Трагедия русского офицерства - Волков Сергей Юрьевич

1-й стрелковый полк (подполковник Туненберг) — 1200 штыков (в т. ч. 700 офицеров, 400 юнкеров и 100 казаков) и 60 ч пулеметной прислуги;

Батарея (есаул Корсун) — 2 взвода (есаулы Корсун и Крамаров) по два орудия и 10 ч прислуги;

Черкесский конный полк (полковник Султан-Келеч-Гирей) — 600 чел.;

Конный отряд полковника Кузнецова — 100 чел.;

Конный отряд полковника Демяника — 50 чел. (все офицеры);

Пластунский отряд полковника Улагая — 100 чел. (в т. ч. 50 конных), из которых 85 офицеров;

Кубанская дружина (полковник Образ) — 65 чел.;

Кубанская отдельная инженерная сотня (капитан Бершов, потом полковник Попов);

Конвой командующего отрядом (капитан Никитин);

Кубанский лазарет (доктор Пеллерман);

Обоз (генерал-лейтенант Карцов) [338].

14 марта кубанские части, всего 3300 бойцов соединились с Добровольческой армией [339]. Оставленные в ауле Шенжий или, по другим данным, самовольно отделившиеся отряд полковника Кузнецова и батарея Корсуна 23 марта были почти полностью уничтожены красными на побережьи у с. Божьи Воды, 65 чел. взяты в плен, а полковник Кузнецов впоследствии расстрелян в Туапсе. Обычно же при ликвидации мелких отрядов, отделившихся от армии, пленные расстреливались на месте [340].

Вскоре после соединения армия была переформирована в две пехотные бригады: в 1-ю бригаду (ген… Марков) входили Офицерский и Кубанский стрелковый полки, 1-я Инженерная рота (бывш. Техническая) и 1-я отдельная батарея, во 2-ю (ген… Богаевский) — Корниловский и Партизанский полки, Пластунский батальон (кубанский), 2-я Инженерная рота (кубанская) и 2-я отдельная батарея, в конную — Конный и Черкесский полки, Кубанский конный дивизион (потом полк) и конная батарея (кубанская) [341]. Конный полк (впоследствии 1-й Офицерский конный) состоял из остатков мелких конных частей (27 марта 1-й и 2-й дивизионы были слиты в полк [342]) — тогда почти исключительно из офицеров (в частности, офицеры и юнкера-кубанцы составили 2 офицерскую сотню во главе с полковником Рашпилем) и понес огромные потери в знаменитой конной атаке под Екатеринодаром (в одной только сотне полковника Рашпиля было убито 32 офицера) [343]. Кубанский конный дивизион, в который после соединения была сведена кубанская кавалерия впоследствии развернулся в Корниловский конный полк под командой подполковника Корнилова и затем полковника Косинова [344].

За 80 дней похода (из которых 44 дня боев) — с 9 февраля по 30 апреля армия прошла 1050 верст. Каждый бой для двигавшейся в постоянном окружении голодной и оборванной крохотной офицерской армии был ставкой на жизнь или смерть. Никто из офицеров не ждал для себя пощады в случае поражения. Они могли выжить, только составляя армию, и армию побеждающую. Проходя десятки километров то по заснеженной степи, то по жидкой грязи, переходя по грудь в воде ледяные речки, ночуя в грязи и снегу под открытым небом, офицерам пришлось претерпеть неимоверные лишения, справедливо создавшие «первопоходникам» тот ореол мученичества, которым они были окружены впоследствии [345]. Именно эти люди стали ядром и душой Белого движения на Юге России, из их числа выдвинулись почти все видные командиры белых частей («первопоходниками» были практически все командиры батальонов и полков и большинство командиров рот Добровольческой армии), многие из них дослужились до высоких чинов.

