Mushoku Tensei: Крестьянин с копьем (СИ) - Петров Виталий Владимирович "Эльхар"

Окно выходило на главную улицу, бурлящую жизнью.

Повозки, запряжённые лошадьми, громыхали по камням, торговцы толкали тележки, а авантюристы в кожаных доспехах или с магическими посохами пробирались через толпу, обсуждая задания. Вдалеке, над черепичными крышами, возвышались белые стены королевского дворца, их шпили блестели на солнце, словно вырезанные из мрамора. Арс был огромным, не чета Ратакии или Милишону, хотя с последним спорно. Широкие улицы, выложенные гладким камнем, тянулись от центра, где стояли особняки знати, окружённые стражей в начищенных до блеска доспехах, до окраин, где теснились дома ремесленников, лавки и таверны с облупившимися вывесками.

Рынок, который я видел при въезде, гудел, как улей: ряды с разноцветными тканями, специями, чьими ароматами можно было захлебнуться, оружием, магическими свитками, которые искрили, если поднести руку слишком близко. Толпы людей — торговцы, авантюристы, зверолюди с кошачьими ушами или чешуйчатыми хвостами, — сливались в один бесконечный поток. Шум стоял такой, что в первый день я мечтал только о тишине.

И вот она, тишина, в этом номере, где мы с Элинализ просто валялись и болтали ни о чём, позволяя усталости медленно вытекать из костей.

Элинализ лежала на своей кровати, закинув руки за голову.

Её светлые волосы, обычно аккуратно заплетённые в две пышные косы, теперь растрепались по подушке, словно золотистый водопад. Она сменила своё привычное облачение на простую льняную рубаху и белые трусы — другой одежды на ней не было. В таком виде она выглядела, как мечта любого мужика в таверне: длинные ноги, изящные черты лица, глаза, в которых всегда таилась искорка насмешки. Но сейчас в ней не было той хищной энергии, что обычно окружала её, как аура. S-ранговая эльфийка, ветеран Клыков Чёрного Волка, она пережила тот же ад, что и я: грязные дороги, нападения, ночи без сна, когда каждый шорох Ублюдка мог означать смерть. И теперь, похоже, она тоже хотела просто выдохнуть, раствориться в этой тишине, как я.

— Эрик, — лениво протянула она, глядя в потолок, где колыхалась паутина. — Э-эрик.

— М?

— Как думаешь, сколько можно так валяться? Я серьёзно. Мы уже второй день, как мешки с картошкой, только без картошки.

— Да хоть месяц, — буркнул я, почёсывая затылок и переворачиваясь на бок, чтобы видеть её. — У меня куча денег от Гильдии плюс доля с трофеев. Хватит, чтобы зад с кровати год не поднимать.

Она хмыкнула, её губы изогнулись в полуулыбке.

— Вижу, сильно тебя дорога вымотала.

— Знаешь, когда я в деревне фантазировал об авантюристкой жизни, — начал я, глядя на трещину в стене. — То искренне считал, что она состоит из покорений подземелий, находок древних сокровищ, эпичных битв и посиделок в тавернах с друзьями. И вроде бы, формально всё это есть, но перемещение по миру в телегах — это придумали демоны, не иначе. Я не люблю ныть, но это просто охренеть можно. Восемь месяцев грязи, ливней, разбойников, обвалов… и Лошадиного Ублюдка, который, клянусь, был послан мне в наказание за все грехи.

Элинализ рассмеялась, её смех был звонким, но не издевательским, а каким-то тёплым, почти сочувствующим.

— Ну, ты всё излишне драматизируешь, Эрик. Далеко не каждый авантюрист решит отправиться в кругосветное приключение, как мы. Это дорогое удовольствие и, как ты сам прочувствовал, не самое удобное. Обычно все сидят в городах, вылазят на задания, где дорога занимает не больше недели. Есть, конечно, точки притяжения — крупные подземелья, древние руины, где собираются группы за жирными миссиями, но это для тех, кто хочет расти, а не топтаться на месте. Клыки тоже сначала ошивались только в Асуре, брали местные контракты, но потом Пол загорелся идеей покорять новые горизонты. Говорил: «Слава о Клыках должна распространяться быстрее нас самих». Отчасти так и вышло. О нас до сих пор помнят, как ты сам мог наблюдать, хоть группа распалась почти два года назад. Если бы не встреча Пола с Зенит… — она замолчала, её взгляд стал чуть отстранённым, словно она вспоминала что-то личное. — Может, мы бы ещё большего достигли. Но это уже лирика.

