Илья Глазунов. Русский гений - Новиков Валентин Сергеевич

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69

Как-то я смотрел телепередачу про Московский Кремль. В ней показывали изображения наших государей на фресках Архангельского собора. Диктор комментировал их гробовым голосом: «Прости им, господи, согрешения вольные и невольные». Но ведь многие из них давно уже почитаются святыми. И дай бог, чтобы они вымолили за нас прощение. Снисходительный тон по отношению к ним – признак крайнего невежества.

– Над чем, кроме Аванзала, вы работали в БКД?

– В зоне «Е» решены интерьеры трех этажей. Два из них, по замыслу Ильи Сергеевича, – в стиле николаевско-пушкинской эпохи. Еще один, где расположился Петровский зал, – в стиле петровских времен. В этом же помещении находятся Красный и Зеленый залы, их убранство продумано Ильей Сергеевичем. Зеленый зал – зал для переговоров, украшен его живописными полотнами. Хотелось бы, чтобы переговоры, которые там должны происходить, соответствовали высокому настрою картин.

– Ваша сестра Вера, как свидетельствуют ее работы, талантливая художница. Она тоже принимала участие в реставрации Кремлевского Дворца?

– В помещении пристройки находятся два ее пейзажа, соседствующие с портретом К. Тона, выполненным М. Шаньковым, портретом Николая I работы Д. Слепушкина и моим портретом молодого Петра I в латах. Там же нашли место и два монументальных полотна «Полтава» и «Гангут», созданные И. Кузнецовым и В. Штейном.

– Монументальная композиция – ваша – «Распни его!», как и работы названных художников, представленные в 1994 г. в московском и петербургском манежах, вызвали сенсацию и заставили говорить о новом явлении в современном искусстве – русском духовном реализме. Что вами сделано после той выставки?

– Помимо работы над БКД, принимал участие в проектах по реставрации других зданий Московского Кремля, осуществлявшейся тоже под художественным руководством Ильи Сергеевича. Написаны картины, посвященные Русскому Северу, которым я «заболел» еще в юности, и теперь я частенько бываю там. Полагаю, что такие поездки должны стать традиционными и для студентов мастерской исторической живописи, которой руковожу в нашей академии. Ибо на Русском Севере еще во многих чертах сохранилась та Россия, которая здесь уже почти что незаметна. Такие поездки помогают восстановить жизненные силы, которые в центре сегодняшней цивилизации иссякают очень быстро.

После той нашей беседы с Иваном Глазуновым было создано немало живописных композиций. Но не мог утратиться интерес его и к работе над реставрацией и оформлением интерьеров архитектурных сооружений. В 2002 году он закончил роспись одного из старейших московских храмов – Малого Вознесения времен Федора Иоанновича, находящегося вблизи Кремля на Большой Никитской улице. Годом позже была завершена им роспись уже нового храма, возведенного неподалеку от Екатеринбурга, вблизи Ганиной ямы, печально известной в связи с истреблением семьи последнего российского самодержца.

А сестра Ивана Вера написала монументальное полотно «Великомученица Елизавета Федоровна», воссоздающее трагическую сцену расправы под Алапаевском. Так в трудах детей Ильи Сергеевича продолжается и развивается его духовная и творческая жизнь.

«Дети мои – два крыла, – говорил он в пору их становления. – Стремлюсь воспитать в них скромность и трудолюбие. Ведь стыдно эксплуатировать известность отца. И они понимают, что существуют для высоких дел. Поэтому истязают себя работой».

Как всегда, и в этом благородном стремлении он достиг своей цели.

Российская академия живописи, ваяния и зодчества

Первого октября 1988 года в культурной жизни России произошло знаменательное событие. В старинное здание постройки Василия Баженова на Мясницкой, известное москвичам как «дом Юшкова», в котором размещалось знаменитое Московское училище живописи, ваяния и зодчества, а в послереволюционные годы ВХУТЕМАС, влился первый поток студентов новой Всероссийской (ныне Российской) академии живописи, ваяния и зодчества.

