Заре навстречу (Роман) - Попова Нина Аркадьевна
— Декадентщина, Августа! Вздор!
Августа не обиделась, не рассердилась. Она улыбнулась снисходительно.
— Тетя тоже вначале испугалась, плакала, протестовала. Потом поняла, согласилась. Только ставит мне условие: не принимать пострига. «Поживи так… посмотришь. Если через год будешь на своем стоять, разрешу». Я на все согласна, только скорее, скорее!
— Гутя, милая! Как мне… чем убедить тебя? — горячо заговорила Ирина. — Ну, кончилась личная жизнь… Но разве не лучше… Пойми! Продолжать его дело… Жить! Бороться!
— Его дело? — Августа выпрямилась в кресле. — Ненавижу это его «дело»! Оно встало между нами. Я говорила тебе? Не помню, говорила я или не говорила?
— О чем, Гутя?
— Как мы разошлись… перед самым судом.
— Не говорила, нет, — медленно промолвила Ирина, ощущая какой-то неясный страх перед тем, что скажет Августа.
— Прокурор мне сказал… Ах, как я унижалась перед ним, молила! Он сказал: «Добровольное сознание! Только оно может спасти Албычеву жизнь!» Разрешил мне свидание… Я пошла.
— Сознание? В чем?
— Искреннее… во всем… назвать соучастников и…
— И ты могла?
— Какое значение имели все другие жизни? Его жизнь была в опасности! Подумай! Стоило ему сказать, и чаша прошла бы мимо! Не захотел… Он меня грубо оторвал от своих колен. Позвал тюремщика: «Уведите ее!» И так взглянул…
Ирина молчала. Негодование, скорбь душили ее. Так вот что вынес Леня перед смертью!
— И ты не понимаешь, что толкала его… на подлость?
— «Подлость», «честность» — слова! — сказала Августа. — Ты не можешь судить, ты еще девочка… не знаешь любви… А любила бы…
— Нет! — Ирина так и взвилась с места. На миг она ясно представила Илью на месте Лени, себя на месте Августы… — Нет! Никогда!.. И я не прощу тебе!.. Не приду к тебе… Мы — чужие!
— Как хочешь, — устало ответила Августа. Глубоко ушла в кресло и закрыла глаза.
Ротмистр Константин Павлович Горгоньский расхаживал по своему кабинету и диктовал сиплым, радостно-возбужденным голосом.
После бессонной — тревожной и счастливой — ночи он не мог глядеть на солнце, чувствовал резь в воспаленных глазах. Разбухшие ноги ныли в тесных сапогах. Хотелось поесть, раздеться, вымыться, заснуть… но еще больше захотелось закончить рапорт начальнику губернского жандармского управления. И Горгоньский не шел домой, а, чтобы поддержать силы, пил темный, как сусло, чай и беспрерывно курил.
В то время когда он обдумывал следующую фразу, его письмоводитель Ерохин (двоюродный брат Степки Ерохина) распрямлял затекшие пальцы и покачивал в воздухе вытянутой правой рукой. «Шел бы спал, неугомонный черт!» — думал он сердито, сохраняя на широком лице напряженное выражение внимания и радостной готовности.
— Открой форточку, Ерохин, — приказал Горгоньский, — дышать нечем!.. А теперь прочитай мне все.
Сел в кресло, вытянул ноги, прижал подбородок к груди, от чего морщины вырезались на его бритых щеках, а взгляд из-под загнутых ресниц стал мальчишески лукавым.
Сладко повеял ветер, запахло весной… но ни Горгоньский, ни Ерохин не заметили этого.
— «Его превосходительству, генерал-майору…»
— Пропусти! Читай суть! — лениво приказал Горгоньский.
Пробежав про себя начало и дойдя до слова «рапорт», Ерохин начал громко и раздельно:
— «По агентурным сведениям, в начале марта сего года состоялось городское совещание социал-демократов с присутствием приезжего представителя большевистского центра. На совещании обсуждали вопрос об образовании областного комитета, прекратившего деятельность в декабре прошлого года вследствие произведенных нами арестов. Решено провести областную конференцию, где должен быть избран областной комитет. Негласно было дознано, что конференция назначена на двадцать восьмое марта с. г., а именно, наш агент Шило, массажист…»
— «Именно» вычеркни, — сказал Горгоньский, — и «массажиста» убери.
