Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 184
Он лихорадочно соображал, озадаченный столь стремительным ходом событий, не допуская, что после клятвы Митраас может оказаться обманщиком.
– Поведай, как все случилось, – попросил он.
Митраас подробно рассказал, как Фарнак после освобождения из темницы, вместо того, чтобы поспешить к отцу и упасть перед ним ниц в слезах благодарности, направился в свой городской дом. Здесь они и встретились. Митраас поджидал его. Царевич прямо заявил, что решил восстать против отца. Митраас ответил клятвой верности и готовности умереть за него.
– Я сразу же посоветовал ему отправиться сюда, в священную рощу, к преданным людям, – продолжал Митраас, – но царевич, подумав, покачал головой и заявил, что, уединившись в священном лесу, он окажется в ловушке! На мой вопрос, что же делать, он ответил: «Мой путь один – в лагерь, к Гаю, который должен поддержать меня!» После чего мы тайно покинули город, сели на коней и в сопровождении двух воинов отправились в лагерь римлян!
– И Гай поддержал его? – спросил в волнении Асандр. – Неужели царевич не боялся, что Гай доставит его к отцу?
– Думаю, что боялся. Но по дороге говорил, если боги решили помочь ему, они не допустят этого! Иного же пути к великой цели нет! Зевс поможет!.. И в самом деле – на общей сходке все римские воины поддержали его, признали царем и присягнули ему!
– И Гай присягнул?
– И Гай, и Публий, тот даже упал перед царевичем ниц на трибуне из дерна, на виду всего войска!
– А другие лагеря? «Медные щиты», заморские ратники, пираты, кавказцы?
– Все пошли за ним!
Асандр был поражен прытью и дерзостью, проявленными Фарнаком. «В самом деле, у этого полуперса в крови огонь Ахеменидов!» – воскликнул он мысленно с невольным уважением и одновременным чувством тревоги. Но разве не этого они добивались от царевича там, в храме? Левкипп и он, Асандр, в несколько завуалированных выражениях склоняли Фарнака к захвату власти, отстранив Митридата силой. И вот Фарнак внял их увещеваниям и приступил к делу!..
Однако Асандру ранее все представлялось по-иному. Сначала он полагал, что после удачного налета на караван он вернется в город «с охоты» и продолжит встречи с Фарнаком. Тот перестанет колебаться и обратится к нему и Левкиппу за помощью, а, следовательно, окажется в зависимости от них. Переворот будет содеян руками пантикапейцев, после чего лагерные войска окажутся перед совершившимся фактом. И присягнут новому царю, которого он, Асандр, введет во дворец и посадит на отцовский трон! После того как был упущен Бакх и все тайное начало всплывать на поверхность, Асандр допускал, что Фарнак бежит из города опять-таки к нему и они начнут совместный поход против Митридата!
Все получилось не так. Молодой Ахеменид действительно бежал из города, но обратился прямо к войскам и сейчас выступает как хозяин положения. Правда, это лишь начало, первый шаг. Неизвестно, какая часть войск стала на сторону молодого царя и какая сохранила верность старому… Но борьба началась, две силы готовы столкнуться и превратить Пантикапей в арену сражения!.. Город ждет, что скажет его первый архонт и стратег – Асандр, какое участие примет он в этой борьбе и какое место займет около трона!.. Как предотвратить разграбление города и сохранить целостность и самоуправление пантикапейской общины?..
Эти вопросы огнями вспыхивали в мозгу Асандра, они требовали размышления, на которое не оставалось времени. Сейчас надо было действовать, смело идти на поддержку Фарнака против Митридата, который так просто власть из рук не выпустит. Возможна и неудача. Тогда… Перед глазами предстала та укромная бухточка, в которой стоит наготове корабль. Там Панталеон и верные друзья!
Асандр вернулся в землянку и, подойдя к умирающей царевне, устремил на ее маскообразное лицо долгий взгляд. Наклонился и несмело прикоснулся губами к мраморному лбу, покрытому холодным потом.
– Прощай, – прошептал он.
Сказав несколько слов рабыне, обратился к Гиерону:
– Ты останешься здесь. Охраняй царевну и сокровище каравана!
– Как? Один? – испугался слуга.
– Нет, под твоим началом будет пятьдесят воинов! Это люди верные.
После чего, дав слуге подробные указания, как действовать дальше, Асандр выехал из лагеря в сопровождении Митрааса и колонны панцирных всадников, которых набиралось до полутысячи. Его путь лежал к Фарнаку, навстречу необыкновенным событиям.
Странно, что Митридат, отпуская сына из темницы, не учинил за ним тайного надзора, как он имел обыкновение делать в таких случаях. Простив Фарнака, он испытывал душевное умиротворение и был преисполнен чувством благости совершенного.
Менофан ожидал от царя приступа ярости и крутых повелений в ответ на ночное нападение на караван. Было очевидно, что в этом деле замешаны архонты города, что существует некий заговор против Митридата. Но царь лишь приказал послать конные отряды по всем дорогам для розыска Асандра и дочерей. И ни словом не упомянул о дорогих дарах, оказавшихся в руках злоумышленников.
И это в какой-то мере отражало артистическое стремление царя поступать наперекор и на диво всем, сбивая с толку приближенных или вызывая их восхищение. Сегодня, чувствуя на себе вопросительные, испытующие взгляды ближайших соратников, он делал вид, что ночная неприятность слишком незначительна, чтобы поколебать его душевное равновесие. К вечеру созвал в трапезный зал самых больших воевод и советников и велел подать сладкие яства и душистые вина.
– Я хотел бы видеть сына моего, Фарнака, – сказал он. – позовите его!
Посланные вернулись через короткое время и доложили, что Фарнак направился в бани и, по словам рабов, находится там. Но где эти бани, рабы не знают!
– О молодость, молодость! – усмехнулся царь, как бы со вздохом сожаления об ушедших годах. – Едва освободившись от цепей, молодой мужчина идет в термы, желая умастить свое тело руками прекрасных рабынь!.. Он хочет смыть с себя позор неволи, отдохнуть от пережитого! Я его понимаю!.. Не тревожьте моего сына и наследника, я его увижу завтра!
И приказал налить себе и всем лучшего заморского вина. Менофан, Олтак и все присутствующие давно не видели Митридата в таком праздничном настроении и справедливо объясняли это благополучным решением дела царевича, который оказался вне подозрений. Государь пил под возгласы сотрапезников и говорил о будущем так уверенно, словно уже сокрушил Рим, разбил его полководцев и теперь отдыхает на ложе из победных лавров.
