Скала альбатросов - Альберони Роза Джанетта

Они поднялись по широкой лестнице этажом выше и оказались в длинном коридоре с высокими окнами по одной стороне. На середине коридора у кабинета кардинала тоже стояли часовые. Секретарь попросил подождать.

Падре Арнальдо подошел к окну, из которого открывался прекрасный вид на королевский парк. Однако любовался им недолго.

— Его высокопреосвященство ожидает вас, — бесстрастно произнес секретарь.

Падре Арнальдо вошел в зал — просторный, утопающий в полумраке. За столом в массивном позолоченном кресле сидел человек в красной мантии. Священник не ожидал, что Руффо примет его в кардинальском облачении. Уже несколько лет кардиналы неизменно носили придворный костюм и только на официальных церемониях появлялись в церковной одежде.

Кардинал не поднялся ему навстречу, а издали жестом велел приблизиться и указал на кресло. Впервые падре Арнальдо растерялся. Следует ли поцеловать ему кольцо? Если следует, то как это сделать, ведь их разделяет массивный стол. Он склонился было к протянутой руке, но та снова изобразила повелительный жест, приказавший сесть в кресло. Он понял: никаких поцелуев. Он должен сразу же приступить к делу.

— Монсиньор Дзола, — произнес кардинал, — у меня есть два письма. Одно от маркизы Россоманни, моей дорогой подруги, и другое — от архиепископа неаполитанского. Оба хорошо отзываются о вас и уверяют, что я могу вам чем-то помочь. Что конкретно вам нужно?

— Я хотел бы поехать служить на север, ваше высокопреосвященство. В Милан или Варезе либо в их окрестностях.

— Почему?

— Потому что, на мой взгляд, буду там полезнее, чем на Тремити.

— Как вы можете это утверждать? Что вам известно о планах Господних? Вы ведь можете понадобиться и здесь, в Неаполитанском королевстве, даже именно в Апулии.

— Понадоблюсь здесь — пришлете за мной, и я сразу же вернусь. Пока же, ваше высокопреосвященство, в Апулии мне совершенно нечего делать. Тогда как на севере якобинские богоборческие идеи находят все больше сторонников и потому тамошней церкви нужны священники, которые хотели бы активно противостоять этому.

— Одним словом, чувствуете в себе призвание миссионера и, пожалуй, даже мученика. Это так?

— Нет, ваше высокопреосвященство. Я человек дела. И знаю, что церковь нуждается в таких людях…

Падре Арнальдо неожиданно умолк, потому что кардинал вдруг поднялся из-за стола. Не очень высокого роста, в просторной кардинальской мантии он выглядел весьма внушительно. Не торопясь, он направился к священнику. Тот оказался в очень неловком положении — он сидел, а кардинал стоял. Падре Арнальдо поднялся, а Руффо, продолжая разговор, направился к окну. Священник невольно последовал за ним, и они продолжали почти бок о бок прохаживаться по просторному кабинету.

— Конечно, церковь нуждается в таких людях, — согласился Руффо. — Вы полагаете, эти мерзавцы — французские революционеры — сумели бы натворить столько бед, будь у церкви люди дела, а не трусы, думающие только о том, как бы договориться с третьим сословием? И прежде всего низшее духовенство. Позор! Знаете, почему победили якобинцы? Потому что духовенство, вместо того чтобы честно выполнять свой долг, сблизилось с буржуазией и провинциальной знатью. Огромная ответственность лежит на этих тщеславных, подлых, жадных людях, продавших церковь Христову за место в Генеральных Штатах. И сейчас нужны люди дела, конечно, нужны! И люди веры, несгибаемые, как сталь. Не ренегаты вроде продажного епископа Отона или этого шута Талейрана [24], устроившего кощунственную гулянку в честь богини разума!

