Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 156
— Его? — Слезящиеся глаза незнакомца проводили скрывшегося за углом южанина. — Я хорошо знал его отца: он был лодочником в Неаполе.
— О, так этот синьор неаполитанец?
— А ты француз? — Старик сделал добрый глоток из кружки и вытер губы тыльной стороной ладони.
— Нет, я не француз и не австриец. Моя родина далеко на севере.
— Ненавижу французов, — пробормотал пьяница. Он допил кружку и тут же подвинул к себе вторую. — Насчет его отца можешь не сомневаться, память еще никогда не подводила старого Ренато. Я хорошо помню, как тут дрались русские с французами. Правда, я тогда был совсем мальчишкой.
«Наверное, ему не меньше семидесяти, — быстро прикинул Кутергин, — но откуда он знает отца южанина?»
— Одно время мы жили по соседству, — продолжал Ренато, как бы беседуя сам с собой. — Титто еще мальцом отличался дурным нравом, но сколько отец ни колотил его, так и не выбил дьявольские семена из сыночка.
— Вы тоже из Неаполя?
— Да, — с достоинством ответил Ренато. — Меня так и прозвали: Наполи, что значит неаполитанец. Я то покидал свой прекрасный город, то вновь возвращался, пока не уехал совсем. Почти как Титто.
— Титто? — Капитан сделал вид, что не понимает, о ком идет речь.
— Ну да, этот! — Старик ткнул в портрет пальцем. — Он там прилично насолил некоторым синьорам и почел за благо исчезнуть, но куда денешься в нашей маленькой стране? Дурак, они уже идут по его следу!
Он хрипло рассмеялся и одним махом осушил вторую кружку. Русский заказал еще и уважительно заметил:
— Вы многое повидали, синьор Ренато. Как же вы очутились здесь?
— А-а. — Пьяница небрежно отмахнулся. — Теперь мои исповеди интересны лишь досужим чудакам вроде вас, синьор иностранец. Даже Господь не призывает к себе, а ведь мне перевалило за восемьдесят. Попы слушают из вежливости и думают, как бы поскорее отделаться от старого пьянчуги, сыновьям и внукам не до меня, а у правнуков другие дела. В их возрасте значительно интереснее заглянуть под юбку к смазливом девчонке, чем слушать прадеда. Ты спрашивал, как я очутился здесь? Я бежал из Неаполя.
— Почему? Вынудили обстоятельства или искали лучшей доли?
— Обстоятельства? — Старик фыркнул и раскурил трубку. Он явно наслаждался вниманием собеседника и даровой выпивкой. — Вы что-нибудь слышали о тайных обществах, синьор иностранец?
— Естественно, — кивнул русский. Рассказ старика начал его занимать. Но как бы заставить хмельного болтуна повернуть ближе к таинственному Титто?
— Прекрасно! — Ренато важно кивнул. — Откройте глаза и смотрите, синьор! Перед вами один из прославленных моссадиери Ренато Наполи! В моем возрасте можно говорить правду, как перед лицом Создателя, поэтому я не боюсь признаться, что застрелил одного важного негодяя и покинул Неаполь навсегда. Тогда тут шла большая война, и мне сразу же нашлось местечко в рядах сражающихся.
— Вы имеете в виду войну с австрийцами? — осторожно уточнил капитан.
— Какие, к дьяволу, австрийцы! — Ренато сердито стукнул кружкой по столу, расплескивая вино. — Старый маркиз да Эсти сцепился с делла Скала. Чтобы меня не достали с юга, я должен был примкнуть к кому-то на севере. Моссадиери Скалы любили называть себя «Перламутровыми рыбами».
Федор Андреевич затаил дыхание: перед ним сидел живой свидетель давней вражды отца синьора Лоренцо с его могущественным противником. На чьей же стороне сражался старик? Конечно, многое в его рассказах просто выдумка и шелуха, вылетающая из щербатого рта вместе с винными парами, но где-то таилось и зерно истины.
— Мне вовремя шепнули, что Скала масон, а все масоны глядят в рот французам! Поэтому я примкнул к моссадиери маркиза, — продолжал старик. — Знаменитый Пепе тогда был сопляком, и я учил его стрелять из ружья.
— А почему вы сказали, что Титто уехал почти как вы? — постарался вернуть собеседника к интересовавшей его теме Кутергин. Зачем ему сейчас были и небылицы о засадах в горах и ночных поножовщинах? Меньше чем в квартале отсюда на краю обрыва стоит дом, в котором заветная шкатулка с костяной картой караванных троп и колодцев, рукописная книга и сумка с бумагами полевых съемок. И в этом доме слепой шейх Мансур-Халим. И в этот дом сейчас принесет судки неаполитанец Титто.
— Титто? — переспросил Ренато. Зажав в зубах прокуренную трубку, он вытянул руку и начал загибать крючковатые пальцы. — Он застрелил Маттео и его брата по проззищу Фазан, а потом всадил пулю в лоб лейтенанту [16] моссадиери и бежал. Говорят, все из-за женщины. Плюньте на этого болвана, синьор, ему осталось недолго! Неаполитанская каморра — моссади прекрасного города у подножия Везувия — накажет отступника. На его месте нужно было заручаться поддержкой сильных, как я, а не прятаться в норку, подобно мышке.
— Откуда вам все это известно? — недоверчиво прищурился русский. — Ведь вы давным-давно покинули Неаполь.
— У каждого приличного человека, родившегося на юге Италии, всегда имеется куча родственников, — усмехнулся старик. — Давайте я вам лучше расскажу, как мы после Пасхи устроили засаду в виноградниках.
— Не слушайте его, синьор, — неожиданно вмешался в разговор неслышно подошедший к столику хозяин трактира. — Наполи наплетет вам небылиц. Его тут давно никто не слушает. Все его дружки давно на кладбище, вот он и пристает к любому свежему человеку.
— Замолчи, винная бочка! — рявкнул Ренато. — Если не хочешь, не слушай, а синьору интересно.
— Да-да, — подтвердил Федор Андреевич. — Принесите-ка нам лучше еще вина и чего-нибудь закусить.
Хозяин недоуменно пожал плечами и ушел. Старик допил вино и долго бурчал, но потом вдруг уронил голову на грудь и засвистел носом. Трактирщик принес заказанное и хотел разбудить его, но Кутергин не велел.
— Пусть все выпьет и съест. — Он поднялся и оросил на стол несколько монет. — Наверное, бедняге не сладко живется.
— Что? — Хозяин негодующе выпучил глаза. — Его семья одна из самых состоятельных в городе! Видите большой дом на горе? Он живет там. Просто бедняга немного тронулся умом от старости, вот и мелет языком. Недавно приезжал какой-то важный господин, чтобы записать его болтовню, но, узнав, что он француз, Ренато его выгнал. Надеюсь, он не обидел вас, синьор? Старик бывает очень груб.