Она повернула голову и посмотрела на меня. Её глаза лучились привычной насмешкой, но сегодня в них была ещё и усталость — глубокая, почти осязаемая. Я знал этот взгляд. Он появлялся у неё в редкие моменты, когда она снимала маску беззаботной авантюристки.

С Лирой мы расстались вскоре после приезда в Арс. Как только въехали в город, она повела нас к своему знакомому — торговцу по имени Гарон, толстому, с бородой, как у дворфа, и хитрым взглядом, который будто оценивал тебя на вес золотых монет. Гарон собрал ещё пару своих дружков — тощего алхимика с нервным тиком и женщину-мага с татуировкой дракона на шее. Они выкупили все наши драконьи трофеи: кости, шкуру, клыки, даже вонючие внутренности, которые мы тащили в её магических вазах, пропитанных заклятием сохранности.

Цена вышла неплохая — примерно на 10–15% больше, чем если бы мы продавали всё по частям в мелких городах и деревнях на пути. Шестьдесят золотых ассурийских монет от Гильдии за «убийство» бродячего дракона плюс эта сделка сделали меня богаче, чем я был когда-либо. Но, если честно, я бы отдал эти проценты, лишь бы не терпеть восемь месяцев дерьма: ливни, что превращали дороги в болото, обвалы, от которых мы чудом уворачивались, разбойников, чьи лица я до сих пор видел во снах, и Лошадиного Ублюдка — твари, чьё имя стало для меня синонимом всех бед. Но что есть, то есть. Мы с Лирой поделили деньги, где она не забывала про свою долю, добрав те самые сорок процентов, пожали друг другу руки и попрощались на доброй ноте. Она ушла заниматься своими торговыми делами, имея на руках кучу денег и часть ваз, а мы с Элинализ сняли этот номер и рухнули на кровати, как два мешка.

— Слушай, — вдруг сказала Элинализ, садясь на кровати и глядя на меня.

Она подтянула колени к груди, обхватив их руками, и её рубаха слегка задралась, обнажив тонкую полоску кожи на талии.

— Мы ведь теперь в Арсе. Город большой, таверны полны, задания в Гильдии на любой вкус. Не хочешь сходить, посмотреть, что там предлагают? Или… — она чуть улыбнулась, и я сразу понял, к чему она клонит. Её голос стал мягче, взгляд — опаснее, как у кошки, которая заметила мышь.

— Элинализ, — я постарался звучать спокойно, хотя её тон уже начал действовать мне на нервы. — Если мне захочется развлечься, я найду таверну. Или просто посплю ещё день. Очень интересное занятие. Кровать, в отличие от тебя, не пытается меня уломать. Я отдаюсь ей по искренней любви, а не по принуждению.

Она фыркнула, откинулась на подушку и махнула рукой, будто отгоняя мои слова.

— Это несправедливо! — сказала она с притворным возмущением, надув губы. — Я тут, вся такая уставшая, проклятая, несчастная эльфийка, а ты мне даже шанса не даёшь! В прошлом ты был добрее, знаешь ли. Иногда даже проявлял сострадание к бедной девушке с её… маленькой проблемкой.

— Если я этого не помню, значит, этого не было, — отрезал я, хотя её намёки будили во мне странную смесь стыда и раздражения. — И не надо мне тут про «бедную девушку». Ты S-ранг. Ты вообще-то бродячего дракона одним взглядом уложишь, а мне тут сказки про слабость рассказываешь?

— Ну, Эрик. Я ведь не говорю про высокие чувства, про ответственность и прочее. Просто способ провести досуг, который позитивно повлияет физически после такой длительной поездки.

Вдох.

Выдох.

Я повернулся на бок и положил левую руку под голову. За окном прогрохотала повозка, кто-то выкрикнул ругательство, и колокол храма Милиса пробил полдень.

— А вот, кстати, почему ты не говоришь про высокие чувства, про ответственность и прочее? — парировал я с лёгким вызовом, решив перейти от обороны к атаке. — Я, может, и хочу всего этого, а меня тут демонесса с длинными ушами совращает.

Она ухмыльнулась, приняв мою игру. Элинализ повернулась на бок, подражая моей позе, и её волосы скользнули по подушке, будто шёлк.

— Оу… Знаешь, я ведь даже не думала об этом в таком ключе. Молодым парням вся эта романтика и ответственность не нужна. Простой перепихон на раз, без обязательств. Поверь, я знаю, о чём говорю. И исключений очень… очень мало. Ты таким исключением не был, и можешь относиться к этому факту как хочешь.