- Иди сюда, - Том откопал какой-то крем и бинты. Я не двигался. – Ну где ты?
Я неохотно оторвался от своего занятия, выключил воду и вытер руки. Кожу опять начало жечь невидимым огнём. Присев на диванчик, я пристально посмотрел на брата и протянул ему руки.
- Чудо ты, - прошептал он, намазывая кремом от ожогов мою кожу.
- Знаю, - я улыбнулся. – И такого больше нет.
Он приподнял на меня глаза, улыбнулся и начал забинтовывать руки. Закончив меня лечить, брат закрыл аптечку и корпусом повернулся ко мне. Молчал.
- Окно закрой, - прошептал я.
Том посмотрел на открытую форточку, в которую так и продолжал врываться незваный дождь, и хмыкнул. Всё же послушавшись меня, он встал и закрыл окно.
- Болит ещё? – Том присел почти впритык ко мне и взволнованно засверкал глазами.
- Уже лучше, - заверил его я.
- Правда?
- Да.
Тишина.
- Врёшь?
- Да.
Мы тихо рассмеялись. Том взял меня за руку и начал водить пальцами по бинту.
- Скоро пройдёт.
Он положил подбородок мне на плечо и улыбнулся.
- Сегодня не наш день, да? – иронично спросил я.
- Да, - тихий шёпот.
- Завтра будет лучше. Сходишь в другую редакцию, я уверен, что тебя примут на работу…
- Кому я нужен? – Том рассмеялся, прикрывая глаза.
- Мне.
- И больше никому…
- Я тебя никому и не отдам, - я улыбнулся и вздохнул. – К тому же меня пока ещё не выгнали с работы. Проживём как-нибудь.
- Надеюсь, - снова шёпот.
Том уткнулся мне в шею носом и окончательно закрыл глаза. Слегка вздрагивая от его горячего дыхания, я уже начинал забывать про обожжённые руки».
Часть 3.
(Саундтрек - ВИКТОРИЯ ДАЙНЕКО - Сотри Его Из Memory)
Пачка с глухим стуком упала на подоконник – те сигареты, что ещё остались нетронутыми моим братом, ударились о картонные стенки и смолкли. Я слегка тряхнул правой рукой, словно боясь, что на пальцах осталась частичка Тома, и развернулся, чтобы выйти в коридор. Я осмотрелся по сторонам и вошел в гостиную. Включил свет и скользнул глазами по одиноким вещам. Подушки на диване были небрежно смяты, пульт, который криво лежал на стеклянном столике, наверное, был брошен туда на скорую руку; на корпусе телевизора я заметил большую царапину – я сам её и поставил. Я поёжился от холода, заметив открытую дверь балкона, шторы на окне опасливо колыхались от ветра.
«- Том, давай быстрей! – я уселся на диван и уставился в телевизор, нетерпеливо скользнув глазами по часам.
- Уже иду…
Я услышал шаги брата за спиной, боковым зрение увидел, как он присел рядом и протянул мне бокал с шампанским.
- Спасибо, - я улыбнулся и посмотрел на Тома, хватая пальцами ножку бокала, в котором резвились неугомонные пузырьки. Я краем глаза заметил, как брат поднёс бокал к губам, и резко пихнул его в бок. – Не смей, - шикнул я.
Том рассмеялся и опустил руку.
- Ты такой смешной, - тихо протянул он.
- Почему? – я вскинул бровь.
Он откинулся на спинку дивана и склонил голову к плечу, иронично усмехаясь. Поднял руку и потрепал меня за волосы. Брат всегда любил так делать, когда ему нечего было сказать. Я смущенно улыбнулся и пристально уставился в его глаза.
- Смотри, - он быстро повернулся к телевизору. Я последовал его примеру и замер, с замиранием сердца прислушиваясь к бою курантов. – С Новым Годом, братишка, - прошептал Том.
- За нас!
Я поднял бокал, а брат слегка коснулся его своим – в ушах остался приятные звон стекла. Я сделал глоток и мечтательно улыбнулся, прикрывая глаза».
Я подошёл к балкону и закрыл дверь – шторы колыхнулись в последний раз и стихли. Бросив последний раз на диван, я вышел из гостиной, открывая противоположную дверь. Я прислонился плечом к косяку, включил свет и осмотрел ванную. Глаза предательски упали на то место, где когда-то давно было красное пятно. Том его вывел, хотя я никак не мог раньше от него избавиться.
«- Том, я дома!
Я прикрыл дверь квартиры и устало осмотрел прихожую, бросив сумку на тумбочку и стягивая куртку.
- Том!
Тишина. Я недовольно посмотрел на своё отражение и взъерошил волосы. Нахмурившись, я направился на кухню. Никого. И куда он делся?
- Томас!
Я проскочи к гостиной, но, заметив краем глаза приоткрытую дверь ванной, вернулся на шаг назад.
- Том, - тихо позвал я.
Я подошёл поближе и заглянул внутрь, открывая рукой дверь до самого конца. Взгляд упал на красные разводы на полу, сердце замерло и затем вновь принялось набирать темп. Я понял, что это вода, смешанная с кровью…
- Том, - шёпот.
Я сделал нерешительный шаг на дрожащих ногах и в ужасе остановился. Том лежал в ванной прямо в одежде, почти полностью погружённый в слегка красноватую воду. Глаза закрыты, левая рука была свешена с края и почти касалась пальцами пола. Прямо рядом с ними лежало окровавленное лезвие. С запястья на плитку капала кровь и растекалась по полу.
- Том!
Я подскочил к брату и схватил его за футболку, пытаясь вытащить из воды, мои пальцы лишь от одного прикосновения к ней похолодели и даже онемели. Вода была ледяная. Я осторожно опустил его на пол и попытался нащупать пульс. Слабый, почти незаметный, но он был. Я выскочил из ванной и рванул к телефону, чтобы вызвать скорую, затем вернулся обратно и упал на мокрый холодный пол, прижимая брата к себе и заворачивая его порезанную руку каким-то белым полотенцем.
- Только не умирай, - прошептал я, растирая его плечи.
Я чувствовал но своей шее его почти незаметное, но горячее дыхание. Сердце ещё билось».
По коже пробежали мурашки. Я вспомнил, как брат пытался покончить с собой в тот день, когда меня чуть не уволили с работы из-за какой-то сволочи, которая настучала начальству, словно я продаю другому журналу важную информацию. Не знаю, зачем Том это сделал, он никогда не говорил. И не сказал бы. А теперь, я уже не узнаю об этом никогда.
