— Далеко еще до миссии Себастьяна — спросил я.
— Около часа езды, — ответил Санчес. — Как вы себя чувствуете?
— В каком смысле?
— Я имею в виду уровень вашей энергии.
— Думаю, он высок, — предположил я. — Столько красоты вокруг.
— Как вам показался наш вчерашний разговор втроем?
— По-моему, восхитительно.
— Вам было понятно, что происходило?
— Вы имеете в виду, что в каждом из нас в определенное время начинали бить ключом идеи?
— Да, но в более широком значении.
— Тогда не знаю.
— А я вот раздумывал над этим. К подобному сознательному общению, когда каждый старается выявить в других все самое лучшее, а не стремится к власти над ними, непременно придет в конечном счете весь род человеческий. Только представьте, насколько при этом повысится энергетический уровень каждого и какими гигантскими шагами пойдет эволюция!
— Верно, — подтвердил я, — я как раз пытался представить, какие изменения претерпит человеческая цивилизация по мере всеобщего подъема энергетического уровня.
Священник посмотрел на меня так, словно был поражен точностью моих слов:
— Именно это мне тоже хотелось бы узнать.
Какое-то время мы смотрели друг на друга, и я понял: мы оба ждем, к кому придет следующая мысль. В конце концов Санчес сказал:
— Должно быть, ответ на этот вопрос содержится в Девятом откровении. В нем, по- видимому, объясняется, что произойдет по мере продвижения цивилизации вперед.
— Я тоже так считаю, — согласился я.
Санчес сбавил скорость. Мы приближались к развилке, и нам нужно было решить, по какой дороге двигаться дальше.
— Мы будем проезжать поблизости от Сан- Луиса? — спросил я.
Он взглянул мне прямо в глаза:
— Только если повернем налево на этом перекрестке. А что?
— Коннор упомянул, что Добсон поедет в гостиницу через Сан-Луис. Думаю, что это и была его весть.
Мы, по-прежнему, не отрываясь смотрели друг на друга.
— Вы немного притормозили на перекрестке, — заметил я. — Отчего?
Падре Санчес пожал плечами:
— Не знаю. Если ехать прямо в Икитос, то не нужно никуда сворачивать. Только я почему-то засомневался.
У меня по всему телу пробежал холодок.
Подняв бровь, Санчес усмехнулся:
— Мне кажется, нам лучше ехать через Сан-Луис, а?
Я кивнул и почувствовал невиданный прилив энергии. Остановка в гостинице и встреча с Коннором становились более значимыми. Когда Санчес свернул налево и мы двинулись к Сан-Луису, я принялся с надеждой вглядываться в дорогу. Прошло минут сорок, но ничего не произошло. Мы проехали через Сан-Луис, и опять ничего примечательного не случилось.
Неожиданно мы услышали, что сзади кто-то отчаянно сигналит, и, обернувшись, увидели несущийся за нами серебристый джип. Водитель из всех сил махал нам рукой. Он показался мне знакомым.
— Это Фил! — воскликнул я.
Мы остановились на обочине, Фил подбежал к нашей машине и, кивнув Санчесу, схватил меня за руку:
— Не знаю, что вы здесь делаете, — проговорил он, — но впереди полно военных. Может, лучше вернетесь и переждете вместе с нами?
— Откуда вы узнали, что мы здесь появимся? — спросил я.
— А я не знал, — сказал он. — Просто смотрю и вижу — вы едете. Мы в полумиле отсюда. — Он огляделся вокруг и добавил: — Лучше нам убраться с этой дороги!
— Мы поедем за вами, — решил падре Санчес.
Фил развернул свой джип и двинулся в обратную сторону. Мы последовали за ним. Свернув на какую-то дорогу, ведущую на восток, он почти сразу остановился. Из-за деревьев навстречу машине вышел человек. Я не поверил своим глазам. Добсон!
Выйдя из машины, я подошел к нему. Он тоже не ожидал такой встречи и тепло обнял меня.
— Вот уж не думал вас встретить! — воскликнул он.
— Я тоже, — радостно откликнулся я. — Мы считали, что вас убили!
