Изольда Извицкая. Родовое проклятие - Тендора Наталья Ярославовна

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74

Сколько их упало в эту бездну!

«Мы были с ней как сестры»

Лидия Степанова, близкая подруга Изольды Извицкой со студенческих лет

Мы были с ней как сестры. У меня не было никого ближе, чем Изольда, да и у нее в Москве тоже никого ближе меня не было. Изольда была очень добрым человеком. Даже тогда, когда она сама мало получала, сколько раз все раздавала и приходила без денег, говоря при этом: «Лида, ну как я могу не дать, если у них дети, а у меня никого нет». Доброта и щедрость ее были безграничны. Нельзя было похвалить при ней что-то из ее одежды. Я как-то с восхищением отозвалась об ее обновке — костюме и сразу услышала в ответ: «Ну, и бери это, возьми его себе». Мы с Танечкой Конюховой, возможно, в чем-то расходимся в отношении Изольды, потому что у них достаточно часто пересекались жизненные пути. Ведь и Володя, Танин муж, сначала ухаживал за Изольдой, даже просил ее развестись с Бредуном. Это чтобы были ясны некоторые обиды Тани. Родители Владимира, жившие в Санкт-Петербурге, так тепло относились к Изольде, что даже после женитьбы своего сына на Тане и рождении внука не снимали ее портрет со стены.

Мне очень грустно вспоминать, как один проходимец под личиной журналиста выведал у меня разные моменты жизни Изольды, а потом состряпал достаточно грязный материал. Смысл такой: «Представительница рабочего класса получила такую славу, что не смогла с ней справиться…» А ведь отец Изольды был с высшим образованием. И родилась она в Москве, а не в Дзержинске, как часто о ней пишут. Ее отец — химик, приехал туда по распределению. Мать — педагог. Я обратилась тогда за помощью к другу детства Элему Климову — мы оба с ним из Сталинграда, чтобы он мне помог призвать этого писаку к ответу и забрать у него редкие фотографии, которые он взял на время для своей статьи, да так и по сей день не вернул. Однако это оказалось пустым делом, мне даже не смогли помочь в Гильдии актеров. А ведь он забрал у меня все. Мы пытались развенчать этого негодяя, да все зря… А потом, в передаче «Чтобы помнили» Леонид Филатов зачитал одно из тех писем Изольды ко мне: «Мой дорогой Лидок!..» И показал одну из принадлежащих мне фотографий, подписанную Изольдой: «Моей самой любимой, самой дорогой Лиде!» Позже у меня еще пропал на работе и громадный пакет с последними имеющимися фотографиями Изольды, так что в память о нашей дружбе почти ничего не осталось…

Сначала Изольда жила в коммуналке — двухкомнатной квартире на двоих. Ее соседкой была работница «Мосфильма». Эта жилплощадь находилась в доме, где жили режиссер Григорий Чухрай и актриса Наталья Фатеева. Мы как-то вместе с ней шли и встретили Наташу с ребенком на руках. Я отошла в сторону, чтобы им не мешать, Изольда меня представила Фатеевой: «Это моя лучшая подруга». Потом я видела Наташу на похоронах. Она сказала много прочувствованных, полных боли, слов об Изольде. Вскоре после этого я посадила две березки на могиле подруги и не пускала туда Бредуна…

Когда Изольда получила новую отдельную однокомнатную квартиру, Бредун был на съемках, поэтому переезд на новое место взял на себя мой муж и его друзья. Телефона, понятное дело, еще не было. Каково же было мое удивление, когда задним числом я узнала, что новоселье справили без нас. Оказывается, одна из моих подруг, Рорка Новоселова (по паспорту носящая редкое революционное имя Аврора, историк по образованию, мы с ней вместе учились), взялась нас позвать, да так и не сделала этого, надеясь, таким образом, рассорить с Изольдой. Это ей, в конечном счете, на какое-то время удалось — мы не общались с Золей несколько лет. Рорка ревновала к нашей дружбе. Ей льстило знакомство с знаменитостью и она не хотела ни с кем делить Изольду. И хотя сама она ей не нравилась, Золя, в случае чего, всегда могла взять у нее денег взаймы — муж Рорки был физиком и в ее доме они всегда водились. В период переезда вопрос денежных средств стоял особенно актуально… Это все выяснилось потом, при случае, но неприятный осадок остался на всю жизнь. Мы с Изольдой все же помирились и больше не расставались. После смерти Изольды Рорка пыталась со мной наладить отношения, но я так и не смогла с ней больше общаться. Так хочется научиться прощать, но это ведь она хотела оттеснить меня от Изольды. Потом даже Эдька, чувствуя свою вину, бросился перед нами на колени: «Извините, но мы не смогли до вас дозвониться, а ведь именно вы тогда помогли Изольде перебраться на новую квартиру». Но это уже было неважно…

