И не оглядываться (СИ) - "HelenRad"

— Кому «им»? — насторожился Дамблдор.

— Леди Блэк и Малфою.

— А что Сириус? Какова его роль?

— Не думаю, что он мечтает воскресить Неназываемого.

— Допустим. Но чем он может помочь заговорщикам?

— Он может… — Джеймс прищурился, признавая очевидное. — Он может поделиться силой.

— Хорошо. А Северус?

— Скорее всего, будет варить какую-то гадость.

— Скорее всего, — согласился Дамблдор. — Но я бы хотел, чтобы ты прочитал кое-что ещё…

Джеймс без всякого энтузиазма подвинул к себе толстенный фолиант и споткнулся на первом же слове:

— Хоркрукс?

Дамблдор устало прикрыл глаза и пробормотал:

— Я совершенно точно знаю, что Том его сделал.

Чем больше читал Джеймс, тем страшнее ему становилось:

— Кость отца, плоть слуги и кровь врага?

— Да, Джеймс, именно так… и теперь ещё раз взгляни на вашу компанию. Как думаешь, твоя кровь подойдёт для ритуала?

Джеймс похолодел, чувствуя, как закружилась голова, а Дамблдор безжалостно продолжил:

— И разве Северус не был слугой Тома? А отыскать могилу отца — дело нехитрое. Достаточно поднять личное дело в Министерстве.

Потрясённый Джеймс как в тумане допил чай и попрощался с Альбусом. Ему было по-настоящему плохо. Если его кровь требовалось взять против воли, а значит, непременно в борьбе, то плотью слуга должен был пожертвовать сам… и почему-то не было никаких сомнений в том, что Снейп мог пожертвовать собой… Блядь!

========== 59 ==========

Джеймс не мог избавиться от тревоги, и в то же время понимал, что никому не может рассказать о своих опасениях. Совсем никому, потому что Сириус совершенно точно не одобрит двурушничества, а ближе друга у него никого и не было. Но, наверное, это как раз была одна из тех вещей, с которыми следовало разбираться самостоятельно, но не стоило забывать, что на кону стоит слишком многое. Джеймс не мог сказать, что считает разделёнными баррикадой себя с Сириусом, но в то же время… как же всё непросто!

— Сохатый, ты дома?

Ремуса Джеймс сегодня и не ждал, но это не означало, что не обрадовался его появлению.

— Дома. Заходи сразу на кухню.

Пока Ремус проходил, Джеймс успел достать бутылку огневиски и две чашки, трансфигурировать которые в бокалы не хотелось. Лунатик с сомнением взглянул на бутылку:

— По какому поводу?

— Непростому…

По опыту Джеймс знал, что начинать надо с самых отвратительных новостей, тогда всё вокруг перестаёт казаться таким уж мрачным. У Ремуса было по меньшей мере одно отличное качество: он не впадал в панику и каким-то хитроумным способом умудрялся сохранять здравость мысли в самых сложных ситуациях. Вот и сейчас он спокойно уселся на стул и принялся невозмутимо разливать огневиски по чашкам, в ожидании рассказа Джеймса. Особо выбирать, с чего начинать, не приходилось, поэтому Джеймс подвинулся чуть ближе и вполголоса сказал:

— Хоркрукс.

— И что? — спокойно отозвался Ремус.

— Неназываемый сделал хоркрукс.

— Если ты мне расскажешь, что это, я, быть может, начну тревожиться.

Джеймс вздохнул, несколько раз взлохматил волосы и принялся рассказывать о прочитанном в книге. Когда он дошёл до описания ритуала, Ремус с непоколебимым спокойствием достал пергамент и принялся расписывать порядок действий.

— Всё?

— Вроде бы… — чувствуя, как пересохло в горле, Джеймс в два глотка осушил чашку и закашлялся: — Обжигает… зараза.

— Обжигает, — согласился Ремус. — И не сходится.

— Что не сходится? — немного ошалело поинтересовался Джеймс.

— В ходе этого ритуала тело создаётся заново… ну, как гомункул…

— И?

— Зачем тогда такие сложности с лечением мистера Гампа?

— Ты… ты понял?

— Ну да… что здесь непонятного? Ты ведь опасался, что в его тело поместят душу того, кого никто не называет по имени?

— Но как ты понял? Я же ничего тебе не говорил.

Ремус только фыркнул в ответ и серьёзно добавил:

— Возродить гомункула из вещи, куда заключён обломок души, гораздо проще, чем искать подходящее тело и переселять в него другую сущность.

