Изольда Извицкая. Родовое проклятие - Тендора Наталья Ярославовна

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74

…

С Юлькой говорили о мужественных людях и о тебе. Юлька говорит, что твой Славка наверное не мужественный, потому что он очень хорошенький… Ну я, конечно, поставила тебя на твое мужественное место. Я права? А?

* * *

30. IХ-1.Х— 52 г.

Славушка!

Радость моя! Какой ты чудесный! Ведь я люблю-то тебя очень и очень сильно. Получила от тебя письмо, любимый мой, хотела ответить, но выбрала время только вечером. Славушка! А как хорошо ты сказал, что «без любви не бывает чистой дружбы». Да, родной! Любовь — это великая вещь. Она мне во! Как помогает работать, помогает, пусть помогает, ведь ты целый день со мной, хороший мой, и весь день ты только со мной, но ведь я с тобой и говорю.

* * *

1.10.52

Изонька! Родная, солнышко мое, здравствуй!

Изонька, сначала я не хотел тебе писать подробно, но сейчас попробую начать.

До встречи слишком долго ждать. Изулик! Ты не представляешь, с каким трудом читал я строки серьезного письма.

…

А если я тебе когда-то говорил, что мне нужна «расписка» для будущей работы, ведь это, Изонька, лишь только потому, что во-первых: мне очень интересно было знать, как отнесешься к этому сама ты, а во-вторых, скажу открыто, считал, что это для меня причиной будет не для того, чтобы иметь хорошую работу, а чтобы быть с тобой всегда. Но это было просто в мыслях у меня, о претворении которых я еще не думал со всей серьезностью тогда.

Сейчас мне очень стыдно за слабость глупую свою. Решил лишь твердо я одно, что ты со мной всегда должна быть, неважно рядом или нет, особой роли это не играет, а почему? — опять могу тебе я повторить.

Мне, Изонька, не 20, а 25, за это время мне много попадалось на пути различных девушек, но… в них не видел я души, я их не понимал и проходил, не причиняя зла обеим сторонам.

…

Лишь в книгах и в кино, да кое-где еще увидеть можно то, что называется любовью. И так я думал до тебя. Даже и когда тебя восьмого встретил, несмотря на то, что ты меня со слова «здрасть» уже «убила» я все равно не думал, что для меня ты можешь стать всем тем, что я искал. Привык считать я все миражом и думал, что все это один обман, мимолетное влеченье, — вспыхнет и погаснет через день, другой.

Посмотрим, что же получится. Проходит день — по-прежнему, второй — опять все то же, чувства я ношу в себе, третий, пятый… месяц, приходится подумать: «Как же это так, ведь раньше ничего подобного и не случалось, а почему сейчас во мне горит пожар?»

А дальше… все в огне. Что ж ты на это скажешь, Иза?

Подобного я ничего не знал, не чувствовал и даже верить перестал, что можно полюбить, да так, что жизни никакой не жалко для ЛЮБИМОЙ. Но только, чтоб любимая была (как я считал всегда) не из таких, как многие «фи-фи», которые лишь могут говорить: «хачу в кино на первый ряд», в театр, конечно, в партер, а дома после возвращения, или вообще, лишь муж переступил порог — «ты идиот! — не любишь ты меня нисколько, вся извелась с готовками и разной дрянью — ты истукан! Ты не подумаешь о том, что «Фифочка» твоя не может в шляпке без пера идти со своей подружкой!»

И про мужей, которые («Фифочек») боготворят (немногие, конечно, чьи взгляды можно отнести немного лет назад): «Ты посмотри-ка, дочка-то у нашего соседа нашла себе такого, что ни пером не писать и в сказке даже не сказать. Вот это да, любовь у них, как раньше, право, ей-ей. Сейчас и не найти такой. Все дни она лежит, себя ничем не затрудняет, по 5 раз на день ведь гуляет и муж… Ей ничего не говорит, наоборот — все для нее»

Другая ей в ответ: «А как же иначе быть, на то и муж он — она, жена, так же говорит. Уж раз женился, так живи и исполняй любой каприз жены. Ты муж и помни это вечно — ведь не напрасно я, конечно, тебя нашла, чтоб утром рано мне вставать и на работу со всех ног бежать, как было прежде. А сейчас, что я хочу, ты должен сделать. Ну а теперь — ты поцелуй и приласкай меня».