Так состоялось второе рождение крупнейшего центра российской культуры.

Новая академия, по замыслу ее создателя Ильи Глазунова, должна была возродить русскую академическую школу живописи. Выдающимся представителем этой школы в императорской Петербургской академии в 70-х годах XIX века был П. П. Чистяков, воспитавший плеяду великих мастеров: И. Репина, В. Сурикова, М. Врубеля, В. Серова… В основу тогдашней школы было положено глубокое изучение образцов мирового искусства и строгая последовательность выполнения учебных заданий по нарастающей сложности. Важнейшим методом обучения стало рисование с гипсовых слепков, снятых с античных скульптур, и копирование лучших произведений классиков. Вторым российским центром художественного образования было Московское училище живописи, ваяния и зодчества, официальное учреждение которого состоялось в 1843 году.

1850-е годы были решающими в становлении реализма как творческого метода русской школы изобразительного искусства. Провозвестником его в училище стал А. Венецианов, а затем П. Федотов, оказавший большое влияние на творческую молодежь. В 1865 году с открытием архитектурного отделения училище получило право присваивать ученикам звание художников и награждать малыми и большими серебряными медалями. Расцвет училища пришелся на 70-е годы, когда главной фигурой в нем был В. Перов и утвердилась близость училища с Товариществом передвижных выставок.

Передвижные выставки открылись сначала в Петербурге, затем перевозились в Москву и другие города. В Москве они размещались в здании училища, причем особый зал отводился только под работы учащихся.

Ученические работы на первой передвижной выставке в 1872 году вызвали особое внимание художественной Москвы. Репин так выразил свое ощущение от увиденного в письме к Стасову: «Тут же в залах выставка московских учеников художников: вот где перлы! Вот где таланты! Сколько жизни, силы, чувства, и все это так правдиво, просто… Я только думал об этом, что это будет скоро, а оно уже есть, вот оно наше родное и в Москве, на родине!»

К концу XIX века московская школа, отличавшаяся тяготением к жанру, достигла таких успехов, что стала рассматриваться как прямая соперница императорской академии. И в первую очередь они связывались с творчеством В. Перова, А. Саврасова, И. Прянишникова, В. Поленова, В. Серова, А. Васнецова.

Теоретические дисциплины в училище преподавали крупнейшие ученые и педагоги, профессора Московского университета: В. Ключевский (курс русской истории), А. Кирпичников (история русской словесности), Д. Зернов (анатомия), К. Быковский (история русской и зарубежной архитектуры). Это способствовало формированию у творческой молодежи высокой культуры и гражданской активности. В 1905 году училище получило права высшего учебного художественного заведения.

В 1918 году императорская академия художеств и Московское училище живописи, ваяния и зодчества были закрыты и подверглись сокрушительному разгрому деятелями коминтерновского левого искусства. Осколками драгоценных слепков с античных скульптур из академического музея мостились улицы, картины великих мастеров разрезались на холсты для подмалевок экспериментирующих авангардистов, а художники-реалисты объявлялись старьевщиками, оплевывались, лишались средств к существованию. Академическая школа стала возрождаться лишь в 30-х годах уже в новых учебных заведениях – ленинградском и московском художественных институтах, вошедших в систему Академии художеств СССР.

Чтобы глубже понять, какой хотел видеть академию Глазунов, приведу фрагмент беседы с ним, состоявшейся вскоре после ее открытия.

– Академия воссоздана в качестве высшего учебного заведения, – говорил тогда Илья Сергеевич. – И первая ее задача вытекает из необходимости укрепления отечественной школы искусства, в основе которой лежит уважение к национальным традициям, высокий реализм и мироощущение нашей великой европейской цивилизации.

Свободе «самовыражения», так распространенной в нынешнее время, необходимо противопоставить освоение школы высокого мастерства, которым отличались русские мастера реализма XVII–XIX и начала XX века.

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69