К морю Хвалисскому (СИ) - Токарева Оксана "Белый лев"
— У вас, ромеев там обычно надрываются рабы, — заметил дядька Нежиловец.
— А чем он заполнил трюм? — поинтересовался Вышата Сытенич. — Не думаю, чтобы абу Юсуф польстился бы на корабль, который не выглядел бы груженым.
— В трюме тоже расположились воины. А для пущей достоверности в одном из портов туда погрузили бочки из-под вина, заполненные морской водой.
— А он был, похоже, отличным охотником! — позволил себе заметить Тороп, вспомнив как сам с отцом по весне бил залетных гуменников, приманивая их прирученной гусочкой.
— Ну да! — проворчал дядька Нежиловец. — Ловить на живца! Да это план безумца!
— Или героя, — заметила боярышня, бросая восхищенный взгляд на корму.
— А если бы абу Юсуф разгадал его замысел да разом ударил из катапульт или каких других орудий, одним махом потопив корабль?
— Это исключено, — с уверенностью сказал Анастасий. — Александр слыл кормщиком, равным легендарному аргонавту Тифию или флотоводцу Македонского царя, моему земляку Неарху. Он проводил свою ладью между рифами там, где местные моряки ходить опасались. Он и на этот раз стоял у правила, отдавая команды, и уж, конечно, он постарался сделать так, чтобы Абу Юсуф ничего не заподозрил.
Теперь уже Тороп почувствовал непреодолимое желание последовать примеру боярышни и бросить взгляд туда, где стоял наставник. Лютобор держал в руках тяжелое правило, следя за рекой и степью, лицо его было как всегда спокойно и непроницаемо, разве что румянец на скулах горел чуть ярче, хотя в этом могло быть повинно и ярое солнце. Но на один миг, когда русс думал, что его никто не видит, его черты преобразились, словно освещенные внутренним светом, и Тороп увидел совсем иного человека.
Облаченный в драгоценный доспех, увенчанный шеломом с золотой насечкой, он стоял у правила ладьи. Он вел ратников в бой, и они слушали его приказы, не дыша. Они, не раздумывая, шли на ладье по узкой, скалистой бухте, с улыбкой на устах прикидывались неумехами торговцами и закованными в железа рабами, заманивая в ловушку коварного пирата. Просто они верили в вождя и в его удачу.
— А что было дальше?
Путша так увлекся повествованием, что толкнул сидящего рядом Твердяту, опрокинув на товарища миску с остатками рыбы.
— Абу Юсуф заглотнул наживку. Увидев торговый парус, он бросился в погоню, с радостью наблюдая за царящей на палубе купца сумятицей, и взял его на абордаж, вернее думал, что возьмет.
— Вот тут-то и началось самое интересное! — восторженно взмахнул руками Путша.
— Эт точно! — хохотнул Твердята, перегибаясь за борт и зачерпывая воды: следовало отмыть от рыбы если не себя, то хотя бы скамьи и палубу. — Хотел бы я увидеть лица тех, которые спустились вниз и застали там вместо прикованных рабов вооруженных ратников!
— А потом ударили те, кто прятался в трюме! — добавил Талец.
Анастасий с улыбкой слушал, как его слушатели заканчивают повествование вместо него.
— Именно так оно и было, — подытожил он. — Когда Абу Юсуф понял, что все потеряно, он попытался скрыться. Однако Александр его настиг и сразился один на один, а потом отослал басилевсу его голову. Вот после этой битвы он и получил свое гордое прозвище.
Вышата Сытенич прошел на корму и сменил Лютобора у правила. Хотя многим казалось, что тело русса отлито из металла, причем самой высшей пробы, отдых иногда требовался и ему. Как только молодой воин опустился на скамью под пологом и пригубил поданного услужливой корелинкой холодного пива, дядька Нежиловец обратился к нему со словами упрека:
— И все же я не понимаю, почему ты нам не сказывал никогда про Барса Александра или как там его на самом деле звали. Разве этот бой не заслуживал песни?
Лютобор только пожал плечами.
— Может, и заслуживал, — равнодушно бросил он. — Но я бы о нем точно петь не стал. Это ромеи больше всего на свете ценят всякие уловки, про старого плута Одиссея даже целую поэму сочинили. Я же предпочитаю петь о тех битвах, исход которых решила, прежде всего, доблесть!
Твердята вылил за борт грязную воду и стянул провонявшую рыбой рубаху:
— Везет же людям! Золото гребут лопатами, целуют императриц, а тут!
— Если ты имеешь в виду Александра, — насмешливо заметил Лютобор, отхлебывая еще пива, — то он и золото лопатой не греб, и императрицу не целовал.
— Почему? — разом воззрились на него все молодые гридни.