Кардинал умолк и посмотрел на падре Арнальдо, словно ожидая нужной реакции. Священник не знал, что и сказать. Да, конечно, во Франции большая часть духовенства поддерживала революцию, но многие и погибли от рук якобинцев. Однако ему не пришлось ничего говорить. Кардинал, пристально глядя на него, уточнил:

— Вы, следовательно, не верите, что после июльских событий революционная опасность миновала? [25]

— Не могу поверить, ваше высокопреосвященство. Может, угроза ослабела во Франции, но у меня такое впечатление, что у нас, в Италии, худшее еще впереди.

— Я того же мнения, монсиньор Дзола. — согласился кардинал. — Италия — страна раздробленная, отсталая, и наше Неаполитанское королевство тоже почти нищее. Здесь накопилось слишиом много пороха для революционного взрыва. А что вы намерены делать на севере?

— Хочу организовать школу для священников.

— Но такие школы уже существуют.

— Да, но я имею в виду не обычную духовную семинарию. Я думаю обучать молодых священников умению противостоять антирелигиозной пропаганде. К тому же духовенство очень далеко от народа.

— Что вы хотите этим сказать?

— Что образованное духовенство живет интересами знати, участвует в светской жизни, не отдает все свои помыслы заботам о душах верующих. Я бы хотел создать нечто вроде милиции — милиции из священников, хорошо подготовленных к отпору, но в то же время смиренных и к тому же способных быть вместе с народом, помогать ему…

— И вести его, — добавил кардинал.

— Да, и вести его.

— Словом, нечто вроде ордена иезуитов? — уточнил кардинал.

— Я знаю, что орден иезуитов всячески порицали и отовсюду изгоняли, ваше высокопреосвященство, но полагаю, что в свое время Игнатий Лойола [26] действовал верно, когда создал институт милиции. Мой план куда скромнее. И вдохновляюсь я, разумеется, не примером иезуитов. Я думаю прежде всего о священнослужителях, которые прочно обосновались в своих приходах, знают свою паству, по-настоящему близки к народу, думаю о приходских священниках, хорошо подготовленных, отважных, смелых, о милиции, упрочившей свои позиции, скажем так, в каждой конкретной местности. Именно на народ мы должны рассчитывать! В народе живет вера, он поверит и в будущее. Сумеем упрочить связь с народом — значит, победим.

Кардинал смотрел прямо перед собой. На лице его отражалось глубокое внутреннее напряжение. Падре Арнальдо ощущал исходящую от него огромную духовную энергию. Теперь он понимал, почему святой отец приблизил кардинала Руффо и сделал его главным администратором Папского государства. Руффо — человек власти, государственный муж, полководец.

— Да, именно народ спасет нас. Нужно иметь мужество признать это — якобинцы верили в народ больше, нежели мы. Они сумели разжечь его, повести на штурм. Теперь настал наш черед. Нам надо отвоевать народ и повести под знаменем веры, как в крестовый поход.

Кардинал быстро вернулся к столу, опустился в кресло и твердо посмотрел на падре Арнальдо.

— У нас нет времени воспитывать молодых священников, — сказал он. — К сожалению, гораздо раньше нам понадобятся солдаты. Революция не закончилась. Эти несчастные обманутые люди думают, будто опасность миновала с убийством Робеспьера.

— Я не гожусь в генералы, мне не по силам создавать армию, — сказал падре Арнальдо. — Я способен заниматься лишь священниками и простыми людьми. Я могу готовить духовенство и привлекать народ на нашу сторону. Борьба между церковью и современной ересью продлится еще очень долго. Разве вы не такого же мнения, ваше высокопреосвященство?

Привыкший задавать вопросы, а не отвечать на них, кардинал несколько удивился, но все же ответил:

— Да, согласен. Это будет война вековая. И она идет уже не одно столетие. Когда-то миром правили мы. Во времена папы Юлия И, Микеланджело, Рафаэля. Потом перешли в оборону. Отошли на второй план. Но церковь должна быть реформирована. Как и государство. Необходимо изменить также и сам институт подготовки священнослужителей. Ваша идея хороша, Дзола, нам нужны надежные священники, прочно укоренившиеся в своих приходах. Да, это тоже необходимо. Но, к сожалению, понадобятся, повторяю, и солдаты. Впрочем, будем надеяться, что Господу Богу кровопролитие не угодно.