И он целует. Какой милок?

— «Не жизнь, а рай?»

Я не с луны пример привел и не со старины далекой, а с настоящего, с людей, которые живут не в книгах, а напротив в доме, с молодых, которые недавно поженились.

…

Жизнь — это горный ручеек, всегда себе найдет он правильное русло, выходит, он умнее некоторых «дураков» (хотя ему не сладко это достается).

Противоположность тому, что описал я выше, нашел в тебе я, милая моя.

Изуленьку мою по-настоящему люблю, ценю и никому и никогда я не отдам ее. А если и случится такое, то что же буду делать я? — наверное, сойду с ума.

Ты для меня дороже всех на свете, я дня прожить не мыслю без тебя — любимая моя, хорошенькая, Изуленька, бесценная моя!

И в мыслях я представляю, что в будущем ты будешь еще краше, чем сейчас, ты будешь настоящим другом (я верю в это), с которой можно будет не только радости делить, но и печали, все трудности совместно — все переносить.

Домохозяйкой ты не будешь, не будешь также «неженкой»-женой — ты будешь настоящим человеком — другом, перед которым будут все дороги настежь, — иди, пожалуйста, любой, никто тебе не скажет слова, коль безошибочен твой будет путь. Но помнить ты должна, что не одна ты, а с тобой находится такой же человек, как ты, с которым ты должна считаться, ведь путь-то и задачи с которым будут общие — не только делать счастье для себя, но и для людей, с которыми живешь ты, которым нужно все отдать, что можно, чтоб и они могли сказать: «Мы счастливы — спасибо ВАМ!»

* * *

1.10

…

Влетать мне уже стало с 11 часов утра. Но сначала о пантомиме. Была с 9 утра пантомима, разучивали из «Гамлета» — вступление, интермедию Короля и Королевы. Музыка бетховенская и играть немного нужно по-нарошному, так что мы все были в восторге. Но на речи все упали духом. Потому что нужно сдавать гекзаметр, а для этого нужно было работать, а нам абсолютно некогда. И знаешь, Славушка! Сегодня у нас на тему речи был спор с Марией Петровной. Она умный и проникновенный человек, но одного не учитывает, что мы живем в общежитии, всегда ставит в пример Булгакову и Питаде, потому что у них всегда отработаны и стихи (вслух-скороговорка), и гекзаметр. Ну, это, Славушка, вполне понятно, потому что для голоса нужна обстановка, а мы живем в общежитии, где нельзя вслух читать стихи или упражнять голос, а они (эти девушки) имеют свои квартиры, это очень много значит. Марина этого не поймет.

…

А в перерыв забежал один режиссер с 3-го курса и велел мне прочесть «Гамлета», они ставят его, а Офелии у них нет, вот они решили просить мастеров наших, чтобы они отпустили меня, не знаю, как это будет, но я думаю, что Б. В. согласится, а мне очень хочется сыграть Офелию, все-таки это великий Шекспир, нужно все пробовать, пока есть возможность, в институте. Правда, Славушка? Но главное не это, я дрожала сегодня как заячий хвост, ждала результата о моем пропуске, я ведь знала, что Б. В. приедет и пойдет в деканат (я, конечно, решила с ним не разговаривать, положилась на волю божескую) и Широков — леший бы его побрал — будет, конечно, сверяться, как да что, насчет моего прогула, и главное я не знала, как к этому отнесется Б. В. Но вот началось мастерство, вошли мастера, а мои глаза не смотрят, я их опустила и уставилась в пол, а потом взглянула на Б. В., а он смотрит на меня. Господи! Но в его взгляде ничего нельзя было определить, что очень жаль, и так никаких признаков, я думала, что он в перемену мне что-нибудь скажет, но он все шутит со мной, и, что бы я ни сказала, какую-нибудь глупость, он все приходит в восторг — что такое? Но после «Спутников» стали беседовать по поводу «Трех сестер». Вдруг вваливается этот самый Широков, у меня сердце ускользнуло в пятки. Но он пришел относительно какой-то пьесы поговорить с Б. В., потому что Б. В. ведь сам пишет и поэтому они все с ним беседуют. Ну у меня отлегло от сердца…

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74