К морю Хвалисскому (СИ) - Токарева Оксана "Белый лев"
— Собак нечестивых, ты, бей, у себя на кошаре поищи, — отозвался Вышата Сытенич. — А что до мальчишки, то мы тут выловили одного, упавшего в реку с конем, а ваш, не ваш — сами разбирайтесь!
Хотя по Торопову разумению, хазарам следовало бы обрадоваться, найдя своего отпрыска живым и надеющимся на выздоровление, увидев мальчугана бессильно распростертым на речном берегу, они разразились громогласным воплем, таким истошным и заунывным, что удивительно, как не разверзлась земля и не вышла из берегов река.
Мерянин отыскал взглядом в толпе Азарию бен Моисея. Хотя тот выглядел подавленным обрушившимся на его голову несчастьем и еще более постаревшим, у него хватало сил сохранять достоинство, приличествующее мужу. Он не стонал и не бил себя в грудь, и когда кто-то из родовитых хазар подошел к нему со словами поддержки, сказал спокойно и даже буднично:
— Мой сын слишком рано решил, что сумеет в одиночку совладать с этим конем.
И только подрагивание высохшей старческой руки выдавало, как глубоко он потрясен случившимся.
Булан бей угрожающе сдвинул черные кустистые брови.
— Здесь не обошлось без злого умысла! — проговорил он зловеще.
Затем подождал, пока его слова передадут всем, выделяя каждое слово, отчетливо произнес:
— Сына достойного Азарии бен Моисея пытались убить!
Мгновенно затихшая толпа, содрогнулась от ужаса и заволновалась в смятении, подобно тому, как волнуется и трепещет молодой осинник, чуя приближение крылатых сынов буйного Стрибога. Страшные слова, подхваченные множеством уст, пронеслись черной волной, принеся на откате вопрос:
«Кто решился на подобное?»
Незаметно ухмыльнувшись, Булан бей сделал своим людям знак, и они швырнули под ноги толпе опутанного крепкими кожаными ремнями человека. Тороп с удивлением узнал давешнего пленника. Лицо юноши было опять разбито, на разорванной рубашке алела свежая кровь.
— Вот ядовитый змей, которого достойнейший Азария бен Моисей так заботливо пригрел на своей груди! — пояснил Булан бей, не скрывая своего торжества, страшного своей неуместностью.
Старец покачал головой.
— Какие есть тому доказательства? — спросил он сухо. — Разве можно совершить злодеяние, будучи связанным по рукам и ногам? Или же нашего гостя на какое-то время разрешали от пут?
— А разве для того, чтобы испугать молодого, норовистого жеребца, не достаточно бывает одного резкого окрика, — возразил ему с вызовом Булан бей. — К тому же разве кто-нибудь еще, кроме неверного пожирателя свинины, решился бы посягнуть на священную особу потомка рода Ашина?
Азария бен Моисей повернулся к истерзанному бедолаге, которого он по-прежнему не называл ни пленником, ни рабом.
— Можешь ли ты сказать чего-нибудь в свое оправдание?
Хотя, вне всякого сомнения, молодой ромей понимал, какой карой грозит ему, предъявленное обвинение, его гордое, замученное лицо осталось спокойным.
— Мне не в чем оправдываться, — ответил он с достоинством. — Вы можете подвергнуть меня любому испытанию, можете даже лишить жизни, но я клянусь бессмертием своей души, что нет на мне вины! Господь свидетель, я всегда был привязан к Маттафию и желал ему только добра!
— Лжешь, собака! — закричал Булан бей. — Да отсохнет твой гнусный язык! Я не видел еще ни одного ромея, который желал бы добра моему народу, и не мечтал бы о том, чтобы его извести! Вы тесните нас в причерноморских степях, облагаете наших купцов непомерными пошлинами, подстрекаете алчных руссов, ведомых Ольгой, крестницей цезаря, захватить земли наших данников. Ваши слова всегда лживы, ибо вероломны вы сами!
Хотя сейчас, как и всегда, Булан беем руководила его безграничная злоба и жажда мести, стоило признать, что в речах хазарина все же была толика истины. Когда-то ромеи были дружны с хазарами: беспрепятственно селились в Итиле, возводя там дома и храмы, помогали хазарам строить неприступную крепость Белую вежу или, как ее именовали по-хазарски, Саркел, сын хазарской царевны Чичак (в крещении Ирины) даже облачился в императорский пурпур, взойдя на Цареградский престол.
