Mr. and Mrs. Mikaelson (СИ) - "Kath1864"

Осколки ранили руки Марселя, и он видит слезинки на ее глазах. У Клауса нет сочувствия, а у Марселя есть гениальный план, как сохранить все. Марсель убеждает Ребекку, что ей необходимо уехать на время беременности и родов в Швейцарию, и только так они могут сохранить жизнь их ребенку. Ребекка соглашается подписать документы на управления компанией на имя Марселя и уехать, ведь она так долго ждала этого момента, и вот, когда шанс стать матерью так близок, она бросит все. Ребекка бросает все.

Открытая дверь, и Ребекка бросила все. Она ушла в никуда.

Чем больше Клаус Майклсон наблюдает за своим протеже, тем больше убеждается, что Марсель превосходит его. Превосходит, управляя в одиночестве. Клаус не мог простить того, что кто-то его превзошел, и все становится интереснее, когда Клаус приезжает к беременной сестре в Швейцарию и прижимает ее к стене, сдавливает руки на горле, кричит, говоря, что Марсель обманул ее и захватил всю власть в месте, которое они называли дома. Ребекка хрипит и вспоминает только то, что Марсель просил ее сохранить ее сердце.

— Ты глупа! Марселю нельзя доверять.

— Ник, я беременна. Отпусти меня. Ты же знаешь, как я мечтала об этом.

Любовь самый сильный мотиватор. У виска Клауса дуло пистолета, которое держит в своих руках Марсель. Холодные глаза. Клаус понимает, что в этой игре он проиграл. Он проиграл эту партию в шахматы, для него вся жизнь это игра в шахматы. Останется только один выживший. Клаус понимает, что Марсель превзошел своего создателя, и Жерард в любой момент может выбить почву из-под ног Клауса. Марсель одержал победу, ведь Клаус даже не заметил его людей, которые следили за ним все это время, и докладывали Марселю о каждом шаге Клауса. Марсель обманул Клауса. Но он не сделает этого ради Ребекки, потому что он поклялся, что никогда не причинит ей боль. Эта игра в шахматы подходит к концу, и Марсель не подведет ее.

— Не смей! Если с ребенком что-то случится, то я не прощу тебе этого. Ты тогда станешь для меня никем: ни создателем, ни спасителем, ни семьей. Я убью тебя, даже если потрачу на это всю свою жизнь. Я верну твою империю или отберу, сейчас решать только тебе.

Любовь самый сильный мотиватор, и Марсель делает это ради любви к Ребекке и не рождённому ребенку.

Клаус отпускает сестру, покидает ее, понимая, что проиграл в эту игру. Остается только открытая дверь.

Выкашливая тихие слова, Марсель присаживается возле Ребекки на корточки, затем опускает одно колено, и наклоняется, чтобы послушать дыхание.

— Прошу, он мой брат, — Ребекка протягивает руку, дотрагиваясь до щеки, и проводит пальцами вниз к подбородку.

— Нет, Ребекка, я не подпущу его ни к тебе, ни к нашему ребенку, — твердо заявляет Жерард.

Ничего.

Клаус проиграл и ушел, а Ребекка обнимает Марселя, прижимается к нему из последних сил. Марсель не отпустит ее. Он не позволит, чтобы сейчас все оборвалось, и у них не было будущего. Он сдержит свое обещание и вернет Клаусу империю, если их ребенок будет жить, и Клаус не потревожит их. У них будет будущее, у них будет ребенок, и только они знают, сколько сражались за это, за свое будущее, за то, чтобы все было, так, как они того хотят.

Ребекка рожает девочку в срок и плачет, прижимает младенца к своей груди, целует в лоб. Она боролась за это большую часть своей жизни. Она думала, что ребенок наполнит ее жизнь смыслом, но в ее жизни по-прежнему чернота.

Марсель прилетает в Швейцарию и искренне улыбается, когда впервые берет новорождённую дочь на руки. Ребекка пытается улыбнуться, но внутри ее пустота. Ее не радует ни украшенный частный самолет, ни украшение с шарами и гирляндами, ни общество друзей ее мужа, которые всегда поддерживали ее. Ей нехорошо, и перед глазами совсем иная картина: Кол ухмыляется, своей фирменной ухмылочкой, щекочет сестру, и та бьет его в грудь, переводя взгляда на серьезного и собранного Элайджу, который улыбается, обнимает сестру, поздравляя ее с рождением дочери и, конечно же, скажет вдохновляющую речь о семье. Ребекка улыбается и смотрит на Клауса, который стоит, опираясь о стену клиники. Он спокоен и молчалив, но она знает, что ее брат рад за нее, рад, что его сестренка обрела свое счастье. Воспоминания не дают Ребекки забыть, что она была, была счастлива, рядом с ней была семья. Но сейчас рядом с ней нет ее семьи.