Добсон похлопал меня по спине:
— Как видите нет, лишь задержали, но страху я натерпелся. Потом меня отпустили благодаря некоторым чиновникам, симпатизирующим Манускрипту. С тех пор постоянно скрываюсь.
Он помолчал, с улыбкой глядя на меня.
— Рад, что у вас все в порядке. Когда Фил рассказал, что познакомился с вами в Висьенте, а потом вас вместе арестовали, я не знал, что и подумать. Однако я должен был предвидеть, что мы снова встретимся. Куда вы направляетесь?
— К кардиналу Себастьяну. Нам кажется, он собирается уничтожить последнее откровение.
Добсон кивнул и собрался было еще что-то прибавить, но тут подошел падре Санчес.
Я представил их друг другу.
— Мне кажется, — сказал Добсон падре Санчесу, — я слышал ваше имя в Лиме в связи с арестом двух священников.
— Падре Карла и падре Костуса? — спросил я.
— Да, по-моему, упоминали именно этих людей.
Санчес лишь слегка покачал головой. Потом я переключился на Добсона, и мы несколько минут рассказывали друг другу все, что с нами случилось после того, как мы расстались. Он поведал мне, что изучил все восемь откровений, и, казалось, ему не терпелось еще что-то сказать, но я стал рассказывать о встрече с Коннором и его возращении в Лиму.
— Скорее всего, его тоже арестуют, — предположил Добсон. — Жаль, что не удалось вовремя появиться в гостинице, но мне хотелось сначала заехать в Сан-Луис, чтобы встретиться еще с одним ученым. В конце концов я не нашел его, однако встретил Фила и…
— И что? — спросил Санчес.
— Может быть, нам лучше присесть где- нибудь, — предложил Добсон. — Вы просто не поверите. Фил обнаружил неполный список Девятого откровения!
Все застыли.
— Он обнаружил список перевода? — спросил Санчес.
— Да.
Фил копался у себя в машине и теперь направлялся к нам.
— Вы нашли часть Девятого откровения? — взволнованно обратился я к нему.
— Не то чтобы нашел, — смутился он. — Мне его передали. После того как нас задержали, меня отвезли в какой-то городишко. Где он находится, не знаю. Через некоторое время появился кардинал Себастьян. Он беспрестанно расспрашивал меня об исследованиях в Висьенте и о моих попытках спасти леса. Я не понимал, в чем дело, пока один из охранников не принес мне неполный список Девятого откровения. Он выкрал его у кого-то из людей Себастьяна, который, по всей видимости, только что перевел его. Там рассказывается об энергии старых лесов.
— И о чем же идет речь?
Фил замолчал, вспоминая, а Добсон вновь пригласил нас сесть. Там, где лес был раскорчеван, мы расстелили брезент. Место было красивое. Около дюжины больших деревьев образовывали круг метров в десять в поперечнике. Внутри этого круга заросли тропических растений наполняли воздух тонким ароматом, а папоротники на длинных стеблях отличались невиданно яркой зеленью. Мы расселись друг против друга.
Фил взглянул на Добсона. Добсон посмотрел сначала на Санчеса, потом на меня и заговорил:
— В Девятом откровении объясняется, какие изменения претерпит человеческая цивилизация в следующем тысячелетии в результате сознательной эволюции. В нем описывается образ жизни, который значительно отличается от нынешнего. Так, например, Манускрипт предрекает добровольное сокращение нами рождаемости с тем, чтобы все люди смогли жить в энергетически мощных и красивейших местах Земли. Причем нужно отметить, что в будущем этих мест будет значительно больше, так как мы будем сохранять леса нетронутыми, чтобы дать им возможность вырасти и накопить энергии.
— В соответствии с Девятым откровением, — продолжал рассказывать Добсон, — к середине следующего тысячелетия люди будут жить, как правило, среди пятисотлетних деревьев и заботливо ухоженных садов, расположенных сравнительно недалеко от городских районов, оснащенных такими чудесами техники, которые нам и не снились. К тому времени все, необходимое для жизни — продукты, одежда и транспорт, — будет полностью автоматизировано, и ими сможет пользоваться каждый. Нам будет предоставлено все необходимое без какого-либо денежного обмена, но и люди не будут злоупотреблять этими благами, леность будет изжита.