Однако соперничество в припонтийских землях и гонения на хазарских единоверцев, усилившиеся в последние годы в ромейской земле, сделали былых друзей врагами, и потому Булан бею не составило особого труда пробудить живущую в сердцах его соплеменников и их мусульманских слуг ненависть.
— Смерть неверному! — закричали родовитые хазары, и их темные глаза загорелись гневом.
— Смерть нечестивцу! — эхом отозвались наемники эль арсии и в их руках, несмотря на царский запрет, сверкнуло оружие.
— Казнить его, немедля! — единым дыханием вынесла свой безжалостный приговор толпа.
*** — Они что там, с ума все посходили? — возмутился Твердята. — Да кто ж так суд вершит?! Эдак можно обвинить любого! Разве это по Правде?
— А что, разве старый Турич судил по-другому? — нахмурил брови Вышата Сытенич. — Хазары хоть и верят в Творца Небесного, но исказили веру так, что ее и узнать нельзя. Вот и не могут отличить где Правда, а где Кривда.
— Может, попытаемся отбить этого парня? — предложил Талец.
— Ну да, отбить! — недовольно пробасил дядька Нежиловец. — Ты хоть соображаешь, что говоришь! Тогда нас из Булгара живьем не выпустят!
— Так что же, Вышата Сытенич! — почти заплакал Твердята. — Будем стоять, и смотреть, как наш брат во Христе мученический венец принимает?
Булан бей выхватил саблю из ножен. На берегу наступила безумная, звенящая пустотой тишина. Даже река, как показалось Торопу, остановила свой немолчный бег, а может быть, это остановилось время, как тогда в горящем родном селище. Сабля сверкнула холодом вечных льдов и медленно поползла вверх.
И в этот миг в круг неверного света факелов метнулась легкая тень.
— Не смейте! Не надо! Остановитесь!
Это была Мурава. Девушка сорвалась с места так внезапно и с такой решимостью и быстротой, что ни отец, ни стремительный, как пардус, Лютобор не успели её задержать. Она повисла на руке Булан бея, и тот от неожиданности застыл на месте с поднятым клинком. Новгородцы подались вперед, готовые в любой миг прийти на помощь юной хозяйке.
— Выслушайте меня, досточтимые беи! — обратилась боярышня к соплеменникам малыша Маттафия. — Разве не все в этом мире свершается по воле Господа, которого мы равно чтим? И разве не Господь повелевает нам любить ближнего своего как самого себя? Взгляните на сына достойного Азарии бен Моисея! — она указала на мальчика, возле которого сейчас хлопотали усердные слуги. — Он еще слаб и как никогда нуждается в любви и заботе. И если моим скромным усилиям с Божьей помощью и удалось отвратить смерть от его чела, то стоит ли навлекать на него Господень гнев, питая сердца ненавистью и обагрять меч кровью, свершая суд неправедный?!
Голос Муравы звенел как серебряный родник, вода которого, как известно, даже в жаркий полдень холоднее льда, на нежных щеках играл румянец, глаза горели воодушевлением и убежденностью в своей правоте. Сказать, что Мурава в этот миг была прекрасна, значило не сказать ничего.
Все взгляды были устремлены на нее. Вышата Сытенич перестал дышать, на побелевших скулах Лютобора ходили желваки, а пленный ромей, кажется, забыл о грозящей ему расправе. Смотрели на девушку и хазары, и многие из новгородских мужей желали, чтобы дочь их вождя оказалась бы сейчас где угодно, но не на этом месте.
К боярышне приблизился Булан бей.
— О каком суде неправедном ты смеешь говорить? — спросил он, разглядывая красавицу с вопиющим бесстыдством.
— Не может называться праведным суд, который приговаривает человека к смерти только за то, что он принадлежит к иному племени, — бесстрашно ответила Мурава. — Если все ромеи желают вашему народу зла, — продолжала она, — почему же Господь, прислал сыну достойного Азарии бен Моисея спасение от рук воина, верой и правдой служившего цезарю, почему Он принес мальчику облегчение телесных недугов из рук дочери ромейки?
Похожие книги на "К морю Хвалисскому (СИ)", Токарева Оксана "Белый лев"
Токарева Оксана "Белый лев" читать все книги автора по порядку
Токарева Оксана "Белый лев" - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.