Война Волка (ЛП) - Корнуэлл Бернард

— Это все проклятый колдун. — сказал Финан.

Это наверняка и есть ответ, Снорри внушал такой страх, что даже провалы Скёлля не могли убить в его людях веру в конечный успех, Скёллю подчинялся колдун, способный заглядывать в будущее слепыми глазами, а его пустые глазницы убивали на расстоянии, Я его боялся! Воины говорили про Серый Клык, меч Скёлля, но настоящим оружием был Снорри и его репутация колдуна, которая заставляла все больше людей поднимать над своими крышами флаг Скёлля с оскаленным волком, привлекала корабли с воинами из Ирландии и с западных островов Шотландии и заставляла давать клятву Скёллю, Его сила росла, и каждое новое сообщение заставляло меня пожалеть, что мы не разгромили его раньше. Поговаривали, что у Скёлля пятьсот воинов, спустя неделю они превратились в семьсот, и ни Сигтрюгр, ни я не знали, где правда, как не знали, где искать Скёлля.

— Хибург. — растерянно сказал я. — может, вовсе и нет никакого Хибурга!

Однако разведчики Сигтрюгра слышали то же название. Похоже, Хибург существует, только где? Я начал бояться слухов, что страшный колдун Скёлля на самом деле владеет силой, способной скрыть его крепость, но, когда я уже готов был отчаяться и поверить, что нам не разгадать эту тайну, она раскрылась самым неожиданным образом.

Это произошло в тот день, когда в Беббанбург доставили письмо. Послание из Честера от Этельстана, адресованное Сигтрюгру, который, в свою очередь, передал его мне, доставил мерсийский священник, отец Свитред, духовник Этельстана, его сопровождали шестеро мерсийских воинов, а также священник помоложе, явно напуганный неодобрительными взглядами Свитреда и его острым языком.

— Мы посланы. — высокомерно заявил отец Свитред. — чтобы убедиться в исполнении королем Сигтрюгром договоренностей, достигнутых в Тамворсиге. Нам также поручено доставить королю это письмо. — Он протянул мне письмо, не дав возможности прочитать. — В соответствии с договором. — продолжил он. — король Сигтрюгр обещал защищать христиан в своем королевстве.

— Обещал. — согласился я.

— Однако король Скёлль убил всех проповедников в Кумбраланде. — возмущенно сказал священник.

— Король Скёлль? — спросил я, потрясенный этим «король».

— Именно так он теперь себя называет.

— Именно так он теперь себя называет, господин. — подчеркнул я, дождался, когда священник произнесет это слово, и развернул письмо.

Этельстан писал, что получил тревожные вести из земель к югу от Риббела, «кои земли». — как сообщал он. — «являются нашими, управляются именем нашего отца, короля Эдуарда, и куда христианский народ бежит, спасаясь от гнусных преследований язычника, называющего себя королем Скёллем, Тот же Скёлль послал свое воинство в наши земли у Риббела, причинив большой ущерб нашим людям, их жилищам и домашней скотине. Хуже того, к великой скорби всех христиан, братья, которых мы отправили нести свет язычникам, подло преданы мукам». Дальше в письме указывалось, что обязанность Нортумбрии — остановить Скёлля, «и, сели вы отклонились от истинного пути в исполнении сего долга, наш славный король Эдуард отправит войска в ваши земли, дабы наказать злодея».

— Скёлль в самом деле убил проповедников? — спросил я Свитреда, Мы с ним говорили на свежем воздухе, за пределами большого дома, Я отослал и его свиту, и робкого молодого священника, чтобы нашли себе пищу и эля.

— Он их замучил. — Свитред содрогнулся от отвращения.

— Это странно. — ответил я. — ведь некоторые из христиан-саксов с ним заодно.

— Дьявол пробирается на эту землю. — сказал мне Свитред. — и творит свое зло.

Я снова перечитал письмо. Формальное и холодное, и это убеждало меня, что оно не от Этельстана, хотя там стоят и его печать, и подпись. Написано, вероятно, священником.

— Ты сам это написал? — спросил я у Свитреда.

— Да, по приказанию принца.

— И копия отправлена королю Эдуарду?

— Конечно. — Я ждал, и он неохотно добавил:

— Господин.

