Слабость плоти (СИ) - "Мастер_Угвей"

Однако всегда существуют исключения, и порой находились империи людей, что со всем рвением отвергали любое предложения присоединиться к Империуму. Чаще всего это было связано либо с религиозными или идеологическими предрассудками, либо с жаждой правителей держать власть в своих руках. Время от времени находились дураки, что считали будто их небольшой империи на несколько сотен миров достаточно, чтобы противостоять государству, раскинувшемуся на сотни тысяч звёзд.

Именно работа с подобными исключениями и являлась нашей с Альфарием специализацией. Головы Гидры всегда находили способ пробраться в самое сердце этих государств, чтобы сплести веретено интриг, что всего за несколько лет приводило к внутренним распрям, сменам режимов и гражданским войнам, во время которых все не желавшие сотрудничать с нами трагическим образом погибали по самым «случайным» причинам. Не самый простой метод, но куда более эффективный и быстрый, чем полноценная война до изнеможения.

Я также старался придерживаться этого подхода, посылая своих сынов под маскировкой проникать на сотни миров и либо уничтожать врагов изнутри, в то же время добывая их секреты, либо просто подчинять с помощью нанитов всю верхушку власти. Тактика простая, однако вполне проверенная и требующая минимум затрат с отличными результатами.

И так как благодаря моей давней идее с увеличением числа рекрутов, мой легион был наиболее многочисленным среди всех, удавалось проворачивать подобные операции сразу в десятках разных направлений похода, не вызывая вопросов со стороны остальных моих братьев и властей Империума. Хотя по скорости и общему числу захваченных миров мы уступали Хорусу с его Лунными волками, имевших десятки лет форы, но твёрдо держались на втором месте.

Мой легион выполнял свою работу, двигая границы Империума вперёд, при этом сохраняя жизни полезных специалистов и всю инфраструктуру с промышленностью, и это единственное имело значение. Даже моя помощь была уже не особо нужна, так как за многие десятки лет службы уже была выработана тактика как бороться с абсолютным большинством врагов.

Вот только галактика являлась безумно огромным местом, и в ней всегда находилось что-то необычное и странное, невиданные никем до этого. А потому в очень редких случаях, когда даже все наши классические методы войны и разрушения врага теряли свою эффективность, я сам вмешивался и решал проблемы.

Подобный кризис и разразился на одном из миров, что должен был быть присоединён к Империуму любой ценой. Неоново-оранжевый шар размеров с пять четвёртых Терры, что кружил вокруг красного гиганта, был населён людьми удивительно продвинутыми для нашей эпохи, и, согласно донесениям шпионов, даже не сильно в некоторых областях уступали людям Тёмной эпохи на их пике. Одного этого было уже достаточно, чтобы заинтересовать меня, однако странности только начинались.

Оламская Тишина, как они себя называли по неизвестной причине, являлась планетой-государством людей столь сильно углубившихся в киборгизацию, что от них практически ничего человеческого и не оставалось. Причём даже по сравнению с Механикумом они зашли далеко — в культуре местных киборгов абсолютно каждый человек с рождения становился полумашиной, связанной в единый цифровой улей с помощью нейронных имплантов и некоторых других модификаций мозга.

По мере взросления тело их жителей постепенно заменялось сталью и аугментацией, пока не оставались лишь куски мозга с позвоночником, размещённые в человекоподобном корпусе, наполненном механическими органами и фиолетовой питательной смесью, заменявшей кровь. Мои люди узнали это после нескольких вскрытий, однако структура их тел была столь сложной и нетипичной для нашей техники, что даже лучшие техножрецы едва ли понимали их устройство.

Черепа же жителей Тишины были скрыты оболочками из серебряных схем, а также голограммными масками вместо лиц, которые могли демонстрировать различные эмоции вроде страха или радости. И эти маски спадали только после смерти индивидов, мерцая и являя уродливый лик людей, зашедших слишком далеко в своих попытках улучшить тела и продлить свой срок.

