Торарин Резчик изобразил страшного дракона. Он выкатил глаза, разинул рот, вставил вместо ядовитых зубов хлебные корки и зарычал на всю гридницу. Сигурд засмеялся, но ярл с женой только переглянулись: им такие шутки пришлись не по нраву. С Торарином Резчиком они собирались вести более серьезные разговоры.
— Как тебе нравятся резные украшения в моей гриднице? — спросил ярл у Торарина.
Не успел гость ответить, как дверь распахнулась и две рабыни внесли ароматное мясо, от которого шел пар, и большую миску горячего мясного навара.
— Замечательная работа, — сказал Торарин и бросил долгий взгляд на угощение. — Впрочем… — Он обвел глазами гридницу и, прищурившись, глянул в темные углы. — Для гридницы настоящего хёвдинга здесь кое-чего не хватает.
Ярл нахмурился.
— Объясни, что ты имеешь в виду.
Торарин Резчик проглотил слюнки, потому что блюдо стояло прямо перед ним, его большие ноздри раздувались, как кузнечные мехи. Однако, оторвав взгляд от свинины, он сказал.
— Почетному сиденью не достает искусной резьбы Оно не достойно тебя, ярл.
Ярл усмехнулся и поднял рог с медом.
— Этим ты займешься, когда будет готов корабль. Сделаешь мне почетное сиденье как подобает и требуй тогда за свою работу всего, что пожелаешь. А теперь угощайся.
— Что ж, наш брат может только мечтать о такой работе, — засмеялся Торарин Резчик и обеими руками схватил увесистый кусок свинины.
На другое утро, съев кусок ржаного хлеба и выхлебав чашку кислого молока, Сигурд помчался к дому Торарина и заглянул в дверь.
— Это ты, малый? — спросил Торарин, улыбаясь в пушистую бороду.
Вместо приветствия Сигурд спросил:
— К тебе можно?
— Для такого видного гостя моя дверь всегда открыта, — сказал Торарин. — Я запираюсь на засов только на ночь, вчера ночью в кустах возле дома так шуршали и хрустели ветки, точно там бродил какой-то хищник.
Впустив Сигурда, Торарин Резчик снова принялся за работу. В углу были сложены тяжелые дубовые колоды, пол был усыпан стружками.
Уперев кусок дерева в свой толстый живот, Торарин резал затейливый узор из переплетенных веток.
Сигурд внимательно следил за каждым движением резчика. Наконец он решился заговорить.
— Как тебе удается резать и не порезаться?
Торарин хмыкнул.
— А ты приглядись получше: у меня все пальцы в рубцах. Я начал резать еще мальчишкой. Кровь лилась рекой — почище, чем в сражении, — однако, бывало, стиснешь зубы и работаешь дальше.
Торарин отложил кусок дерева и протянул руку.
— Давай свой нож, я покажу тебе одну маленькую хитрость.
Сигурд протянул ему свой серебряный нож.
— Нож у тебя превосходный, — сказал Торарин, погладив рукоятку.
— Отец убил его владельца, — похвастался Сигурд.
— Ножами следует резать дерево, а не людей, — нахмурился Резчик.
— А ты никогда не ходил в поход, Торарин?
— Ходил один раз, — засмеялся Торарин. — Я не гожусь для этого дела. Пока другие викинги носились по берегу и раскраивали людям головы, я бродил по пустым домам, ища узоры, которые мог бы потом вырезать. Так что настоящий викинг из меня не получился.
Торарин нашел подходящий кусок дерева.
— Ну, что бы ты хотел вырезать — корабль или деревянный меч?
— Дракона! — выпалил Сигурд. — Страшного и грозного дракона, о котором ты вчера рассказывал в гриднице. Фафнира из сказания о Сигурде.
— Хо-хо-хо! — рассмеялся Торарин. — Ты, я вижу, всерьез решил стать резчиком. Но, чтобы вырезать дракона, нужно быть большим мастером.
Сигурд внимательно смотрел, как под ножом Торарина дерево превращается в извивающееся змеиное тело.
— Когда у меня в руках кусок дерева, я чую в себе такую силу, что мог бы одолеть всех злых духов, — сказал Торарин и со смехом добавил: — Мне ничего не стоит выставить их дураками. Поднять на смех. Сила-то на моей стороне.