Это письмо, думал я, на самом деле предназначено Эдуарду, как заверение в преданности Этельстана. Тем не менее, оно подтверждает, что Скёлль стал сильнее. Кроме того, письмо содержит намек на то, что жестокость Скёлля может стать для саксов причиной объявить о нарушении договора, что оправдает вторжение в Кумбраланд, и если это произойдет, Нортумбрия никогда больше не будет править в западной части своих земель. После завоевания они станут частью саксонского Инглаланда.

— Надеюсь, ты уничтожишь этого варвара. — заметил отец Свитред, когда я закончил читать, и по-прежнему неохотно добавил: — Господин.

— Я поклялся его убить. — кратко ответил я, не нуждаясь в том, чтобы христианский священник напоминал мне о долге.

— Ты так говоришь, только ничего не делаешь!

— возразил Свитред, и его глаза широко распахнулись от изумления при виде долговязого человека, взбирающегося по ступенькам на каменную площадку перед главным домом Беббанбурга, где мы беседовали.

Седые волосы приближавшегося к нам спадали до пояса, лицо светилось восторгом, но отца Свитреда сразила его одежда — ряса, верхнее облачение священника, митра и мантия, В левой руке он держал епископский посох, а на правой носил тяжелое серебряное кольцо с янтарем. Он, казалось, был счастлив встретиться с отцом Свитредом и, не обращая внимания на меня, протянул священнику правую руку.

— Целуй! — приказал он. — Целуй же!

Отец Свитред был так ошарашен, а возможно, и потрясен сияющим одеянием незнакомца, что слегка поклонился и покорно поцеловал епископское кольцо.

— Ты явился из Рима? — сурово вопросил длинноволосый.

— Нет. — запнулся Свитред, все еще в замешательстве.

— Ты не из Рима! — возмутился вновь прибывший.

— Из Честера.

— Силы небесные и земные, что такое Честер! Папский трон в Риме, невежественный ты глупец, козлиное дерьмо, порождение Вельзевула! Ключи рыбака должны принадлежать мне. Сам Господь так повелел.

Отец Свитред, расслышав в английском говорившего датский акцент, понемногу пришел в себя. Отступил на шаг, нахмурился. Множество датчан приняли христианство, но пока еще ни один из них не стал епископом.

— Кто ты такой? — спросил Свитред.

— Я тот, кто будет править царствием Христовым на земле! Помазанник Господа!

— Отец Свитред. — вмешался я. — познакомься с епископом Иеремией.

Реакция отца Свитреда была именно такой, как я и хотел. Он сделал еще шаг назад, изобразил в воздухе крестное знамение в сторону Иеремии и рассвирепел.

— Еретик! — прошипел он. — Порождение сатаны!

— Епископ Иеремия. — я подсыпал соли на раненую гордыню Свитреда. — мой арендатор в Линдисфарене. Ты задолжал мне плату, епископ.

— Господь подает. — беззаботно ответил Иеремия.

— Ты говорил это еще полгода назад, а он до сих пор не подал.

— Я ему напомню. — ответил Иеремия.

Сказать по правде, я никогда и не надеялся получить плату от Иеремии, к тому же не был вполне уверен, что Линдисфарена моя. Это были земли церкви, место, где стоял большой монастырь святого Кутберта, разграбленный и сожженный датчанами несколько поколений назад. Церковь до сих пор не заселила остров, исстари находившийся под защитой Беббанбурга, и к пущей злости церковников, я разрешил Иеремии и его последователям поселиться в руинах старого монастырского дома. Подозреваю, злились они оттого, что Иеремия был примерно таким же, добрым христианином, как и я.

Его настоящее имя было Дагфинр Гундарсон, но ярл Дагфинр, датчанин, превратился в Иеремию, самопровозглашенного епископа. Он служил Рагнару-младшему, чей отец меня вырастил, но однажды утром Дагфинр появился голым в главном доме Душ-холма, объявил, что он теперь сын христианского бога, принявший имя Иеремия, и что язычник Рагнар должен ему поклоняться, Брида, жена Рагнара, ненавидевшая христиан, потребовала, чтобы Дагфинра предали смерти, но Рагнар лишь позабавился и оставил Иеремию в живых. Епископ был, конечно, безумен, но даже помешанный может иметь какой-то разум, и Иеремия преуспевал. Он владел кораблем под названием Богоматерь и рыбачил на нем, а его успех привлекал последователей, безземельных людей, которых он называл своим стадом.