Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 184
В разгаре схватки Гиерон заметил, что Евлупор вооружился мечом и с яростью отбивается от наседающих панцирных гоплитов. Евлупор любил рукопашные схватки, они наполняли его жгучей страстью, ему казалось, что, сражаясь, он делается сильнее всех и в кровавой борьбе побеждает не только врагов, но и судьбу, становится не рабом ее, но творцом! И сейчас забыл о царском поручении, стремясь одолеть хорошо вооруженных противников. Ему удалось свалить одного, другой отступил, намереваясь вернуться с подкреплением. Сбоку подскочил Гиерон и сделал знак рукой, как бы давая сигнал к бегству.
– Поспешим! – произнес он, задыхаясь от напряжения.
– Куда? – спросил Евлупор, разгоряченный боем.
– Надо покинуть дом, иначе ты попадешь в руки Фрасибула вместе со скиталой! Я знаю тайный выход из дома!
– Но здесь Асандр, как мы его оставим?
– Асандр с людьми еще продержится, пока мы поднимем народ! Простой люд поддержит Асандра!
Оба друга исчезли в суматохе из дома и, пользуясь прикрытием ночного мрака, через полчаса оказались в нижнем городе. Здесь они уже не старались прятаться, – наоборот, громко топали по мостовым и кричали истошными голосами: «Тревога!.. Тревога!..» Стучали рукоятками мечей в двери домов и на глухие вопросы хозяев отвечали, что приближается царь Митридат, что Асандр – друг царя и только он спасет Пантикапей от кары страшного Митридата.
– Вставайте! – взывали они. – Довольно спать! Пора, пора! Иначе проспите свою судьбу и будете в ответе за дела Парфенокла и Фрасибула, которые продали Боспор Риму!
В те тревожные времена любой призыв к оружию заставлял всех подниматься с ночного ложа. Пантикапейцев сплачивала постоянная опасность набега степных племен, а также неуверенность в своем повседневном благополучии. Боязнь появления тиранов из среды честолюбивых сограждан, грубого насилия одного рода над другим, а главное – опасность рабских возмущений – вот мотивы военной активности горожан, их постоянной готовности к самозащите. И кто бы ни призывал к оружию, поднимались все без исключения и брались за мечи. Выбегая на улицу, перекликались и становились в боевые ряды, готовые грудью отстоять свои права, достояние, семьи, очаги.
И когда Гиерон и Евлупор взбудоражили население нижнего города, то в короткое время оказались перед толпой суровых мужей со щитами и копьями, готовых к действию.
– Кто такие? Чего кричите? – послышались сердитые окрики. – Что случилось?
– Граждане! – взывал Гиерон. – Граждане!.. Послушайте, что я скажу! Только что прибыл от царя Митридата гонец, вот он, рядом со мною! Он сказал, что великий царь перешагнул через горы и спустился в равнину! Скоро он будет в Фанагории, а оттуда начнет переправу своих войск на наш берег! И он заверяет пантикапейцев, что проявит милость, если ему не будет оказано сопротивления! Но Фрасибул и Парфенокл боятся Митридата, они держат руку Рима! Они узнали, что царский посланец в доме Асандра, лучшего гражданина нашего! И напали на дом Асандра, они сейчас громят его, а самого Асандра хотят убить, чтобы угодить Риму!.. Посмотрите!
Все повернули головы и действительно увидели зарево от факелов в той стороне, где стоял дом Асандра.
– А почему ты здесь? И посланец тоже? – недоверчиво и придирчиво спрашивали горожане.
– Бежали из осажденного дома! Решили просить народ помочь Асандру! Митридат не простит городу, если Асандр погибнет от руки филоромеев! Да и царское письмо надо вручить Махару! Помогите!
– А посланец чем докажет, что его послал Митридат?
Выступил Евлупор, поклонился народу.
– Я был военачальником у Митридата. И Асандр знает меня! А в подтверждение того, что я послан Митридатом, я покажу вот эту скиталу. В ней Митридат требует от Махара проявить сыновнюю покорность и не подвергать Пантикапей опасности разрушения… ибо римляне бежали в Сирию, а великий царь собрал большое войско и приближается к Фанагории. Теперь на его стороне сила, великие боги помогают ему!
При свете факелов шкатулка блеснула золотым гербом. Все ахнули и готовы были поверить, что оборванец не врет.
– О чем же ты хочешь просить народ?
– Надо освободить Асандра, его, наверное, уже схватили. А потом всем миром пойти ко дворцу царевича, и там я лично, из рук в руки, передам ему эту шкатулку. Иначе филоромеи не дадут мне это сделать, они боятся примирения отца с сыном и кары за измену Митридату!.. А когда царевич сам убедится, что отец-государь готов простить его, – он встретит Митридата с почестями и никакого ущерба Пантикапею не будет! Вы опять признаете Митридата царем и предстоятелем своим, жизнь наладится, всем будет много дела и доходов!
Эти слова отвечали настроениям нижнего города, население которого было раздражено римскими поборами и нарушением морской торговли. Все были согласны, что с Митридатом надо примириться, а главное – избежать войны с ним. Только как это сделать? И можно ли довериться ночному гонцу, все ли в его словах правда?
Вооруженный народ разделился на кучки, в которых шли горячие споры.
Наряду с другими защитниками дома Асандр оказался схваченным и был грубо повергнут на пол. Дюжие воины скрутили ему руки. Он лежал на земляном полу и сыпал проклятиями, отплевываясь кровью. Появились Фрасибул и Парфенокл.
– Мы говорили тебе: выдай лазутчика – и мы не тронем тебя! Теперь поздно, ты оказал сопротивление царским воинам, пролита кровь их, есть убитые!.. Ты понесешь за это наказание!
– Нет у меня никакого лазутчика!.. А за насилие ответите!
Ликование победителей оказалось преждевременным. Правда, они схватили своего недруга и могли бы сейчас прикончить его. Это было заманчиво, но опасно. Асандр был в милости у Махара, да и община едва ли простила бы этот произвол. Лазутчика, из-за которого загорелся сыр-бор, в доме не оказалось, так же, как и Гиерона, этого проныры и хитреца, достойного своего хозяина!
«Или они сумели скрыться, или все это выдумки Итоны!» – подумал с досадой Фрасибул. Он уже испытывал тревогу за то, как ему удастся расхлебать кровавую кашу, которую он сам заварил. «Ничего, – решил он, – не один я в ответе! Со мною Парфенокл! Он богат, знатен и властен, ему поверят! Он возьмет на себя большую часть вины!»
