Камнерождённый (СИ) - "Mstislavsky"

Поэтому-то я и решил сделать из предстоящей казни нечто необычное, так чтобы каждый из здесь присутствующих на долгие годы запомнил, то что случается с моими врагами. Сейчас многие из тех, кто находится на площади, мне улыбаются, говорят мне хвалебные речи, но при желании обязательно воткнут нож спину. Ещё есть те кто помнит былые ужасы учинённые Старками и сговор с ними, они мне никогда не простят. Так что мне нужен был символ, нечто, чего все будут бояться, то что сможет вразумить самые горячие головы и я его нашёл.

Кровавый ворон одна из самых ужасающих казней, что придумало человечество в моём прошлом мире. И именно её Морису придётся испытать через пару минут на своей шкуре за все свои прегрешения. Кому-то это возможно может показаться слишком жестоким, но не мне. Этот человек убил моих родителей, разрушил семью и он должен сполна ответить за всё совершённое. Гнев и ненависть застилает мне глаза, но и пусть, я не какой-нибудь там книжный герой, что боится испачкаться. Это реальная жизнь, а не выдумка и я воздам ему по заслугам.

- А-аа-ааа, - над площадью пронёсся первый крик, Фалос приступил сноровисто с явным удовольствием к своему кровавому делу.

Я даже не знаю, смог бы я когда-нибудь так поступать, хотя, если честно, и не хочется. Это не моё — пытать и издеваться над людьми, особенно лицом к лицу. Отдать приказ гораздо проще, чем самому пачкать руки. Вот такой я «чистюля». Тем не менее, стоит отметить, что в этом конкретном случае я ему ничего не приказывал. Он сам вызвался, а я ему лишь позволил совершить всё то, что было мною задумано.

Над площадью разнёсся ещё один хруст ломаемых костей, треск рёбер, перемежаемый уже с невнятными криками прикованного к столбу человека. По мере того как действо продолжалась разносимые Морисом звуки становились всё громче и громче, ну или точнее так просто казалось. Ведь с каждой секундой, мгновением на самой площади становилось всё тише, люди неверием и даже шоком, что у некоторых заметно был сдобрен страхом и неверием, наблюдали затаив дыхание над всем здесь происходящим здесь действом, зрелище которого заставляло ужаснуться даже самых стойких.

Вот, к примеру, стоящий рядом со мною ранее улыбчивый Моран по мере работы Фалоса становился всё бледнее и бледнее, пока в один неожиданный миг не сложился чуть ли пополам, выбрасывая на площадь содержимое своего желудка. И он такой был не один, даже для непоколебимых жителей острова данное зрелище оказалось слишком. Да, я и сам человек, что это всё придумал, был в неком а********, стараясь как можно меньше зацикливаться на деталях, смотря не на прикованного к столбу старика, как бы сквозь. Я бы и вообще, если честно отвернулся, но марку требовалось держать. Так что со стороны я казался невозмутим и полностью спокоен, пока где-то глубоко внутри меня не происходила борьба между совестью и радостными чувствами мести, в которой с моей собственной поддержки всё же победила вторая. И я также с безмятежным с виду лицом продолжил наблюдать за работой палача.

Но всё имеет свойство заканчиваться, подошли к своему логическому завершению и махинации Фалоса, и он весь в крови с кровожадной улыбкой на руках отошёл немного в сторону, любуясь детищем рук своих.

Картина открывшаяся перед нашими глазами была одновременно, как завораживающе, так и ужасна, и могу со всей уверенностью сказать не оставила никого из присутствующих равнодушным. Проняло абсолютно всех, а тот кусок мясо во что превратился Морис и впрямь напоминало чем-то расправляющую крылья птицу. Самое же ужасное, на мой взгляд во всём этом было, то что пленник до сих ещё был жив и даже скорее всего чувствовал и ощущал с ним всё происходящее.