Жившие в одном единственном городе-улье, раскинутом на весь континент и окружённом силовыми щитами планетарных размеров, эти «люди» считали себя единственными настоящими наследниками человечества, по сравнению с которыми все остальные являются уродливыми мутантами и монстрами из далёкой пустоты. Насколько верны взломанные архивы их данных, они вообще называли себя вершиной развития и пиком эволюции, которые заслуживают править вселенной подобно их предкам.

В этом и была главная проблема — они считали всех наших дипломатов самыми настоящими животными и не собирались с ними вести переговоры ни при каких обстоятельствах. Посланные представители Механикума также встречали лишь закрытые двери и оскорбления дизайна их техники со стороны этих снобов.

Даже самых уважаемых и развитых техножрецов они называли «примитивными мусорщиками», «варварами, использующими второсортные образцы» и «отвратительными выродками, недостойными править галактикой», что не лучшим образом сказывалось на мнении слуг Марса, очень сильно желавших заполучить технику Олама.

Чтобы сохранить всё в целостности, они как раз и обратились ко мне и моему легиону соответственно, а не к каким-нибудь сынам Русса, что могли бы лишь уничтожить всё и погубить тысячи лет прогресса. Меня самого интересовала столь продвинутая аугментация и методы улучшить тело человека до пределов разумного, а потому подобную возможность прикоснуться к векам прогресса в заданной области нельзя было упускать.

Первая попытка добраться до их элиты закончилась резким отступлением моих людей. Не только их системы космической обороны были удивительно развиты для цивилизации, лишённой пустотных кораблей и технологии сверхсвета, но и сама инфильтрация с внедрением нанитов становилась невозможным из-за их уникальной культуры и физиологии.

Из-за того факта, что каждый разумный на планете был ментально связан в единую «социальную сеть», где хранились сведения о каждом событие в их жизнях, от рождения и вживления первых имплантов до смерти с типом мозговых волн человека, незаметно внедриться и стать частью их общества было просто невозможно.

И взлом систем также не являлся чем-то реальным просто из-за невероятно защищённого программного обеспечения, защищавшего эту цивилизацию. Казалось, они вообще всё время после начала Долгой ночи посвятили исключительно развитию нескольких узких дисциплин, в которых достигли чуть ли не совершенства.

Я же хоть был неплох в программировании, но даже с помощью сотен техножрецов ещё не взломал даже базы данных Предтеч, с которыми работал уже более полувека. Металлические скелеты, неважно насколько простой была их физическая оболочка, обладали самой сложной и продвинутой защитой в галактике, сложность взлома которой, казалось, возрастала пропорционально тому, как мы продвигались вперёд. Каждое новое открытие и каждая новая обнаруженная слабость будто бы только вводила нас глубже в ловушки древних мастеров кода.

Моих навыков общения с духами не хватало для настолько тонкого контроля, а всё более грубое не приносило успеха. И в случае с Оламской Тишиной всё было более-менее схоже — для меня не было возможно взломать их сложные программы без выгорания самой техники и уничтожения баз данных.

Из-за всего этого оставалось слишком мало вариантов для манёвров. Миллиарды киборгов-фанатиков, истово уверенных в собственном превосходстве, никогда не согласятся просто так стать частью Империума или Механикума, приняв хоть какие-то законы, отличавшиеся от их собственным. Из-за их странного общества к ним также не пробраться и не внедриться, отчего оставался лишь один вариант — вечная, как сам космос, война.

У меня не было желания причинять слишком большие разрушения, а потому, как ни странно, самым лучшим способом победить их казался самый грубый вариант, что мог бы прийти только к наименее образованному из моих братьев — лично мне направиться покорять их. Полнейший идиотизм, недопустимый в любой другой ситуации для нормального генерала, жизнь которого важнее той пользы, что он способен предоставить на одном единственном фронте.