Сейчас рядом с ней нет тех, кого она любила. Только воспоминания выбивают ее из колеи и черный мир.

— Ребекка, все хорошо? — Марсель пытается взглянуть ей в глаза, а она стоит на ступеньках клиники и не решается сделать шаг вперед.

— Мне все нехорошо, ты же знаешь, что роды были тяжелыми и ваша ссора, — Ребекка замолкает, а Марсель передает дочь, подойдя к жене, берет ее под руки, помогает спуститься.

— Я не подпущу Клауса к нашему ребенку, Ребекка, как бы ты меня не умоляла, и чтобы твой братец был спокоен, документы считаются официальными только с твоей росписью. Пусть он будет спокоен, как и ты. Я не подвел тебя, Ребекка.

— Рейчел будет счастлива, мы ведь все для этого сделаем, Марсель?

— Мы все сделаем для этого.

Раны всё еще кровоточат, но крови нет. У Ребекки была семья, а теперь ее нет.

Прошел год, а Ребекке кажется, что прошел один день бессонных ночей, смены подгузников, приготовление смесей и заботы о малышке. Теперь она ставит в торт праздничную свечу. Рейчел исполняется год, и она устроила для своей единственной дочери праздник, о котором будет говорить весь город. Они с Марселем не жалели никаких средств для дочери.

Гости собрались за столом в саду. Ребекка выходит раньше официантов. Улыбается когда видит, как Чарльз прижимает к себе Рейчел и целует ее в лобик. Он счастлив, ведь обрел настоящую семью и благодарен приемным родителям за все то, что они дали ему.

Официант выносит праздничный торт, и собравшиеся хлопают, когда малышка тушит свечу. Марсель кружит дочь и вручает Kinder Surprise. Рейчел целует отца в щеку, и точно знает, что она самый счастливый ребенок в этом мире.

«Я не позволю причинить тебе вред. Никому и никогда. Умру, но не позволю», — вспоминает Марсель, смотря на дочь и жену.

Тогда Ребекка думала, что обрела все, о чем мечтала: дом, семью и того, кто любит ее. Ребекка думала, что получила все, о чем мечтала, но трава не стала зеленее.

— Трава не станет зеленей, Ребекка, — вспоминая слова Элайджи, блондинка проговаривает их вслух.

Трава не стала зеленее, и Ребекка смеялась, бокал в ее руках трескается, стекло ранит ее руки. Крови нет, и ей кажется, что все ее родные здесь, рядом с ней, но в реальности Ребекка одна.

Только этот запах травы не дает забыть, что она была не одна в этом мире. У нее была семья, а теперь ей как будто вырвали сердце. Марсель слишком любил, слишком оберегал, слишком жил во имя Ребекки, не скрывая этого, а она жила во имя семьи и не скрывала это.

Ее руки ранены, но кровь не течет. Возможно, и не было разбитого стекла? Возможно, и не было всего этого? Марсель извиняется перед друзьями и уводит жену в дом. Он пытается что-то объяснить Ребекки, но она умела дышать лишь запахом травы, которая напоминала ей о семье.

Страх берет верх над Марселем, ведь Ребекка не слушает его. Страх не за себя, а за ту, которую он любит. За выполненное обещание, что он никогда не причинит ей боль.

Сидя на коленях, рядом с ней, Марсель проклинает Клауса, ведь чтобы он не сделал, Ребекка будет любить его, потому что он ее брат. Ребекка будет любить семью больше, чем Марселя. Их любовь умерла.

И Ребекка себя проклинает. И то, что выжила. И то, что Марсель дал ей все, о чем она мечтает, но она живет прошлым. И то, что их любовь умерла. Ребекка просит Марселя уйти, и остается одна. Остается сидеть в пустой комнате и догорать в одиночестве, ведь огонек в ее глазах догорает.

Ведь прошлое не изменить, настоящее не собрать воедино, и будущее не построить без тех, кого Ребекка любит даже больше себя.

Ребекка жила пять лет в разлуке с теми, кого любила. Она не могла даже позвонить ни сестре, ни братьям, ведь понимала, что это опасно, и она должна жить новой жизнью рядом с мужем, дочерью и Чарльзом. Дни разукрасились в черные тона и все, что есть вокруг, потеряло смысл, только череда календарных чисел, только черный мир, несущий пустоту.