Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 127
Парень на вид был чистый и славный и с первого взгляда понравился Егору. Страшно было слышать, что здоровый человек и неглупый на вид, с руками и с ногами, мог голодать. Есть же такие места на свете!
– Ну и как же звать вас, барин?
– Я тут не барин. Зовите меня Алексеем, Алешей, или, как меня тут все зовут, Студент! И все! А вон уж идут к вам паломники!
По колено в траве двигались какие-то люди в длинных рубахах.
– С приездом, Егор Кондратьевич! – заговорил бритый молодой мужик, снимая картуз.
По его примеру, все стали кланяться. Целая толпа крестьян в неподпоясанных рубахах и в широких шароварах вышла на обтоптанную площадку.
– Делегация-то с того-то берега, пришли до вашей-от милости, попроситься. Сами от села Вятского на Амуре, не извольте сомневаться.
Егор и не сомневался. Вятских слышно было по говору.
– Мы с Силинской-от стороны, участок-от нам достался ладный, да хотели разделить артель, чтобы не тесниться, друг от друга не хватать…
– Дозвольте, ваше степенство, испытать счастья на вашей стороне, на Кузнецовской, – заговорил старик в поддевке. – За резом мы не постоим. Десятинки ли, сколько ли укажете, то будем вам предоставлять. Мы – Ломовых, поди слыхали?
Егор знал двоих Ломовых, которые гоняли почту, приезжали в Уральское не раз.
– А я – Ломов Порфирий! – сказал бритый молодой вятич. – А это Тимофей Лукич Ломов, – почтительно обратился он к старику, – сосед с нами Ломов Лука, Кузьма тоже Ломовых.
– Надо пустить! – посоветовал Сашка. – Че же не пустить!
– Будьте благодетельны! – сказал старик, и вятские, как по команде, стали опускаться на колени.
– Только не отдавай, отец, участка за ключом, – попросил Вася, с силой втыкая в песок лопату, вытаскивая ее и опять втыкая. – Там засечки есть. Знакомый моет, он еще не приехал. Он обязательно приедет…
– Да нам и не надо за ключом-от, – отвечал молодой Ломов. – Нам-от вот тут, до ключа, дадите пятнадцать-от сажень, и ладно!
– Гляди-ка, гляди-ка, кто сюда прется! Егор Кондратьевич, уж не выдай нас… – испуганно сказал старик Ломов.
Небольшая лодка с разгона выскочила на песок. Тимоха Силин, спотыкаясь о рубленый кустарник, побежал на бугор.
– Кондратьич! Егорушка! – воскликнул он.
Мужики обнялись трижды.
– А нам говорили, что вы стреляли друг друга и живете во вражде! – осклабился вятский старик. – А вы – братья… Тьфу ты, как спугали!
– Чем же тебя испугали? – спросил Студент.
– Люди откуда-то взяли, что у нас с тобой зависть друг к другу! – сказал Тимоха. – Ждут, что у нас драка будет, одни за тебя, другие за меня! Видишь, все выборов ждут.
– Занимайте место, где не занято. Земля божья. Все будет общественное! – сказал Егор. – Реза платить не надо. Процента, значит! Потом на общество будем все платить десятинку. И на общественные работы придется выходить работать.
– А мы думали, Тимофей Иваныч, что вы за нами погнались, чтобы вернуть на свою сторону, – ухмыляясь, сказал старик.
– Вы не крепостные! – ответил Силин. – Да и я не дикий барин! Да на что вы мне? Речка большая, а вы, как бараны, сбились.
– Конечно, надо занимать места! – сказал Егор. – А то ссоры начнутся.
Со стороны ключа появились два монаха и стали кланяться.
– Благослови! – сказал Силин.
Рыжий монах перекрестил его и дал поцеловать руку.
– Беседу хотим! Беседовать! – сказал маленький монах, похожий на кавказца.
– Можно побеседовать! – ответил Сашка-китаец. – Че нельзя, что ль?
Монах и его благословил.
– Давай крест целовать. Крест есть? – спросил Сашка.
Поверх рясы монах одет был в брезентовую куртку. Он распахнул ее и дал поцеловать Сашке крест.
– Скажи, Егор, – расспрашивал рыжий монах, – правда ли, что ты заявку сделал и отдал все обществу? Мог бы продать богатому промышленнику, войти в пай. Почему же ты за выгодой не погнался?
– Христос так учил! – отозвался Силин.
– Конечно, так велел! – подтвердил Сашка.
– Артельный народ боится, нет ли тут худого умысла, греха! – сказал рыжий монах.
– Здесь, на твоей стороне, – сказал маленький монах, – попадаются следы неизвестных людей или существ, живущих в тайге. Предупреждаем тебя.
– Это мы знаем! – ответил Тимоха.
Егор позвал гостей к чаю. Стол у балагана был налажен.
– Когда я плыл по этой реке, меня в верховьях стреляли, – сказал он монахам.
Монахи попили чаю и еще немного посидели, ко всему присматриваясь. На прощанье благословили всех быстрыми, мелкими знамениями и ушли по глубокой траве.
– Слушай, Тимоха! – сказал Егор. – А от кого поставлен караул на въезде?
– Это мы просто так, сами, – Силин переглянулся с Сашкой, – чтобы не влипнуть! Установили, как пограничную стражу.
– Вот вы верно говорите, что скоро начнутся ссоры… Уже ссорятся, – сказал Студент. – У нас на прииске полным ходом идет кампания…
– Какая кампания? – спросил Егор. – Пьют, что ль?
– Нет. Выборная кампания. Готовятся к выборам!
– Да, надо старосту выбрать! – согласился Ломов. – Пока едим свое, что привезли с собой. А что дальше? Уже был случай – украли сухари.
– Да, есть кражи! – подтвердил Сашка. – Драки есть! Все есть!
– Один помер с голода! – сказал Силин. – Надо продовольствие завозить и товар. А как приступиться?
Студент, полулежа на только что разостланной шкуре, смотрел вверх на распускающиеся деревья. Стояла тихая хорошая погода, какой он и не ждал в этих местах. Погода его окончательно пленила. Ему не хотелось уезжать в свой Петербург, в сырые, холодные комнаты. Сегодня, услыхав, что приехал Егор, он надел свою студенческую куртку и поспешил на правую сторону, чтобы познакомиться с открывателем этого прииска.
– Есть наука, – он поднялся и уселся, – ученье о том, какое будет общество со временем. Как переустроить человеческое общество. О разделении общества на классы, между которыми нет согласия, идет всяческая борьба.
– Да, скоро выборы, – сказал Тимоха. – Видишь, хотят Жеребцова выбрать.
– Ну и че же! Пусть будет, зачем препятствовать! – сказал Сашка.
С берега пришел Пахом Бормотов. С треском прыгая через кустарник, ломился по тайге Ильюшка.
