С замирающим сердцем Архил оторвал взгляд от дискобола и переступил порог гимнастической школы вслед за своим приемным отцом. Мечта его жизни сбывалась.
* * *
В здании гимнастической школы их оглушил шум множества голосов Мимо них пробежали четверо обнаженных загорелых подростков и скрылись в одной из аллей школы.
— Это мои ученики, — с улыбкой заметил Алкиной, отвечавший на приветствие юношей, — теперь с ними занимается упражнениями в беге Формион. Мальчики спешили на занятия — значит, он здесь. Это хорошо. Но прежде нам следует найти учителя дискоболов и поговорить с ним. Я плохо его знаю, он недавно работает у нас в школе.
Они вошли в помещение школы и направились к группе людей, беседовавших в глубине зала.
— Привет тебе, художник Алкиной! — послышался громкий голос. — Почему ты редко стал заходить в школу? Работы, что ли, много было в мастерской гончара?
Немолодой мужчина с лысой головой стоял против них, пытливо заглядывая в лицо Алкиною.
— Должно быть, ты позабыл, Алкиной, что скоро Истмийские игры? [32] — спросил он. — А ведь ты участвуешь в состязаниях в беге.
— О нет, Никий! — улыбнулся Алкиной. — Я не забыл о состязаниях. Но ты прав: работы было много и у меня не оставалось времени для школы, поэтому я пришел сказать, что вряд ли смогу принять участие в состязаниях.
— Уж не сына ли своего привел ты на этот раз с собой? — спросил Никий, внимательно разглядывавший Архила. — Юноша похож на тебя!
— Угадал — это мой сын! — с гордостью ответил Алкиной. — И нам нужно найти учителя молодых дискоболов. Не знаешь ли, где найти его?
— А его и искать нечего, — усмехнулся Никий. — Вон там, в конце аллеи, он обучает метать диск новичков, — указал он жестом на дорожку, посыпанную песком.
Алкиной и Архил направились к концу аллеи.
Несколько полуобнаженных подростков, стоявших на большом расстоянии друг от друга, упражнялись в метании диска.
Невысокий человек с лохматой головой и злыми глазами грубо бранил новичков, не умевших правильно держать диск в руке.
— Скажи, осел, — кричал он на одного из мальчиков, стоявших перед ним, — зачем пришел ты сюда? Тебе нужно на каменоломне работать, а не заниматься гимнастикой! Разве я так учил тебя бросать диск!
Мальчик покраснел от смущения. Он стоял, низко опустив голову.
На подошедших к нему Алкиноя и Архила учитель дискоболов даже не взглянул.
— Ясон, — крикнул он, отталкивая в сторону неловкого ученика, — покажи этому ослу, как надо бросать диск!
Юноша смело шагнул вперед и легко и красиво, как казалось Архилу, далеко отбросил диск.
Но сердитый учитель был недоволен и на этот раз.
— Скажи, Ясон, где у тебя красота в движении? Разве я так учил тебя бросать диск? Ты бросаешь его, как девочки бросают камень в воду! Нет! — развел учитель руками. — Куда легче самому приготовиться к состязаниям, чем обучить вас чему-нибудь!
Миновав еще одну аллею, Алкиной и Архил вышли снова к помещению школы. Там в одном из залов какие-то люди учились прыгать через барьер. Дальше на светлой площадке шел рукопашный бой между двумя борцами.
— На это тебе будет интересно посмотреть, Архил, — сказал художник. — Подойдем поближе. Следи внимательно. Победителем в борьбе двух этих людей будет считаться тот, кто положит своего противника на спину.
Позабыв обо всем, они оба некоторое время смотрели на борьбу с живым интересом. Лицо Алкиноя горело от возбуждения. Одна пара борцов сменила другую.
Алкиной вдруг спохватился:
— Однако нам пора поискать Формиона, пока он не ушел!.. Идем, Архил! Ведь мы еще должны снять верхнюю одежду и натереть тело наше маслом, иначе по правилам гимнастической школы мы не можем появляться на тех участках, где происходят состязания.