— Ты в этом уверен?

— Джей, подумай сам. Или то, или другое…

— А если для подстраховки?

— Слишком сложно и не эффективно.

Следующую чашку огневиски Джеймс выпил уже, чтобы справиться с невероятным облегчением:

— Чтобы я без тебя делал, Луни?

— Жил? — пожал плечами Ремус. — Мы же так и не определились с тем ритуалом, который нужен.

— Ничего, у нас ещё есть время.

Всё-таки рассудительный Ремус был отличной компанией, а ещё не пытался отговорить Джеймса от выпивки. Не удивительно, что к моменту возвращения Гарри с прогулки произошло лёгкое искажение реальности: Джеймс всё понимал, и даже в его голове складывались на изумление красивые слова, но вот выговорить их получалось не очень.

— Понятно… — Снейп оглядел его с ног до головы и повторил: — Понятно.

— Это не то, что ты думаешь, Северус, — попытался объяснить Ремус.

— А ты знаешь, о чём я думаю? — презрительно выплюнул Снейп. — Резвитесь дальше, а мы с Гарри отправимся ко мне.

— Но… Се… ве… се… — только и получилось выговорить Джеймсу.

— Протрезвляющее. Антипохмельное. И… — поставив на стол два флакона мутных зелий, Снейп нацарапал на пергаменте какие-то цифры. — Как закончите, ребёнка сможете забрать здесь.

Джеймс хотел сказать, что Снейп зря полез в бутылку, что вместо того, чтобы уходить, мог бы присоединиться, что… но вместо всего этого пришлось смотреть, как тот подхватил Гарри на руки и стремительно вышел.

— Что это было? — сумел выговорить Джеймс.

— Ревность, — меланхолично отозвался Ремус.

— Что у тебя с ним? — Джеймс хотел казаться грозным, но чуть не упал, попытавшись встать.

— Всё будет хорошо, — улыбнулся Ремус и зачем-то начал капать в чашку Джеймса зелье из флакона.

— Зачем?

— Просто выпей! Залпом.

Джеймс послушался и почувствовал, как скручивает внутренности. Ему всё же удалось добежать до раковины, прежде чем желудок вывернуло едва ли не наизнанку. От блаженного состояния покоя и умиротворённости не осталось и следа.

— Луни, чем ты меня отравил?

— Обычное Протрезвляющее… вот выпей ещё это.

Терять уже было нечего, и Джеймс, зажав нос, глотнул какое-то кисло-солёное зелье, от которого на глазах выступили слёзы. Правда, и тяжесть в голове почти сразу пропала, и сухость в горле, и озноб, да и трясущиеся после упражнений с раковиной руки перестали изображать независимость от мозга. Всё-таки зелья — это вещь, и как только магглы со всем этим справляются?

Джеймс немного потряс головой, проверяя, точно ли всё хорошо, а потом налил себе в чашку горячий чай с сахаром и с удовольствием выпил. Почему-то сразу же стало легко и грустно.

— Это старость, Луни. Самая обычная старость… помнишь, какими мы были раньше?

— Не будет больше, как раньше, Джей, — Ремус виновато улыбнулся. — Но оно и к лучшему.

Наверное, точно к лучшему, потому что Джеймс не успел заговорить о предательстве и о так мучившей его собственной похожести на Петтигрю. Сейчас бы за такое точно стало безумно стыдно, а так…

— И про Снейпа ты не думай. Он просто к Гарри за этот год привязался, ну а Гарри к нему. Не зверь же я, чтобы запрещать?

— Не зверь, — согласился Ремус, — но я, пожалуй, пойду. Тебе за сыном ещё надо…

Джеймс и сам не понимал, почему так обрадовался предложению Лунатика. Наверное, просто потому, что тот был прав, и за сыном, действительно, было пора.

— А про хоркруксы я поищу литературу, — пообещал Ремус. — Я сейчас в книжную лавку устроился. Видел бы ты, какие там запасники…

Проводив друга, Джеймс сверился с координатами аппарации и поспешил переместиться. Место показалось странно знакомым. Ну, точно же! Именно здесь они нашли Гарри, когда он потерялся. Джеймс вытер вспотевшие ладони о мантию и с интересом уставился на начищенную медную табличку с одной-единственной надписью: «Профессор С.Снейп». Странно, что он ночью не узнал это место… получается, Гарри всё равно переместился, куда хотел… кто бы мог подумать.