— «Наш агент Шило, в доме которого квартирует бывший студент Томского технологического института, ныне счетовод на фабрике Комаровых, сын священника, Мироносицкий Валерьян Степанов, установив слежку, обнаружил список адресов квартир, совпадающий по числу с числом иногородних делегатов, долженствующих приехать на конференцию из окрестных городов и заводов. Выяснить предполагаемое местонахождение конференции Шилу не удалось.
Исходя из этого, я приказал в ночь на двадцать восьмое произвести облаву и обыски как на упомянутых квартирах, так и на квартирах лиц подозрительных, состоящих под гласным или негласным надзором. Облавы и обыски, производившиеся с участием местной полиции, дали следующие результаты.
В квартире безработного Яркова, по улице Раскатила, номер семь, при обыске по осмотру помещения подсарайной избы обнаружены следы подпольной типографии. В русской печи большое количество жженой печатной и чистой бумаги (по остаткам текст выяснить не удалось). На шестке бензиновая и спиртовая кухни, ковш для плавки олова. В печной золе обнаружен стержень от вала, в шкафу жестяная кастрюля с признаками варившейся клеевой массы. В корзине на полу: 1) роговой ножик, запачканный типографской краской; 2) каток для раскатки краски; 3) две жестяные банки с типографской краской; 4) зеркальное стекло с натертой на нем типографской краской; 5) железная рукоятка длиной в аршин с четвертью. На полу, в углу, под столом, деревянный ящик, в котором медные линейки и верстатка, бабашки, двойники, бруски, в жестяной банке квадраты и полубабашки. В шкафу на первой сверху полке две коробки с краской, две кисти, очищенная сода, четверть фунта столярного клея, флакон лака, флакон соснового масла, на второй полке коробка с кусками свинца, гуммиарабик в сухом виде, два листа наждачной бумаги, четыре стальных подпилка, молоток, стальное зубило, клещи, шило, отвертка, паяльник.
Опись вещественных доказательств, изъятых при аресте, прилагается.
Типографский станок и кассу с типографским шрифтом обнаружить не удалось, по-видимому, они находятся в другом месте.
Состояние найденных предметов (жженая бумага, наполовину уложенные корзина и ящик) свидетельствует о том, что обыск прервал сборы к перенесению этих вещей на другое место и помешал сокрытию следов…»
— «Состояние предметов», — задумчиво сказал Горгоньский, — ну ладно, потом я поправлю, читай!
— «После обыска Ярков Роман Борисов, двадцати двух лет, взят под стражу, причем его жена, Яркова Анфиса Ефремовна, восемнадцати лет, пыталась оказать сопротивление, вела себя, как невменяемая или одержимая…»
— Про Анфису вычеркни, черт с ней, — махнул рукой Горгоньский!
— «При обыске по Воскресенскому проспекту, номер пятнадцать, в квартире наборщика частной типографии Вальде, Светлакова Ильи Михайлова, мещанина города Перевала, находящегося под негласным надзором полиции, при личном обыске такового обнаружен полулист, бумаги с записями, каковые можно счесть планом лекции с такими пунктами: 1) Сущность социалистического общества; 2) Неизбежность социализма с точки зрения классовой борьбы; 3) Неизбежность социализма с точки зрения развития общества; 4) Политическая программа партии социал-демократов (большевиков); 5) Экономическая программа; 6) Тактика.
Обнаружена газета „Социал-демократ“ № 2 от 28/1 1909 г, с обведенной цветным карандашом статьей „На дорогу“ о решениях недавно состоявшейся всероссийской конференции социал-демократов. После обыска Светлаков Илья Михайлов, двадцати шести лет, взят под стражу.
При обыске по Фелисеевской улице, номер два, в квартире бывшего студента, ныне счетовода, Мироносицкого Валерьяна Степанова, в чемодане с двойным дном обнаружены книги: 1) „Коммунистический манифест“; 2) Ленин „Две тактики“; 3) Бебель „Женщина и социализм“; 4) Либкнехт „Наши цели“; 5) Лафарг „Благотворительность“; 6) Лассаль „О сущности Конституции“. После обыска взяты под стражу Мироносицкий Валерьян Степанов, двадцати трех лет, и ночевавший у него в эту ночь человек лет тридцати, сильный брюнет, отказавшийся назвать свое имя и известный под партийной кличкой Орлов, приезжий из центра (фотографические снимки прилагаются)…»
Похожие книги на "Заре навстречу (Роман)", Попова Нина Аркадьевна
Попова Нина Аркадьевна читать все книги автора по порядку
Попова Нина Аркадьевна - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.