Подвалы твоего сердца (СИ) - "hazy forest"

— В моей жизни достаточно загадок, и я не хочу разгадывать еще одну, — безразлично пожала плечами гриффиндорка, однако внутри неё проснулся небывалый азарт.

— Разгадка сама найдет тебя. Уверен, она прямо сейчас ищет тебя по всему залу с ошалевшим видом, — поиграв бровями, заметил Блейз, а Гермиона чуть не взвыла. Она ненавидела, когда с ней разговаривали загадками. — И да, Яблочко, речь была превосходной. Даже слизеринцы оценили её по достоинству.

— Спасибо, и прекрати называть меня так! Это по-детски и совершенно не подходит моему имиджу, — поморщилась волшебница, отпивая ещё немного шампанского.

— Брось, это очень мило.

— Не знаешь, где найти миссис Малфой? Мне нужно срочно поговорить с ней, — опомнившись, спросила Гермиона. Блейз задумчиво отвел глаза, а потом снова улыбнулся.

— Идем, она сейчас в компании миссис Паркинсон, — Забини махнул рукой, призывая девушку следовать за собой. Они, продираясь сквозь толпу, направились к залу, где проходил аукцион. Там было тише и светлее, царила атмосфера официальности и напряжения.

— Лот номер два, — объявил статный мужчина в строгом костюме. — Зеркало королевы Елизаветы, зачарованное великой волшебницей Изольдой Сейр в семнадцатом веке.

Покупатели возбужденно зашушукались, и Гермиона, воспользовавшись шумом, проскользнула ближе к стоящим в углу людям, окружившим миссис Малфой. Блейз махнул ей рукой и спешно выскользнул из зала. Девушка осталась один на один со своей задачей. Неловко приблизившись к компании взрослых людей, она остановилась в надежде, что её заметят, однако все были слишком заняты беседой.

— Прекрасная идея, Цисси, — надменно проговорила высокая стройная женщина с черными, как вороново крыло, волосами. В её глазах Гермиона узнала нечто смутно знакомое, а потом комментарий Блейза и её догадки слились воедино. Это была миссис Паркинсон. — Этот аукцион — хороший ход, чтобы восстановить положение чистокровных.

— Он нацелен совершенно не на это, — жестко прервала её хозяйка поместья. — Я чувствовала необходимость помочь людям, пострадавшим от войны, поэтому устроила торги. Ни больше, ни меньше.

— Ну хорошо, — неохотно согласилась миссис Паркинсон. — В конце концов, это не так уж важно. Пэнси очень ждала этого события.

— Ваша дочь? — Нарцисса вежливо улыбнулась.

— Именно, — тихо хмыкнула женщина. — Кажется, между нашими детьми что-то происходит, и спешу заверить: мне это нравится.

— Драко ничего не рассказывал мне.

— Они такие скрытные! Но не увидеть блеск в глазах собственного ребенка я просто не могла. Пэнси влюблена, и я прекрасно её понимаю.

— О, — миссис Малфой неловко склонила голову. — Это так… неожиданно.

— Ну что вы, — мать Пэнси махнула рукой. — Я считаю, что нам следует посодействовать неокрепшим чувствам. Как насчет помолвки? Это пойдет на пользу репутации вашей семьи.

— Сомневаюсь, что этот разговор уместен именно сейчас, — миссис Малфой, оглянувшись по сторонам, с некоторым испугом заметила замершую Гермиону. — Им нет и двадцати, так что говорить о браке…

— Кажется, вы сами вышли замуж в девятнадцать. К тому же, это всего лишь помолвка, — не отступалась миссис Паркинсон.

— Тогда были другие времена и порядки. Я поговорю с Драко, но не уверена, что он поддержит эту идею. Ему еще предстоит учиться и устраиваться во взрослой жизни, поэтому вопрос о помолвке может оказаться совсем некстати.

— Извините, — наконец не выдержала Гермиона, обращая на себя внимание обеих женщин. — Миссис Малфой, могу я с вами поговорить?

— Разумеется, дорогая, — с готовностью отозвалась женщина, переводя взгляд на миссис Паркинсон. — Прошу прощения. Гермиона, давай выйдем на воздух.

Девушка кивнула, пытаясь скрыть дрожь в руках. Она почувствовала такую тяжесть, будто сверху на неё навалилось нечто огромное. Настроение пропало, и Гермиона поймала себя на мысли о том, что хочет поскорее покинуть Мэнор. Волшебница не ожидала от себя такого собственничества. Пока они шли до небольшого балкона, Гермиона попыталась убедить себя в том, что Драко имеет право делать все, что ему заблагорассудится, и волшебная связь не имеет никакого значения, однако эти рассуждения приносили не успокоение, а боль.