«Изольда была скрытным человеком»

Надежда Румянцева, сокурсница Извицкой, снималась с ней в картине «Очередной рейс»

Я пришла во ВГИК только на третий курс. И у меня было много своих сложностей — от ГИТИСа хвосты какие-то остались, потом здесь что-то сдавали, а там этих дисциплин не было. Когда я училась у Ольги Ивановны Пыжовой в ГИТИСе, сложилась такая ситуация — меня позвали сниматься в фильм о ремесленниках «Навстречу жизни» по повести Василенко «Звездочка». Я спросила совета у Ольги Ивановны — соглашаться мне на эту роль или нет, она сказала: «Поезжай!» А когда я вернулась, выяснилось, что я сильно отстала — мои ребята уже учились на четвертом курсе, третьего курса вообще не было, мастера не набрали. А мне надо было на третий. Я оказалась на перепутье. И тогда в министерстве кинематографии мне сказали: «А почему бы вам не продолжить учебу во ВГИКе?»

И я опять бросилась к Ольге Ивановне за советом. И была удивлена ее ответом: «Какая разница — у каких педагогов учиться? Они все одной школы». Я была огорчена — как, думаю, она так легко меня отпускает, нет, чтобы как-то уговаривать: «Надя! Ты сильная. Возьми и сдай экзамены за целый курс и приходи ко мне на диплом…» И я на нее обиделась, надулась, как мышь на крупу: «Ну и пусть! Ну и пойду во ВГИК». Документы на новое место были пересланы через министерство.

Прихожу туда 1 сентября. Все на меня косятся. На курсе в общей сложности 20 человек. Ребят тоже можно понять: вдруг на третий курс приходит к ним непонятный какой-то гномик. Сижу так скромненько в уголочке, открываются двери и в аудиторию входят Ольга Ивановна и Борис Владимирович! Оказывается, они были руководителями этого курса, а мне даже в голову не пришло уточнить — к кому я поступаю. А Ольга Ивановна, тем временем, одновременно преподавала в двух вузах, как это делали многие. В ГИТИСе она всегда вела национальные курсы. Ей нравилось заниматься студиями. Она готовила с ними целый готовый репертуар, учитывая их национальные предпочтения, литературу, плюс русскую классику. Когда такая студия приезжала после выпуска к себе на родину, ей сразу предоставляли театральную площадку. И ее учеников много было по всем республикам.

А я, ничего этого не зная, все время, пока не попала во ВГИК, носила обиду на Ольгу Ивановну, что она не уговаривала меня остаться в ГИТИСе. Вот так я попала в этот коллектив. Мне пришлось сдавать экзамены за целый курс. Было столько своих забот, трудностей… Мне вообще было не до того, чтобы с кем-то знакомиться и подружиться. Я даже не сразу узнала, как кого зовут, потому что я по сути училась еще и дополнительно — все время ездила к каким-то педагогам, что-то там сдавала… Я никогда не была у педагогов на особом счету, не чувствовала себя любимицей.

С Изольдой мы столкнулись только на дипломе, когда ставили «Спутников» Пановой. В спектакле был занят почти весь курс. Я играла беспризорную Васку, а Изольда играла девчонку легкого поведения, там всего одна женская роль. Хирурга играла Руфина Нифонтова.

У нас же тоже была своеобразная национальная студия — было четверо украинцев: Булгакова, Владимирова, Фушич и Пархоменко, двое латышей: Астрида Гулбис (позже она работала на телевидении), Таллис Аболиньш.

Что говорить о характере Изольды, она была достаточно скрытным человеком, хотя вела себя очень мило. Не болтливая, вся в себе. Часто зрители судят по актерам по их ролям. И если экранные героини Изольды были хохотушками, это еще не значит, что такой же была она и в жизни. Она мало с кем общалась, все держала в себе. Так сложилось, что ребята относилась ко мне с некой опаской — почему это Ольга Ивановна взяла меня сразу на третий курс, по-матерински опекала, и у нас сложились очень хорошие, доверительные отношения. А ведь мы с ней вместе прошли достаточно большой путь, начиная со студии Детского театра, в который я попала в 16-летнем возрасте, потом ГИТИСа и кончая ВГИКом. Ольга Ивановна своих учеников всегда напутствовала так: «Жизнь твоя будет намного легче, если ты будешь популярен». После первой же своей картины я поняла, что это так: на мое имя стали приходить письма, меня стали приглашать на разные встречи…

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74