Дети Исана (СИ) - Кхампхун Бунтхави
— Спросите, не жарко ли мне?.. — сказал Ян Луй. И сам ответил: — А меня мантра против огня защищает! — И засмеялся.
Яй Луй умело работал молотком. После проковки краев один из внуков кузнеца ухватил лопату клещами и вставил в рог наковальни, продолжая ровнять кромку молотком.
— С этой стороны вставим черенок, запоминай! — сказал старый кузнец Куну.
Лезвие лопаты снова отправилось в горн.
— Долго ее будут калить? — спросил удивленный мальчик.
— Пока не станет красной. Потом остудим в воде и заточим с помощью напильника.
— Сейчас покажу, как это делается, — сказал внук кузнеца, отирая пот со лба.
Тем временем пришел черед ножа. Юноша достал его клещами и положил на наковальню. Отец Куна захотел самостоятельно проковать нож от пятки клинка до кончика лезвия. Справлялся он не хуже кузнеца. Искры летели в разные стороны.
— Неужели не обжигает? — спросил Кун.
— Не жарче, чем идти по песку в полдень, — ответил отец с улыбкой.
Старый кузнец рассмеялся, вытащил самокрутку, спрятанную за ухом, и прикурил от печи, пуская кольца дыма. Отец передал молоток Куну и объяснил ему, как нужно бить. Кун крепко сжал рукоятку молотка двумя руками и застучал со всей силы. Отец остановил мальчика и вернул молоток кузнецу.
— Вот и молодец, что попробовал. Раньше твой отец приходил и ковал вместе со мной.
— Правда, пап?
— Ага, в молодости-то чем черт не шутит…
Отец Куна был настоящим молодцом и мастером на все руки, к тому же много знал. Он взял нож и с шипением окунул его в воду, после чего снова сунул лезвие в горн. Через какое-то время он достал раскрасневшийся нож клещами и еще раз окунул его в воду. Вставив нож в рог наковальни острием вверх, он стал затачивать до тех пор, пока лезвие не стало зеркально-гладким. Отец снял нож с наковальни и положил рядом с Куном. Они сели, скрестив ноги, и смотрели, как один из помощников кузнеца продолжал трудиться над лопатой.
Кузнец расспрашивал отца Куна о предстоящей поездке: когда отправляетесь, сколько человек едет? Мужчина перечислил тех, кого знал. И сказал, что самое благополучное для отъезда время монах Кен назовет в ближайшие дни.
— Могу тебе только одно сказать: не сажайте Тит Тюна управлять повозкой ночью, — посоветовал кузнец.
— Почему? — отец нахмурился.
— Забудет про волов и те разбредутся по лесу. Он же недавно женился. Ох!
Во время ужина Кун продолжал расспрашивать отца о тонкостях ковки. Тут прибежал Тян Ди с новостью, что вьетнамцы в лавке поставили граммофон. Правда, за прослушивание песенки берут сатанг. Тян Ди уже выпросил у отца монетку, но хочет послушать еще, потому зашел за Куном.
Куну доводилось слушать граммофон дважды в жизни, но это было уже давно. В храме во время церемонии слушания Вессантара-джатаки [93] и в китайском магазине. Однако оба раза он лишь издали слышал звук и никогда не подходил к граммофону близко. Отец дал Куну сатанг и посоветовал мальчикам заказать песню «Тайская кровь течет спокойно» [94], а если ее закажет кто-нибудь другой, то еще лучше — можно бесплатно прослушать. Тян Ди потянул Куна за собой, и они радостно побежали в лавку, несмотря на поздний час.
В магазине ярко горел керосиновый светильник, в отличие от предыдущих вечеров, когда вьетнамцы просто зажигали фонари в жестяных банках. Молодежь и дети толпились, заполонив небольшое помещение, из-за чего ребята не смогли протиснуться поближе к граммофону, а лишь издалека глазели на пластинки. Рядом с музыкальным аппаратом сидел молодой вьетнамец и улыбался посетителям. Из граммофона звучала песня «Плывем по реке Кхонг» [95], сбоку из инструмента торчала какая-то большая искривленная деталь, по форме напоминающая то ли раскрытый капюшон кобры, то ли огромный цветок вьюнка, то ли раструб громкоговорителя.
— Уй! Это же рупор, он усиливает звуки, — ответил Тян Ди.
