догадались про Дары Смерти, Поттер? Очень жаль.

— Почему жаль?

— Потому что в таком случае я проспорил Альбусу. Он утверждал, что Вы точно разберетесь в ситуации до конца года, а я полагал, что хорошо если Вы к концу жизни поймете, во что влипли. И прогадал, видимо.

— Кстати, а почему Вы так решили, сэр?

— Почему я решил, что Вы догадались? Потому что Вы здесь, Поттер, и при этом не при смерти, не в обмороке и не усыплены насильно. Даже не бредите. Просто заснули и тут же помчались обсуждать со мной последние новости — так мило!

— Приятно, что я не умираю, как раз хотел об этом спросить, но как это связано с Дарами Смерти?

— Очень просто, Поттер. До этого момента Вы не могли попасть сюда, когда просто спали. А теперь Вы осознали себя хозяином Даров Смерти, возможности ваши увеличились, Вы заснули и, совершенно не напрягаясь, даже толком не осознав свое намерение, попали в чужое посмертие. Я все еще выражаю недоумение по поводу того, что из всех возможных вариантов Вы выбрали именно мое.

— А можно было выбирать? — оживляюсь я.

— До сих пор можно выбирать, — раздраженно вздыхает Снейп. — Вы уже третий раз ко мне заходите, во всех сказках третий раз — последний. Сколько можно-то, Поттер? Оставьте меня в покое уже, сходите к кому-нибудь другому. Или еще как-нибудь развлекитесь, только без меня.

Жалко, Волдеморту он в свое время не сообщил, что третий раз — последний. Глядишь, тот бы внял и ограничился всего тремя покушениями на меня и тремя хоркруксами. Я бы здоровее был. Некоторое время мы с профессором играем в гляделки, потом мне в голову приходит идиотская мысль.

— Профессор… скажите, если Дары Смерти дают такие уж потрясающие возможности, может быть, я могу Вас… оживить?

— Не знаю, Поттер, — медленно говорит профессор. — И не советую Вам пробовать.

— Думаете, не получится? — обижаюсь я.

— Наоборот, опасаюсь, что вполне может получиться. А я совершенно не горю желанием воскресать. Ну, что вы так на меня смотрите? Сами подумайте, что меня там ждет? Утомительная борьба за то, чтобы считаться шпионом Ордена Феникса, а не Упивающимся Смертью, перспектива либо сесть в Азкабан, либо жить под грузом весьма двусмысленной славы, не дай Мерлин, дальнейшее преподавание в Хогвартсе, поскольку жить на что-то надо… можно, конечно, еще уехать из Англии, но… Поттер, у меня здесь есть дом. Я не хочу отсюда никуда.

— Но у вас же вроде и так есть дом, раз нет? — спрашиваю я и тут же сам понимаю, что ляпнул глупость.

— Я не недвижимость имею в виду, когда говорю «дом», Поттер. А некое специфическое место, вызывающее специфические ощущения, и этих ощущений то строение, которое вы имеете в виду, давно уже у меня не вызывает.