Сигурд широко открытыми глазами смотрел на мастера. Тот поднял недоделанную фигуру, прищурившись, оглядел ее и протянул Сигурду.
— Возьми. Остальное доделаешь сам.
— Ты думаешь, я сумею?
— А то как же? Руки у тебя есть? Садись рядом на лавку и давай работать вместе.
Сигурд удовлетворенно присвистнул и принялся строгать дерево. Уж на этот раз он не хватит себя ножом по пальцу. Вырежет дракона, как живого, и это будет Фафнир.
* * *
«Глядите, — станут перешептываться люди, когда они с отцом приедут на тинг, — вон едет младший сын ярла. Тот, что умеет резать по дереву В этом ему нет равных ни в восточных, ни в западных селениях…»
Снаружи позвали:
— Сигурд! Сигурд!
Мальчик соскочил с лавки и выглянул в оконный проем. К своему ужасу, он увидел Орма Викинга и Бьёрна Скальда, которые бежали по гребню холма.
— За мной гонятся враги, — прошептал Сигурд и закрыл глаза. — Самое малое — две тысячи. — Топоры и мечи у них обагрены кровью!
— Помоги нам, Один. — Торарин Резчик попытался сделать серьезное лицо и задумчиво почесал бороду. — Придется спрятать тебя в сундуке для инструментов: другого подходящего места тут нет.
Он поднял крышку, и Сигурд прыгнул в сундук. И тут же в дверях появились оба викинга.
— Кто вы такие? — поднял брови Торарин Резчик.
— Не строй из себя дурака! — рявкнул Орм. — Ты не видел Сигурда?!
— Конечно, видел. Это же сын ярла. Такой белобрысый, да?
— Где он? — крикнул Бьёрн Скальд. — Ему давно пора быть на ученье.
— Ищи ветра в поле в погожий день, — ответил Торарин. Могучий и невозмутимый, он продолжал строгать кусок дерева, сидя на сундуке. — А вам не повредило бы научиться вести себя учтиво. Не подобает так вламываться к мирному человеку и отрывать его от работы.
— Мы видели, как Сигурд бегал тут, возле дома. — Орм Викинг был похож на разъяренного волка. При этих словах он схватился за боевой топор и опрокинул на пол дубовый чурбак.
Тогда Торарин Резчик выпрямился перед викингами во весь свой богатырский рост.
Торарин Резчик выпрямился перед викингами во весь свой богатырский рост.
— С меня довольно. Пойду к ярлу и скажу ему, чтобы искал себе другого резчика. Здесь на тебя, того и гляди, нападут дружинники или какой другой сброд!
Орм Викинг опустил топор, и оба воина с позором убрались восвояси.
Торарин задвинул за ними засов и поспешил откинуть крышку сундука.
— Мы победили, — успокоил он Сигурда. — Войско врага разбито!
Сигурд жадно глотал воздух.
— Дай мне слово… — сказал он, вылезая из сундука. — Дай мне слово, что и в другой раз тоже спрячешь меня в сундук.
Торарин рассмеялся.
— Даю слово, такое же крепкое, как десять железных запоров на сундуке.
* * *
Сигурд взбежал на холм. За пазухой у него был спрятан деревянный дракон. Ему не терпелось показать дракона матери.
Вдруг у дома Торарина он заметил какую-то женщину. Эдда? Сигурд вернулся к дому резчика и притаился.
Эдда долго стояла, скрытая кустами. Наконец, набравшись храбрости, она приблизилась к дому.
В темноте она споткнулась о корень. Дверь тут же распахнулась, и на пороге показался Торарин с копьем в руке. Схватив Эдду, он подтащил ее к двери.
— Клянусь Фрейей, это ты! — воскликнул он со смехом. — Ну и напугала же ты меня! Я уж думал, тут зверь рыщет. Или того хуже — эти проклятые дружинники ярла!
— Ты меня узнал? — прошептала Эдда.
— А то как же! — усмехнулся Торарин. — Я приметил, как ярл налегал на хлеб, побывавший в конском навозе.
Эдда засмеялась. Но тут же снова стала серьезной.
— Лица моего ты, конечно, не помнишь, Торарин Резчик. Той ночью в лесу, одиннадцать зим назад, было слишком темно. Но может, ты помнишь, что я несла в руках сверток, который дала тебе подержать.
