Ознакомительная версия. Доступно 55 страниц из 271
Заключая с князем Святославом под Адрианополем мир, император Иоанн вовсе не собирался его соблюдать. И как только русские вой двинулись к Преславе и далее на восток, стал готовиться к войне.
В этой новой войне Иоанн предполагал действовать не так, как раньше. Уже с осени по его приказу в Болгарию под личиной купцов и тасинариев было заброшено множество лазутчиков. С целыми мешками денег расползлись они по болгарским городам и селам, покупали что попадется под руку, обменивали деньги и разведывали все, что интересовало императора.
Возвращаясь через перевалы, лазутчики сообщали, что Святослав со своим войском ушел далеко, к самому Дунаю, оставив лишь немного воев у подножия гор — охранять Пре-славу, Плиску, Данаю.
Император велел лазутчикам добраться до самой Пресла-вы, разузнать, где находится кесарь Борис, связаться с ним и болярами. Лазутчики докладывали, что кесарь Борис находится в Преславе, но никто проникнуть к нему не смог.
Зимой Иоанн Цимисхий отдал еще одно распоряжение: перебросить через горы в Болгарию отряды монокурсов, которые, скрываясь в лесах, совершали бы налеты на села, грабили и убивали жителей, а всем говорили, что они — вой князя Святослава.
А тем временем по всей империи собирали войско, в Константинополь перебрасывали легионы из Азии. И все это направлялось во Фракию и Македонию — там, в городах и селах от Солуня до Агатополя, над реками Марицей, Чунджой и Ар-добой, на южных склонах гор, стратиги вооружали и обучали друнги, а топархи готовили свои турмы и банды.
Все они стояли уже в боевом порядке, на три-четыре мили отряд от отряда, с таким расчетом, чтобы первый отряд, завидев врага, мог сообщить об этом другому, тот — третьему, и так до самого стана и полководцев; на всех дорогах, ведущих из империи на восток и север, также стояли заставы.
Этими многочисленными войсками во Фракии и Македонии командовали Бард Склир с братом Константином и пат-рикий Петр — лучшие полководцы империи.
Когда же на побережье Пропонтиды зацвела весна, а в горах, как доносили лазутчики, растаяли снега и подсохли дороги, император Иоанн назначил большой выход из Большого дворца к Влахерну, с молением в храме Спасителя и в храме Богородицы.
Из алтаря Иоанн поднялся на стену Влахернского дворца и долго наблюдал, как на тихой глади Золотого Рога триста кораблей проводят бой с воображаемым противником: сходятся и расходятся на веслах, поднимают и опускают ветрила, мечут на воду греческий огонь. Это было величественное зрелище: огромные корабли со множеством огней плыли в вечерних сумерках, а вверху, над водным простором Золотого Рога, мерцали звезды.
Император Иоанн остался доволен пробным боем и повелел выдать всем гребцам и воинам, принимавшим в нем участие, награды. Друнгарию же флота приказал еще до рассвета выйти из Золотого Рога, направиться к устью Дуная и преградить там выход лодиям князя Святослава.
Сам же Иоанн, понимая, что этим он начинает войну со Святославом и что теперь нужно торопиться, в ту же ночь выехал на колеснице в Адрианополь.
В Адрианополе император, сделав смотр войскам, сказал полководцам:
— Настал час ударить на князя Святослава…
Лица полководцев говорили о том, что они давно ждали этого часа и готовились к нему.
— Осенью мы вынуждены были заключить мир с князем Святославом, — продолжал Цимисхий, — у нас было неспокойно в Азии и в Константинополе. Сейчас, слава Богу, в Азии тишина, царит покой и в столице. Мы должны немедленно выступить в горы и молниеносно обрушиться на головы русских воев.
Вард Склир, хорошо запомнивший сечу прошлого года, пытался высказать свои опасения.
— Великий василевс, — начал он, — дороги в горах еще не просохли, нам придется пробираться через ущелья, где бушуют быстрые потоки…
— Лучше идти в горах по бездорожью и не видеть врага, — сердито возразил император, — чем по торной дороге, которую преградят русы и болгары; лучше переходить через многоводные потоки, чем через потоки собственной крови; лучше нам воевать с русскими воями и кучкой болгар сейчас, чем с руса-ми и всей Болгарией, которая только и ждет весны…
— Но, великий василевс, — пришел на помощь Склиру начальник метательных машин Иоанн Куркуас, который раз в жизни дал удачный совет императору и теперь при каждом удобном случае хвастался этим, — близится праздник Христова воскресения!
— День Христова воскресения близок, — согласился император, — и в этот день нам надлежит, как христианам, надеть светлые одежды, есть, пить, веселиться. И почему бы нам не встретить этот праздник в Преславе?
Это был второй случай, когда Иоанн Куркуас помог императору, но все полководцы проклинали Куркуаса.
В ту же ночь по широкой дороге, которая вела из Адрианополя в Филиппополь и дальше, в горные теснины, цокали копыта множества коней — это Иоанн Цимисхий вел свое войско на перевалы.
Одновременно двинулись турмы фем из Агатополя, Сово-поля и Месемврии — Иоанн хотел вступить в Болгарию со стороны моря; шли также турмы из Солуни, чтобы подкрасться к Преславе с запада; одновременно в Понте спешили к гирлу Дуная корабли империи со страшным греческим огнем.
Император Иоанн действовал как всегда: где-то в городах и селах Болгарии вершили свое черное дело лазутчики и поджигатели, а сам он, окруженный бессмертными, ехал под стягом империи впереди, и следом за ним скакали закованные в броню всадники, тысячи оплитов тащили пороки и тараны.
Начальником всего обоза Иоанн назначил проэдра Василия: император не хотел, чтобы проэдр во время войны оставался в Константинополе. Он предпочитал, чтобы проэдр находился возле него.
