Бежать нельзя остаться - Измайлова Кира Алиевна

Преподаватели загалдели. Молчали только Северус Снейп, который прекрасно знал, куда мог подеваться Поттер, и Филиус Флитвик, который догадывался об этом, но предпочитал держать догадки при себе.

— Драко Малфой тоже не вернулся в школу, — добавил Дамблдор и покосился на Снейпа. Тот развел руками:

— Люциус счел уровень преподавания недопустимо низким и перевел мальчика на домашнее образование.

— А почему нет отметки в журнале?

— Потому, что Люциус никого не оповестил заранее. Вот теперь все знают, можно и пометить: Драко Малфой более в Хогвартсе не учится!

— Можно подумать, он учился! — фыркнула МакГонагалл. — Он знал куда больше, чем полагается первокурснику!

— То-то вы с него столько баллов сняли… — процедил Снейп.

— Но…

— Тише, тише! — поднял руки Дамблдор, хотя впору было запаниковать. — Северус, как твои первокурсники?

— Подавлены. Им тоскливо без Малфоя и Поттера, — с большим удовольствием ответил тот.

— Минерва, а твои?

— Счастливы, — фыркнула она. — Кстати, Молли Уизли видела на платформе леди Малфой. У меня есть ее воспоминание, желаете ознакомиться?

— Не откажемся, — сказали те в два голоса.

— Симпатичная женщина, — произнес Снейп, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

Все верно, это была та самая Кэтрин Харрис, не так уж сильно она изменилась, да и на колдографии он ее уже видел. И он до сих пор помнил ее, помнил, что они передавали на словах: он Малфою-старшему, а она — Лили…

— Подозреваю, — хмурясь, сказал Дамблдор, — это она забрала Гарри.

— Зачем? — удивилась МакГонагалл.

— Не имею представления, — покачал тот головой. — Но предчувствия у меня самые нехорошие… Северус, мальчик мой, ты не знаешь, часом, не связаны ли эти Шанталь с Сам-знаешь-кем?

— Не знаю, — ответил тот. — Но, полагаю, это маловероятно. Где они — и где Лорд!

— И где же они? — прищурился Дамблдор.

— Насколько я помню, Люциуса тогда проследили до Швейцарии, у Драко своеобразный акцент, так что, думаю, живут они где-то в тех местах, — обтекаемо ответил он, кляня себя за чересчур длинный язык. Хорошо еще, про Гриндевальда не ляпнул!

Директор задумался, перебирая бороду. Если догадка верна, если Гарри сейчас в поместье Шанталь, то забрать его оттуда будет ой как непросто! Гриндевальд обломал об их защиту зубы, и вряд ли с тех пор та стала слабее. А договариваться по-хорошему с Грегуаром… просто бесполезно. Он на компромиссы не идет, и если ему сказать, мол, старина, мальчик нужен нам как приманка для очередного Темного лорда, только он сумеет его уничтожить, тот просто покрутит пальцем у виска, выпустит клуб дыма из неизменной прокуренной трубки и посоветует обратиться к мозгоправам. И вообще, есть подозрение, что если Волдеморт сунется к Шанталям, то те на него попросту не обратят внимания. Нет, тут нужно действовать в обход…

— Северус, мальчик мой, — ласково начал Дамблдор. — Скажи, а тебе не доводилось встречаться с Люциусом?

— Нет, — коротко ответил Снейп.

— Жаль… Быть может, он сумел бы пролить свет на это странное происшествие. Не написать ли тебе ему? Справься о здоровье Драко, например, ты ведь все-таки его декан… Ну, не мне тебя учить.

— Хорошо, напишу, — ответил тот. — Не факт, правда, что он ответит. Драко говорил, что совы не всегда добираются до их дома.

— Ну попытка ведь не пытка, верно? — и Дамблдор ласково улыбнулся.

Снейп молча кивнул, понимая, что сегодня порвалась какая-то важная ниточка, связывающая его с этим миром…

Он прилежно сочинил вежливое послание, отправил сову, только не в поместье, а в «Гринготтс», как велел Люциус. Потом спустился в подземелье, в комнаты, которые занимал много лет, и долго сидел в кресле, глядя на огонь в камине. Затем (было уже за полночь) встряхнулся, встал и принялся собирать самое ценное. Ингредиенты — пусть остаются, Люциус обещал обеспечить всем необходимым. Записи, дневники, немногие сохранившиеся колдографии и памятные вещички — по возможности уменьшить и забрать, лишнее — в огонь. Книги — только особенно ценные и чем-то дорогие сердцу, подаренные, раздобытые с трудом… Одежды у него было всего ничего, да и не носят мантии там, куда он собирался.

