Огни на Эльбе - Георг Мириам

– Но, Лили, это невозможно! Ты не можешь здесь жить, как же ты справишься со всем одна? – зачастила она.

Лили улыбнулась.

– Я в порядке. И я не одна…

Но Зеда никак не могла успокоиться.

– Это неправильно! – повторяла она, глядя на Лили полными слез глазами. – Барышня вроде тебя, и где – в трущобах!

Но Лили нетерпеливо отмахнулась.

– Не волнуйся обо мне. Лучше расскажи про себя. Как ты? Где ты живешь?

Зеда склонила голову, явно подбирая слова.

– Я в приюте для беременных. В родильном доме, – помедлив, проговорила она.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Лили, никогда не слышавшая ни о чем подобном.

– Акушерская клиника на Пасторенштрассе. Беременным женщинам предоставляют приют и питание в обмен на… услуги.

– Услуги? – испуганно воскликнула Лили. – Но какого рода?

– Мы делаем уборку. – Зеда покраснела еще сильнее, ее нижняя губа дрогнула. Лили заметила, что девушка избегает ее взгляда. – И иногда вынуждены показываться врачам и студентам, которые учатся акушерскому делу. А поскольку женщины из среднего класса не готовы по собственной воле служить им в качестве наглядных пособий…

Лили не верила своим ушам.

– Но ведь Франц должен был дать тебе денег? – взволнованно воскликнула она.

Зеда медленно кивнула.

– Да, он дал. Но прожить на это нельзя.

Лили пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать от переполнявшего ее гнева. Так она и думала. Брат никогда не давал больше, чем это было необходимо.

– Речь о его родном сыне! Как он может быть таким бессердечным? – прошептала она.

Зеда по-прежнему прятала глаза. Лили взяла ее за руку.

– Но тебя не обижают там? – спросила она. – Они заботятся о тебе хоть немного? Там вообще можно жить?

Зеда огляделась, словно опасаясь, что кто-то может ее услышать.

– О, Лили, ты даже не представляешь, насколько там ужасно! – выпалила она. – Одна палата на двенадцать беременных. И одна – на десять рожениц. Матрасы набиты водорослями, комнаты обогреваются только печью. – Она опустила глаза. – Но я счастлива, что могу там жить, – тихо сказала она. – Не хочу роптать.

– А здесь ты как оказалась? – спросила Лили, глядя на очередь из нищих, которая, казалось, с каждым часом становилась все длиннее. На большинство стоявших там людей было страшно смотреть – грязные, с впалыми щеками, больные.

Зеда смущенно прикусила губу.

– Ох… – замялась она. – В приюте нас кормят довольно скудно. А с недавних пор мне все время хочется есть… – Она умоляюще посмотрела на Лили, будто та могла рассердиться на нее за эту слабость.

Лили захлестнула волна стыда.

– Как жаль, что я не знала, где тебя искать! Я бы сразу пришла к тебе. – Она взяла Зеду за руку. – Я живу здесь поблизости. Пойдем со мной! Я приготовлю тебе что-нибудь.

– Нет, нельзя! – воспротивилась Зеда, но Лили уже тянула ее за собой.

Когда они вошли в квартиру, Зеда невольно раскрыла рот. Лили стало интересно, что она думает о ее обиталище. Сама она гордилась тем, насколько похорошела квартира с момента переезда. Но Зеду, должно быть, пугал контраст этого скромного жилища с ее комнатой на вилле. Девушка провела пальцем по старому деревянному столу, посмотрела на маленькую кровать, окинула взглядом бедную кухоньку.

– Ох, Лили, – тихо сказала она. – Как же так?

Лили приготовила для Зеды простой, но сытный обед из бобов, бекона и каши. К счастью, в ящике еще оставался хлеб, и за день до этого Йо принес сыр. Сначала Зеда сопротивлялась, она не могла просто сидеть и смотреть, как Лили занимается домашними делами.

– Сейчас все иначе, Зеда, и чем скорее ты примешь это, тем легче будет нам обеим, – объяснила Лили. – Теперь мы равны. Я знаю, для тебя это в новинку, но это так.

Она была так настойчива, что Зеда в конце концов нерешительно опустилась на стул.