— Александр преследовал Абу Юсуфа и его прихвостня Бьерна Гудмундсона, потому, что они убили его побратима, а такие долги оплачиваются только кровью. Разделавшись с Абу Юсуфом, он отказался от императорской награды, ибо не исполнил свой долг перед побратимом до конца: Бьерну удалось скрыться. Его дальнейшая судьба известна вам лучше, чем кому-либо другому. А что до императрицы Феофано…
Он отложил в сторону пустой рог и посмотрел долгим взглядом на боярышню.
— Все мы, кто служил в ромейской земле, присягали цезарю, и Александр не был исключением… — начал он, переведя взгляд на притихших парней. — Когда вы даете клятву верности вождю, вы разве думаете о том, чтобы залезть в постель к его жене?
Он хотел добавить еще что-то, но внезапно оборвал себя на полуслове. Мышцы его напряглись, как перед прыжком, взгляд прирос к постепенно увеличивающемуся облаку пыли на горизонте.
В следующий миг он уже стоял на корме. Туда же, чуя неладное, кряхтя, проковылял дядька Нежиловец.
Торопа, рысьи глаза и малый вес которого новгородцы давно уже успели оценить, подняли на мачту, и он долго всматривался в степную даль, втайне завидуя хищному летуну коршуну или, хотя бы, быстроногому Малику, который, дай ему боги человеческую речь, уже давно успел бы все разведать и обо всем рассказать.
— Что там? — нетерпеливо спросил Лютобор.
— Да вроде как пастухи со стадом идут, — отозвался мерянин, недоуменно глядя на наставника.
Тот кивнул с видом человека, увидевшего именно то, что ожидал.
Тут недоумение отразилось не только на Тороповой физиономии, но и на лицах всех боярских людей.
— Эка невидаль… — начал было дядька Нежиловец. — И зачем из-за такого пустяка шум поднимать…
— Они слишком рано повернули к полудню, — пояснил Лютобор.
Теперь все, кто когда-нибудь бывал в степи, поняли, что имел в виду русс. Ни один сколько-нибудь рачительный хозяин, ни один хоть самую малость усердный раб не станет покидать тучные пастбища ради выжженной солнцем пустыни, если ему самому и его добру не грозит смертельная опасность.
— Гудмунд? — коротко спросил Вышата Сытенич.
— Думаю, да.
— Ну вот, вспомнили лихо, — вздохнул дядька Нежиловец.
Боярин провел рукой по серебристой бороде.
— С этими пастухами стоит поговорить.
Он велел убрать парус и переложил руль, правя к берегу. Однако разговора не состоялось. Едва завидев ладью, пастухи заорали на собак и замахали своими камчами, разворачивая почуявшее близость реки стадо вспять, затем ударили пятками по бокам своих мохноногих лошадок и со скоростью людей, преследуемых злыми духами, унеслись прочь.
Новгородцам ничего не оставалось, как отправиться дальше. Ближе к вечеру им встретился еще один кут, расположившийся на водопой. Его владелец, Сонат сын Кобикты, муж молодой жены и отец троих прелестных ребятишек, проявил большее, чем его утренние соплеменники, мужество. Поверив словам о добрых намерениях, подкрепленных щедрыми дарами, он согласился не только поговорить с новгородцами, но и пригласил их к своему скромному степному очагу.
Сонат и его семейство только этой зимой обосновались на правом берегу, перейдя реку по льду, ибо до того принадлежали к племени левобережных, или бедных печенегов. Престарелый Кобикты, отец Соната до сих пор носил халат с обрезанными рукавами и укороченными до колен полами — горестными знаками прежней разлуки со своим народом, и ни за что не хотел менять его ни на какой другой. Жизнь на правом берегу оказалась сытней, но не безопасней. Сонат сын Кобикты рассказывал последние новости, и они полностью подтверждали самые худшие опасения новгородцев. Гудмундовы викинги ходко шли вниз по реке, предавая огню и мечу все, что им попадалось на пути. Сонат сказал, что так погиб муж его сестры, Урантагыз. Что случилось с самой сестрой и ее детьми, молодой пастух старался даже не думать. Спасаясь от жадности беспощадных ютов, Сонат и его соплеменники, собрав свои стада и погрузив в кибитки нехитрый скарб и семьи, спешили к отрогам Сорочьих гор, где располагались владения великих ханов Органа. Там, под рукой могучих воинов Степного ветра они надеялись отыскать защиту от грозных неукротимых врагов.
Похожие книги на "К морю Хвалисскому (СИ)", Токарева Оксана "Белый лев"
Токарева Оксана "Белый лев" читать все книги автора по порядку
Токарева Оксана "Белый лев" - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.