Они прошли в просторное помещение для отдыха, где вдоль стен стояли многочисленные скамьи. На них сидели люди, закончившие упражнения, а также только что пришедшие в школу, подготовлявшиеся к бегу и к борьбе. Алкиной, заняв место на скамье, проворно сбросил с себя хитон и стал натирать тело оливковым маслом, как делали это другие. Архил последовал его примеру.
— Что это тебя давно не было видно в школе, художник? — подошел к Алкиною какой-то бородатый мужчина также в набедренном поясе. — Тебе, наверное, работа не дала возможности принимать участие в состязании на стадионе?
— Ты угадал, Фарес, — коротко отозвался Алкиной, — я был очень занят в мастерской все последнее время.
— А мы с Формионом не раз вспоминали тебя, — добродушно продолжал Фарес, — и даже тревожились, здоров ли ты. Скоро уже праздник Посейдона. Ведь ты же принимаешь участие в беге на празднествах, кажется?
— На этот раз мне придется отказаться от участия в состязаниях! — с грустью отозвался Алкиной. — Не хватило времени подготовиться к ним!
— Жаль. Ведь дистанция для бегунов дана небольшая всего двадцать стадий! [33] — заметил Фарес. — Ну, а как насчет борьбы, друг? Я ведь не искал для тебя противника, привык бороться с тобой!..
Алкиной улыбнулся.
— Привычка — большое дело, Фарес! Это я хорошо знаю! — ответил он. — Но и с борьбой у меня плохо обстоит дело на этот раз! — покачал он головой. — Грудь почему-то стала болеть… устал, должно быть. Но на Олимпийских играх мы с тобой обязательно будем бороться в паре! — поспешил добавить он. — Если, разумеется, нас с тобой запишут в списки участников.
— Запишут, Алкиной! Я надеюсь на это! — отозвался Фарес. — А ты сына своего привел с собой? — спросил он, бросив взгляд в сторону Архила. — Это ты хорошо сделал. Пусть мальчуган привыкает к гимнастической школе!.. Так кем же ты собираешься стать у нас, юноша, — обратился он к Архилу, — борцом или бегуном?
— Этого я еще не решил… — смутился юный гончар. — Отец решит это за меня.
— Напрасно! — пожал плечами борец. — В твоем возрасте я больше всего любил участвовать в беге! А позднее перешел на борьбу, когда укрепил мускулы и стал постарше.
— Я также хотел бы стать бегуном! — вырвалось у Архила.
Он доверчиво разговорился с силачом, почувствовав к нему сразу необъяснимую симпатию.
— А где же твой отец? — оглянулся кругом Фарес. — Почему он так незаметно отошел от нас?
— Должно быть, отец пошел искать учителя бегунов… он решил поговорить с ним обо мне!..
— А… с Формионом? — спросил Фарес. — Он лучший учитель в нашей школе, хотя и строгий к новичкам! — улыбнулся борец. — Формион добр и справедлив, строгости его никто не боится. Тебе, мальчуган, повезет в жизни, если ты попадешь учеником к нему: он сделает из тебя хорошего бегуна. Особенно если ты любишь гимнастику.
— А кто может не любить занятия гимнастикой? — улыбнулся Архил.
— Еще бы! — усмехнулся силач. — Даже в древности люди Эллады любили гимнастические игры! Ты помнишь, как великий наш Гомер описывает в «Одиссее» игру в мяч? — спросил он.
Архил отрицательно покачал головой: отец только недавно начал читать с ним «Иллиаду» Гомера…
— Забыл! — усмехнулся Фарес. — Так я напомню тебе:
Мяч тот откинувши сильно,
Один под тенистые тучи бросал,
А другой, от земли подскочивши,
Ловил его, прежде чем почвы коснется ногами!
хорошо сказано. Не правда ли?
Архил не успел ответить ему.
— Поспешим к Формиону, сынок! — сказал подошедший Алкиной. — Он дал согласие взять тебя в свою младшую группу бегунов. Сейчас начнутся упражнения в беге. Поспешим. Формион ждать не любит! Он хотел убедиться в твоих способностях, о которых я говорил ему.
У входа на беговую дорожку трое подростков в возрасте Архила уже приготовились было к бегу, но, заметив приближавшихся Алкиноя и его сына, Формион дал им сигнал задержаться.