– Я никогда не смогу этого принять. Как же приличия? – сказала она, но не встала из-за стола, внимательно следя за каждым ее движением.

Когда еда была готова, Зеда сперва колебалась, но потом аппетит взял свое. Лили была рада, что ей так понравилось блюдо – она снова и снова накладывала себе на тарелку кашу, и, перестав робеть, резала сыр. Наконец, они сели перед камином и продолжили разговор. Даже Зеда никак не могла взять в толк, почему мать не отвечала на письма Лили.

– Это совсем не похоже на мадам! – воскликнула она, но Лили покачала головой.

– Она сильно изменилась за последнее время. После истории с Михелем она уже не та.

Внезапно Зеда едва заметно дернулась.

– Что такое? – испуганно спросила Лили.

– Ничего, – Зеда улыбнулась. – Ребенок. Пинается.

– Можно я потрогаю? – с благоговением спросила Лили, и Зеда кивнула. И хотя сперва она ничего не почувствовала, через некоторое время прижатая к животу рука ощутила легкие движения маленьких ножек.

– Знаешь что? – тихо спросила Лили, нежно погладив округлившийся живот подруги.

Зеда покачала головой.

– Что?

Лили улыбнулась.

– Это ведь не только твой ребенок, но и мой племянник! Или племянница, что даже лучше.

На следующий день Лили рассказала Эмме о Зеде, и подруга обеспокоенно кивнула.

– Ни одна уважающая себя женщина не позволит студентам присутствовать на родах. Они и в больницу-то не ходят – так делают только женщины низших классов. Должна сказать, эта тема вызывает у меня противоречивые чувства. Досадно, что жизненные обстоятельства вынуждают женщин соглашаться на такие условия. Постоянное нервное напряжение, которое они там испытывают, может запросто привести к выкидышу. Но для науки, конечно, это имеет большое значение – гинекология все еще находится в зачаточном состоянии. При этом нельзя забывать, что беременные женщины нуждаются в поддержке и защите. Плохо, если им не дают ничего из этого и просто используют в качестве манекенов. Я же говорила, независимость Гамбурга имеет свои недостатки. Из-за местных законов мы сильно отстаем в акушерском деле. Город переживает бурный рост в последние годы, а в этой области так ничего и не сделано.

Не дождавшись от Лили бурной реакции, Эмма подчеркнула:

– Речь о чудовищном отставании. Особенно в вопросах организации родов. Сенат снова и снова отвергает прожект независимого родильного дома. – Она сердито фыркнула. – В качестве оправдания они ссылаются на то обстоятельство, что город слишком мал и такое заведение будет привлекать только падших женщин со всей округи. Представляешь? Система приютов тоже никак не контролируется государством, ими занимаются частные организации.

– Получается, никого не волнует, что происходит с этими женщинами, – подытожила Лили слова Эммы. Девушка мрачно кивнула.

– Да, все верно, – сказала она. – Никому нет дела. – А затем, пристально глядя на Лили, спросила: – Раз уж мы об этом заговорили: вы с Йо используете защиту?

Лили вздрогнула. Хотя теперь она точно знала, что происходит между мужчиной и женщиной в постели, ей по-прежнему было трудно говорить о вещах, которых раньше в ее мире попросту не существовало.

– Да, конечно, – быстро ответила она, краснея до корней волос.

Поскольку она упорно отказывалась от покупки презервативов, Эмма в конце концов дала ей противозачаточную губку.

– Лучше, чем ничего. Но будь осторожна! – предупредила она.

– Я… мы… Йо говорит, что следит за этим, – залепетала Лили, утаив, что часто пренебрегала даже этим нехитрым средством, потому что либо не успевала, либо была слишком захвачена моментом, чтобы возиться с губкой.

Эмма поморщилась.

– Этого недостаточно. Разве я не объясняла тебе…

Лили быстро покачала головой. Она просто умрет от стыда, если попросит Йо использовать презервативы.

– Они слишком дорогие! – выпалила она.

– Я заплачу! – воскликнула Эмма, но Лили наотрез отказалась.

– Мы правда следим за этим, – уверила она. Но, видя, что Эмму это явно не убедила, поспешила сменить тему.