Ознакомительная версия. Доступно 55 страниц из 271
Князь Святослав повелел воям готовиться.
Вечером, когда уехали гонцы печенегов, князь Святослав встретил близ стен Преславы Калокира. Василик императора ромеев стоял на пригорке и любовался горами, залитыми багряным светом
— Великий князь! — Калокир кинулся к Святославу. — Я так давно не видел тебя, ты совсем забыл о своем старом друге.
— Нет, патрикий, — ответил князь Святослав, — о своих друзьях и обо всем, что им обещано, я никогда не забываю. Сам видишь: договаривались мы в Киеве, что пойду в Болгарию, -вот и пришел, обещал, что пойду на императора, — и уже выступаю.
Калокир поглядел исподлобья на Святослава.
— А не мало ли у вас сил, княже? — опасливо спросил он. -Были кровавые бои, а император собрал большое войско.
— Ох, патрикий, — засмеялся Святослав, — если б я боялся императора, разве выступил бы из Киева? И неужели ты здесь, в Болгарии, за это время ничему не научился?
— У тебя есть соратники? Не правда ли, княже?
— На брани, — ответил князь, — я полагался и полагаюсь только на свои силы.
Калокир облизал пересохшие губы.
— Я и мои друзья отблагодарим тебя, князь, за все в Константинополе во сто крат… Когда же ты полагаешь выступать?
— Очень скоро.
И оба поглядели вдаль, где в багряных лучах вилась дорога: вправо — на Средец, а влево — в горы, через перевалы и ущелья — на Константинополь.-
Лицо у Калокира было хмурое, длинные, сухие пальцы сжимались в кулаки. Он ждал, что князь Святослав обмолвится, расскажет, как и когда думает выступать в горы, проговорится о количестве своих сил. Тогда бы и Калокир решил, как быть ему дальше, что делать.
А князь Святослав думал, как тяжко будет ему воевать против ромеев. Много, очень много потратили сил и пролили крови русские вой у Дуная. Истерзанная болярами Болгария не может дать необходимой помощи, приходится просить ее у печенегов и угроз. Но придет ли эта подмога? Что ждет их по ту сторону Планины?
Когда в горах таяли снега, а в ущельях мчались быстрые потоки, над Пропонтидой, в Константинополе и фемах уже цвела весна.
Как раз в эту пору в Константинополь прибыли со своими легионами Вард Склир и патрикий Петр. Они долго гонялись за повстанцами в пустынях Каппадокии и наконец изловили их.
Вард Склир поступил так, как велел император. Он ослепил брата Никифора Фоки — Льва, постриг в монахи племянника Никифора — Варда и выслал на остров Хиос вместе с женой и детьми, жестоко покарал и всех их родственников.
С такими вестями полководцы возвратились в Константинополь. Император Иоанн встретил их радостно: отлично поступили его полководцы, изловив родичей императора Никифора и покарав их. Гнить им теперь до конца дней своих в монастырях, не видеть вовек солнца. Такие императоры не страшны Иоанну Цимисхию. Все реже и реже, наслаждаясь радостями этого мира, вспоминает он и Феофано — ей тоже до смерти томиться в келье на Проте, ее стерегут не только безбородые монахи, но даже этериоты.
Император Иоанн, вручив большие награды Варду Склиру и патрикию Петру, повелел им выступать во Фракию и сам собирался ехать с ними. Если Святослав не выйдет в долину, Иоанн поведет свои легионы в горы.
Готовясь к походу, император долго советовался со своим проэдром Василием. Когда в столице отсутствует василевс, его заменяет василисса, но и у нее проэдр должен быть первым. Проэдр склонил голову.
— Известен ли тебе историограф, — спросил Иоанн, — которого я мог бы взять с собой и который сумел бы достойно описать, как войска империи пройдут по Болгарии и разобьют Русь?
— Я знаю Иоанна, — ответил проэдр, — сына сановника Фе-одора, священника…
— Священник Иоанн всю жизнь славил Никифора, — сердито заметил император, — и сейчас пишет славословия на его гробнице… Все эти историографы — сторонники либо Константина, либо Никифора…
— Я слышал, что среди молодых диаконов святой Софии выделяется своим талантом Лев, родом из Азии, простого происхождения, но знаменитый своим красноречием.
— Очень хорошо, если он молод. А красноречие его вдохновят воинские подвиги ромеев. Позови Льва, поговори с ним и дай ему серебряную чернильницу. Пусть идет вместе с нами. Лев — диакон. Что ж? Пусть и он живет в веках! Империя должна знать свою историю.
Иоанн Цимисхий был еще далеко от Андрианополя, а в долине Марицы уже появились полководцы и виглы и вместе с ними вооруженные длинными веревками и шестами менсура-торы. Виглы рыскали по лесам и оврагам в поисках вражеских лазутчиков, а менсураторы, выбрав просторную равнину, к которой с двух сторон подходили леса, наметили, как разместить на ней стан.
Прежде всего они выбрали место для шатра императора в середине лагеря и там установили знамя. Отсюда отмерили веревками по тысяче оргий во все четыре стороны. Чтобы обозначить границы лагеря, натянули Между ними веревки.
А тем временем в долине уже появились тучи рыжей пыли. К месту будущего лагеря приближались оплиты, их было более десяти тысяч, и они сразу принялись копать широкий и глубокий ров, насыпать вал. Посреди вала и во рву они оставляли проходы — ворота, но, чтобы в лагерь не могли ворваться вражеские воины, и особенно конница, делали их подковообразными. Когда ров и валы были закончены, оплиты еще готовили «пустое место» за валом, куда могли залетать стрелы и камни, проложили болышге и малые дороги, а среди лагеря утрамбовали место для «царского стана». Там поставили шатры для императора, протовестиария, стольника и охраны.
Это был целый город, пока еще безлюдный. Но для его защиты сделано было еще не все, и сплиты установили вокруг рва через каждые десять оргий железные столбы, натянули между ними веревки и повесили колокольчики. А на поле, за рвом, вырыли повсюду ямы — костоломки, забив на дно их заостренные колья.
Пока заканчивалась работа, к лагерю уже подошло ромей-ское войско, вокруг царского шатра остановились и раскинули шатры полки императора, их окружила кольцом боевая конница, а дальше — таксиархии фем. Лагерь сразу ожил, зашумел, повсюду ржали кони, к небу поплыли дымки костров.
К вечеру прибыл император Иоанн Цимисхий, верхом на коне, в серебристом скарамангии, в легком шлеме, с золотым мечом у пояса. За императором спешили полководцы, а впереди и позади них скакали бессмертные.