Люди были в смятении,молчали и как заворожённые в полной тишине смотрели в сторону едва живого уже можно сказать трупа и правда.

Так продолжалось минуту… две, пока он не издав последний вздох, не затих окончательно, и в тот момент я улыбнулся. Мои уста расплылись в дьявольской улыбке вызвав страх и оторопь у всех присутствующих. Впрочем, я всё это даже не заметил, ведь всё моё внимание было сосредоточено на дереве и тем мощным потоком магии, что растёкся от него во все стороны, часть из которой попала и в меня, наполняя бодростью, силой и даже неким чувством эйфории.

Это было так прекрасно, я на секунду ощутил невероятное чувство силы и всемогущество. И у меня даже невольно проскочила мысль, что я бы хотел повторить это ещё.

***

Три дня спустя

Из бухты, что была обнесена со всех сторон высокими стенами, защищающими их от любого шторма, мерно друг за другом шли корабли. Один…два…три…четыре…

Их паруса раздуваемые сильными порывами ветра уверенно двигали их вперёд. На палубах то там, то здесь носились и копошились люди стараясь всё успеть и лишь один черноволосый зеленоглазый человек облокотившись об борт кормы немного грустно и сожалением стоял и смотрел в сторону с каждым мгновением всё дальше и сильнее удаляющегося берега.

«Кровавый орёл» (швед. blodörn, ) — легендарная казнь времён викингов. Приговорённому перебивали топором рёбра на боках, затем прорезали кожу и мышцы напротив каждого ребра и вытаскивали рёбра наружу. Затем через более широкие разрезы в верхней части спины доставали лёгкие и располагали их под рёбрами; таким образом, дыхание умирающего человека, поднимающее и опускающее рёбра, изображало давшие названию казни крылья птицы. Причиной смерти от этой казни был травматический шок либо пневмоторакс.

Карта острова( с границами владений)

Карта острова на момент 19-ой главы

Карта острова до момента попадания Гг

Глава 20

Сколько за сутки может разменять парусный корабль? Довольно таки интересный и сложный вопрос, что зависит от множества факторов, но при этом не менее важный в условиях долгого и продолжительного путешествия. Вот, к примеру, чуть меньше трёх с половиной лет назад, когда мы шли от Скагоса до Белой Гавани весь путь у нас занял в районе четырёх недель, что, скажем, сильно удручало. Ведь за месяц пути прошли мы всего 2000-2500 километров, что при средней часовой скорости судна в 5-7 узлов (9-12 км/ч) или около 200-250 километров в день не просто излишне, а чертовски много. То есть при доле удачи и попутном ветре мы могли бы тот же самый путь одолеть в два, а то и в три раза быстрее. Но, откуда же тогда взялась такая разница?

Честно сказать, мне и саму интересно, впрочем, сам ответ на этот вопрос лежал на поверхности – наша общая неопытность на пару с отсутствием информации, а в частности хоть какой-нибудь нормальной карты побережья, даже и если та была бы без обозначения опасных подводных скал и мелей. То есть из-за обоих этих факторов нам приходилось двигаться лишь днём и только вдоль близ берега, чтоб не сбиться ненароком с курса. Отсюда и лишние 3-4 сотни миль пути и как минимум на треть меньше проплываемого за день времени расстояния, что корабль должен был пройти за ночь. Вот, собственно говоря, и ответ на ранее озвученный вопрос. И в этот раз я собирался всё исправить.

За прошедшую осень и зиму нами была проведена большая работа над ошибками: были набраны и обучены новые экипажи, отработаны приёмы судоходства, а самое главное - мною пусть хоть и частично, но переданы все те знания и опыт, что так упорно вдалбливал мне Десмонд за время нашего с ним пути до Браавоса и обратно. Так что в этот раз мы уже не были теми жалкими аборигенами, что впервые выбрались за пределы нашего острова, а уже ещё пусть и не бывалыми, но уже относительно опытными мореплавателями.