Среди 3683 участников похода было 36 генералов (в т. ч. 3 генерала от инфантерии и генерала от кавалерии и 8 генерал-лейтенантов), 190 полковников, 50 подполковников и войсковых старшин, 215 капитанов, ротмистров и есаулов, 220 штабс-капитанов, штабс-ротмистров и подъесаулов, 409 поручиков и сотников, 535 подпоручиков, корнетов и хорунжих, 668 прапорщиков, 12 морских офицеров (в т. ч. 1 капитан 1-го ранга и 1 капитан 2-го ранга), 437 вольноопределяющихся, юнкеров, кадет и добровольцев и 2 гардемарина, 364 унтер-офицеров (в т. ч. подпрапорщиков и им равных), 235 солдат (в т. ч. ефрейторов и им равных) и 2 матроса. Кроме того — 21 врач, 25 фельдшеров и санитаров, 66 чиновников, 3 священника и 14 гражданских лиц. Из 165 женщин 15 были прапорщиками, 17 рядовыми доброволицами, 5 врачами и фельдшерицами, 122 сестрами милосердия и только 6 не служили в армии [346]. Всего в походе, не считая женщин и гражданских лиц, приняли участие 2325 офицеров и 1067 добровольцев. По возрасту — старше 40 лет было около 600 ч, и около 3000 моложе [347]. После возвращения Добровольческой армии на Дон она была реоганизована и пополнилась новыми добровольцами.

По прибытии ген. Алексеева на Дон между ним и штабом Румынского фронта была налажена связь, и там возникла идея о формировании Корпуса русских добровольцев для отправки на Дон. В это время в Яссах (где находился штаб фронта), находилось много офицеров, покинувших свои разложившиеся части. Начало отряду Дроздовского было положено так. Среди приехавших в Яссы были 9 офицеров 61-й артиллерийской бригады во главе с капитаном С. Р. Ниловым, намеревавшихся ехать на Дон. В штабе фронта они встретили сочувственное отношение капитана Федорова и полковника Давыдова, которые просили их подождать. «Неожиданно, поздно вечером 15 декабря в их комнату вошел в сопровождении полковника капитан Федоров. После взаимных приветствий присутствующие узнали, что пришел полковник Дроздовский — начальник 14-й пехотной дивизии. Полковник Дроздовский сразу приступил к делу. «Я думаю, сказал он, — начать в Яссах формирование отряда для борьбы с большевиками. Согласны ли вы присоединиться ко мне?» Ответ был единодушный — «Так точно». «Кто из вас старший?» — спросил полковник Дроздовский. Представился капитан Нилов. «Завтра в штабе фронта у полковника Давыдова получите ордер на помещение и будете комендантом». В этот момент было положено основание будущего отряда, совершившего поход Яссы — Дон, а утром, 16 декабря 1917 г., одна из палат лазарета Евгеньевской Общины Красного Креста явилась колыбелью 1-й бригады Русских Добровольцев» [348].

На ул. Музилер, 24 было открыто Бюро записи. Поступающие в бригаду давали подписку: «1. Интересы Родины ставить превыше всех других, как то: семейных, родственных, имущественных и прочих.», а также не роптать на недостатки обеспечения и неудобства. М. Г. Дроздовским были посланы офицеры-вербовщики в Одессу, Киев и другие крупные города и организован сбор оружия у разлагающихся частей фронта. Первое время бригада существовала неофициально: штаб фронта лишь закрывал глаза на ее деятельность, но 24 января ген. Щербачев решился открыто поддержать формирование добровольческих частей. Решено было сформировать 2-ю бригаду в Кишиневе и 3-ю в Белграде. Несмотря на настояния М. Г. Дроздовского, Щербачев не решился отдать приказ по фронту, предписывающий офицерам явиться в Яссы. Рядовые офицеры, знающие о формированиях лишь случайно, ждали такого приказа, исходящего от непосредственного начальника, и там, где командир проявлял такую инициативу, шли за ним. (В частности, командир 2-го Балтийского морского полка в Измаиле полковник Жебрак, собрал всех своих офицеров и выступил на соединение с Дроздовским.)

Поступавшие в бригаду офицеры сначала группировались в общежитии лазарета, а затем партиями направлялись в Скынтею, где распределялись по родам войск. Первой частью, сформированной Дроздовским, была конно-горная батарея капитана Колзакова, затем пулеметная команда, 1-я рота подполковника Руммеля, 2-я капитана Андриевского и легкая батарея полковника Ползикова. Вскоре были созданы кавалерийский эскадрон (на базе группы офицеров 8-го драгунского полка) штабс-ротмистра Аникеева, гаубичный взвод подполковника Медведева и бронеотряд [349].