Посмотрев на собранные вещи, Снейп только невесело усмехнулся: сплошь книги да документы, ничем более ценным он за все эти годы так и не обзавелся…

— Я бегу, — сказал он вслух. — Я бегу, Лили. Бросаю всё, и мне почти даже и не стыдно. Твоего мальчика тут нет, а значит, меня ничто не держит. За нас опять решили другие, но лучше уж так… Думаю, Гарри ничто не угрожает, но я проверю… я обещал. Я присмотрю, как сумею…

Сова прилетела только на третьи сутки, когда он уже и ждать перестал. Думал, грешным делом, что Люциус, заполучив желаемое, и думать позабыл о нем самом. Но нет, все-таки вспомнил! Письмо оказалось насквозь пустым, таким, что хотелось отбросить его и брезгливо вымыть руки. Люциус велеречиво рассуждал о своем долге по отношению к семье Шанталь, намекал на какие-то обстоятельства непреодолимой силы, витиевато излагал политику невмешательства, испокон веков исповедуемую этой семьей… а в итоге так и не сказал, у них оказался Гарри Поттер или нет. И даже не напомнил о том своем предложении. Но, может, оно и к лучшему: директор изучил письмо едва ли не с лупой, чуть на зуб его не попробовал, но так и не нашел ни единой зацепки.

Хотелось сжечь эту фальшивку, но Снейп все-таки оставил письмо. Думал, если оно не покоряется заклинаниям, так вдруг Люциус использовал какую-нибудь маггловскую придумку? Невидимые чернила, например? Но тщетно он травил несчастное письмо всеми известными ему проявителями, строки на обычной, хоть и очень дорогой бумаге изменяться не желали.

Снейп сложил письмо, убрал его в конверт и тут только заметил на том обратный адрес. И это было вовсе не поместье Шанталь. Обратным адресом значился швейцарский «Гринготтс».

«Значит, все-таки не забыл!»

Узнать, где находится филиал банка, было минутным делом, и только тут Снейп обратил внимание на легкомысленный рисунок на маггловском конверте: большой белый самолет в синем небе. Идиот! Ясно, что Люциус не мог писать прямо, но намеков он оставил столько… Ну что ж, придется сцепить зубы и купить билет на маггловский самолет. Обратного пути уже все равно не будет…

Этот вечер он провел в гостиной своего факультета. Должно быть, прощался: и с местом, где провел семь лет, и со своими подопечными, первокурсниками в основном. Он их бросал, это профессор осознавал совершенно точно, бросал всех в топку разгорающейся войны ради одного мальчишки. Почему-то ему всегда приходилось чем-то жертвовать… А чаще — кем-то.

— Сэр, — несмело спросила Панси Паркинсон, — скажите, а вы не знаете, куда подевались Малфой и Поттер?

— Знаю, мисс, — ответил он, посмотрел в наполнившиеся надеждой глаза и добавил: — Они в безопасном месте. У Драко дома.

— Ага, вон оно что… — протянул Теодор Нотт, разглядывая открытку. Обычную маггловскую открытку с белоснежным аэропланом среди грозовых туч. — Ну и сволочь же этот Малфой! Простите, сэр, сорвалось…

Тот только усмехнулся, давая понять, что не рассердился, и только тут заметил, что такие открытки были почти у всего первого курса. Только у Паркинсон на картинке не самолет, а весело дымящий трубами пароход, а у Гойла — вообще поезд. Как это, интересно? Тоннель под Ла Маншем, он слышал, строится, но до открытия еще далеко… Или это намек на то, что нужно уехать подальше, а там уж воспользоваться другим видом транспорта? Действительно, странно будет выглядеть, если сразу несколько детей улетят одним рейсом, можно ведь и это отследить!

— Догадались? — спросил он.

— Да, сэр. А теперь окончательно удостоверились, — ответил за всех Нотт. — У Лонгботтома, кстати, тоже есть открыточка.

— И?..

— Подождем каникул, — пожал тот плечами. — Без родителей принимать такие решения нельзя. А там видно будет, сэр, может быть, отправимся на воды или на теплое море…