Когда песня подошла к концу, вьетнамец перевернул пластинку другой стороной: — Если хотите послушать частушки молам, то платите сатанг, — сказал он.
— А я хочу лирические частушки [96], — выпалил Тян Ди и передал вьетнамцу сатанг.
В предвкушении он обхватил себя за плечи.
— Пластинка фирмы «Кратай» из магазина «Нгек чуан», расположенного в Бангкоке… — голос из музыкального аппарата проговорил рекламу фирмы-производителя. — Ох! Ну как же так?.. Слышишь, милая Кам Пхэнг… — зазвучал мелодичный запев.
Голоса стихли, дыхание затаилось — публика слушала безмолвно. Когда песня закончилась, один парень заказал ее повторно. В тот вечер прозвучало еще много частушек, народных напевов и других песен исанского фольклора. Ребята натанцевались так, что заболели ноги. Они уже собрались уходить, как Кун вспомнил, что еще не потратил свою монетку.
— А можно услышать песню «Тайская кровь течет спокойно»? — крикнул он через зал.
— Нет! Когда это станет песней, тогда и услышишь, — недовольно ответил юноша.
— А что, у вас только вьетнамские завывания?.. — огрызнулся Тян Ди, и они с Куном бросились наутек.
Добежав до дома, Тян Ди рассказал отцу Куна, что они не смогли послушать песню, потому что у вьетнамцев такой нет, и сатанг они не потратили.
— Ничего страшного. Может, в школе услышите, — ответил отец.
В эту ночь, такую же душную, как и предыдущие, отец Куна находился в приподнятом настроении и поэтому спел под аплодисменты мальчишек пару частушек.
— Здорово, если бы вы стали исполнителем молам! — сказал Тян Ди.
— Не подначивай меня. Я не артист! Я бы лучше помог нашим школьным учителям, — ответил отец.
Тян Ди рассмеялся и сказал, что рис скоро закончится и еды не останется, откуда тут взять сил кого-то учить? Ведь не будет сил — не будет и знаний.
— У меня знаний полон живот [97] еще с тех пор, как я на год уходил в монахи… И легенды разные помню, и когда Вьентьян образовался, и когда раскол произошел [98]. Вот поедем на рыбалку — расскажу.
— А наша деревня в чьей стране находится? Во вьетнамской или китайской? — спросил Тян Ди.
— А тебе батя что-нибудь об этом говорил? — ответил отец Куна вопросом на вопрос.
— Что мы называемся Сиамом и деревня наша находится в Убоне.
— Вот именно! Я Куна тому же учил.
Отец рассказал, что их провинция самая крупная по территории в Исане [99], раньше она называлась Дон Мот Дэнг [100]. Основателями Убона был подданный Вьентьяна — Пра Во и его младший брат Пра Та. Когда Пра Во погиб в сражении с ополченцами, к власти пришли другие правители, назначавшиеся Бангкоком.
— Когда повзрослеете, съездим разок, посмотрим…
— Тай-ская кровь те-чет спо-кой-но, о-баг-ря-я на-шу зем-лю, чтоб весь мир был наслышан… — затянул отец, но оборвал себя, услышав смешок жены. — Ну как? Могу я учить детей? — спросил он у Тян Ди.
— Не уверен. Поете вы не очень хорошо, — ответил Тян Ди.
— Это почему же?
— Да у вас голос, как у лягушки, что квакает в кувшине падэка, — отрезал Тян Ди и дал Деру.
XVIII. Отъезд на рыбалку и лап из паука
Наступило долгожданное утро, когда семья уезжала на многодневную рыбалку. Кун так разволновался, что даже заплакал, подумав, что, возможно, они уезжают насовсем…
Тускло-оранжевый солнечный диск только начинал подниматься из-за горизонта, его луч упал на рог запряженного вола. Упряжка отца Куна казалась красивее других, ведь отец так старательно отполировал буйволиные рога напильником и осколком бутылки, что они, казалось, отражали солнечный свет. Бубенчик, свисавший с шеи вола Ка, тоже сиял в лучах солнца. Один из волов тряхнул головой и замычал, другой вторил ему. Цзинь-цзинь — поочередно зазвенели бубенцы. Бубенцы были бамбуковые, но звук от них шел не менее мелодичный, чем от металлических.
Похожие книги на "Дети Исана (СИ)", Кхампхун Бунтхави
Кхампхун Бунтхави читать все книги автора по порядку
Кхампхун Бунтхави - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.