— О чем ты хотела поговорить? — спросила Нарцисса, едва они оказались одни.

— Ваш подарок… — рассеянно начала Гермиона, понимая, что она совсем не подготовилась к разговору с миссис Малфой, уйдя в размышления о Драко. — Серьги. Вы должны забрать их.

— Почему? Они тебе все-таки не понравились?

— Нет, они просто прекрасны, — неуверенно улыбнулась Гермиона. — Но этот подарок вызвал сомнения у мистера Волнера. А сейчас такое время, когда Драко опасно привлекать к себе министерское внимание. Профессор решил, что это подкуп, и мне пришлось солгать о том, что эти украшения предназначены для аукциона.

— Вот как? — Нарцисса медленно выдохнула, нервно разглаживая платье на талии. — Что ж, тогда я приму их обратно до того времени, пока опасность не минует. Продавать фамильную ценность я не собираюсь, и ты сможешь получить их, когда пожелаешь.

— Не нужно, — снимая серьги, пробормотала Гермиона. Её кожа еще помнила прикосновения Драко, когда он облачал её в этот «подарок». — Я бы не хотела…

Девушка замолчала. Она хотела сказать, что не желала бы иметь при себе хоть одно напоминание о Драко и тех отношениях, которые между ними когда-то были. Гермиона знала, что менее, чем через два месяца, это закончится, и тогда их дороги разойдутся. Гриффиндорка настолько сильно повязла в мыслях о Малфое, что даже забыла о своей миссии. Честно говоря, ей было уже откровенно наплевать на все, что не касалось её чувств. С ужасом девушка понимала: она снова чувствует боль. Заблуждение, в которое она вошла благодаря ласковым прикосновениям слизеринца, раскрылось и мучило её, запуская когти в самое сердце. Драко никогда не принадлежал ей и никогда не смог бы быть ближе, потому что с самого их рождения все было предопределено.

— Ты в порядке? — обеспокоенно прошептала миссис Малфой, забирая из рук девушки серьги.

— Слегка кружится голова, — отстраненно пожала плечами гриффиндорка. — Я постою здесь еще немного.

— Скажи, если станет хуже. Я прикажу приготовить для тебя комнату, — ненавязчиво продолжила миссис Малфой, про себя отмечая, что прекрасно понимает причину состояния девушки. Черт бы побрал эту разговорчивую Паркинсон с её бесполезными амбициями! Хозяйка поместья шагнула к дверям, одержимая идеей немедленно найти Драко. — Мистер Нотт?

Теодор тревожно посмотрел на стоящую у балюстрады девушку. Единого взгляда было достаточно для того, чтобы понять: она подавлена, причем очень сильно.

— Миссис Малфой, — кивнул юноша, наконец проходя на балкон.

— Позаботьтесь о мисс Грейнджер, она нехорошо себя чувствует.

— Разумеется.

Нарцисса нахмурилась, различив в глазах Нотта нежную тревогу. Она спешно покинула балкон и двинулась к залу в надежде поскорее найти сына. Интуиция подсказывала ей, что оставлять Гермиону одну в таком состоянии, да еще и с Теодором, совершенно нельзя.

— Что случилось? — Теодор рывком приблизился к ней, в последний момент отдергивая уже протянутую руку. Сжав зубы, юноша отступил на шаг. Проклятые чары!

— Все хорошо, просто в зале было слегка душно, — улыбнулась Гермиона, заранее зная,

что этому убитому голосу не поверил бы даже самый последний глупец.

— Ты не передумала насчет чар?

Нотт будто знал, куда бить. Гермиона подняла на него затравленный взгляд, а потом, порывисто закусив губу, отвернулась. Сердце билось с утроенной скоростью, а разум вопил: «Избавься от чар, идиотка! Хватит тешить себя иллюзиями!». Волшебница боялась этого внезапно пришедшего понимания, и отчаянно сопротивлялась панике, восставшей в её сердце.

— Волшебные узы не приносят счастья, — тихо продолжил Теодор. — Даже если сейчас тебе кажется, что все в порядке, когда они спадут, ты почувствуешь себя опустошенной и брошенной. Пока это не зашло слишком далеко, пожалуйста… — Нотт обошел девушку и заглянул в её глаза. — Позволь мне помочь тебе. Ты сильная волшебница, но эти чары могут сломать тебя окончательно. Неужели ты пережила мало боли? Прошу, сделай правильный выбор!