Маленький детектив (СИ) - Андреева Юлия Игоревна

— Вы хотите сказать, что это то самое платье, что вы покупали на праздник двадцать лет назад, и в нем же была обнаружена ваша дочь в этом году?

— Именно так, — пожал плечами Нортон, все еще не понимая, к чему клонит дотошный Морби.

— А вы не могли бы припомнить, где, когда и при каких обстоятельствах был сделан этот снимок? — Морби снова показал на интервью со швеей, где под портретом старой женщины располагалась фотография вязаного платья.

— Да боже мой, может, через месяц или через два после исчезновения Лилит. В этом доме я… — Себастьян резко прижал ладонь к губам и изумленно посмотрел на Морби. — Но я же сам выносил его журналистам, чтобы они не лезли в комнату Лилит, и потом в течение двадцати лет много раз видел платье в этом самом доме. Но, может быть, существует второе, точно такое же платье? У меня есть теория, согласно которой в Египте многие вещи и понятия двоятся. Может…

— Платье, сделанное по индивидуальному заказу, чтобы совпал и размер, и фасон, и вид пряжи. — Морби помотал головой. — Но даже если кто-то умудрился сделать точно такое платье, то сейчас у вас их должно быть два. То, что висело здесь, когда маленькая мисс пропала, и то, в котором она нашлась. Где же второе? — Он внимательно оглядел гардероб в поисках второго бумажного пакета.

Себастьян был явно сбит с толку.

— Зайдем с другой стороны, — не унимался Морби, — когда вы в последний раз видели то самое платье?

Себастьян задумался.

— Пожалуй, — он поднял глаза к потолку, точно на нем располагался календарь, — пожалуй, с середины прошлого сезона — то есть с января. Тогда у меня появился юный помощник Тимми и его друзья из приюта. Все трудолюбивые и воспитанные, все эти дети страшно хотят куда-нибудь прибиться, если не в семьи, то хотя бы найти себе постоянную работу. Особенно страшно за девочек, я помогал некоторых из них пристраивать по монастырям, но директриса, после того что вы рассказали мне об этой особе, я добьюсь ее увольнения со службы.

— Получается, что Лилит не просто забрали из приюта и привезли на встречу с вами к той самой пирамиде, а еще и обрядили в платье, которое на протяжении всех этих лет находилось в вашем доме. Мне остается переписать имена всех, кто служил в доме до момента нахождения Лили, и тех, кто теоретически мог добраться до гардероба вашей дочери, хотя последнее, полагаю, уже чистая формальность. Более всего меня интересует, где я могу разыскать вашего брата?

Габриэль Нортон был очень красивым мужчиной, с фигурой жокея и длинными темно-каштановыми волосами, придававшими его лицу сходство с каким-то средневековым королем, благородным рыцарем или пиратом из женского романа. Небольшие ухоженные усики и бородка, подстриженная по случаю приезда в Каир, завершали образ мужчины-мечты. Морби догадывался, что, находясь на раскопках, Габриэль позволяет себе не бриться, из-за чего нижняя часть его лица не загорает, и случись ему расстаться с бородой, это бросалось бы в глаза.

В Каир Габриэль вернулся в компании своей супруги Хелен — прекрасной тридцатилетней американки с рыжими вьющимися, точно дикий хмель, волосами и зелеными глазами русалки. Как узнали Морби и Нарракот из газет, раскопки пришлось остановить из-за свирепствовавшей в тех краях песчаной бури.

В столице у Хелен и Габриэля был собственный дом с роскошным садом и бассейном. Светская хроника сообщала, что отец Хелен является владельцем золотых и алмазных рудников, так что неудивительно, что он дал за своей единственной дочерью роскошное приданое. Узнав, что брат вернулся в столицу и устраивает светский прием, Себастьян Нортон поспешил явиться туда в компании Морби, Нарракота и Александра. Последнего друзья таскали за собой по всему Каиру, предпочитали не оставлять ни на минуту и все время выдумывая новые и новые поручения, дабы молодой человек не счел такое внимание к своей персоне подозрительным.

В этот день был устроен прием. Великолепная пара Габриэль и Хелен встречала гостей, улыбаясь, пожимая руки, принимая комплименты и тут же возвращая их ответной любезностью. После того как Себастьян представил брату своих спутников, их проводили в сад, где уже стояли накрытые столы и каждый желающий мог налить себе напитки, лишь протянув чашу к понравившемуся фонтану. Фонтаны тоже были разными: один одаривал гостей лимонадом, в другом гости могли зачерпнуть сок манго, в третьем и четвертом плескались белые и красные вина.

Гости беседовали друг с другом, устроившись небольшими компаниями за столами, отделенными один от другого зелеными изгородями, или прогуливались с бокалами, выискивая знакомые лица.

— Когда мы сможем уединиться с вашим братом? — спросил Морби, наблюдая за гостями.

— Я предупредил его, что нам необходимо переговорить. Но, полагаю, придется выдержать первые три-четыре тоста, а после всем уже будет безразлично, куда делся хозяин дома. — После расследования, проведенного Эдмондом Морби, в Себастьяне боролись две крайности, с одной стороны, он был рассержен на брата, посмевшего играть на его чувствах, с другой, был благодарен ему за Лилит. — Вы обещаете, что сегодня ситуация прояснится и вы скажете наконец, что же произошло двадцать лет назад и кто мне на самом деле Лили?

— Все в свое время, дорогой мистер Нортон. — Морби закурил трубку. — Как себя чувствует Лили? Удалось ей вспомнить своих прежних друзей?

— Удалось. — Глаза Себастьяна блистали в свете электрических гирлянд. — Я уже говорил, что сразу после того как мы ее нашли, она вспоминала каких-то детей, но со временем эти образы стерлись. И вчера она с восторгом рассказывала мне о своей жизни в приюте. Я не видел ее такой счастливой уже много лет, а с того дня, как мы обнаружили ее в пустыне возле пирамиды жреца бога Яха, Лилит по большей части была тихой и печальной. Завтра я еду в приют и оформляю документы на Тимми. Этот мальчик оказался добрым гением моей семьи. И в то время, когда я бросил его, перестав общаться, он отыскал где-то в песках мою дочь и привез ее, полуживую, в приют! Иными словами, я его должник и теперь уже никто и ничто не помешает мне взять его к нам. А что… — Себастьян весело рассмеялся. — У меня большой дом, как-нибудь разместимся. Я подготовлю его к колледжу, а потом он поступит…

В этот момент заиграла музыка, и Морби не расслышал, куда именно должен со временем поступить Тимми, но был рад за мальчугана.

— А если все-таки выяснится, что Лилит не ваша дочь? — спросил, подвинувшись ближе к ним, Джим Нарракот.

— Это же Египет, события здесь происходят не так, как в Европе, многие встречи случаются по нескольку раз, пока тот, кто должен был пройти урок, не справляется с ним в полной мере. Здесь все двоится и троится, вот, например, Тимми, казалось бы, ну, хороший мальчик, любознательный, большая умница, возможно, будущая знаменитость, а ведь в моей жизни это тоже вторая встреча, — беззаботно махнул рукой Себастьян.

— Вы хотите сказать, что когда-то уже встречались с Тимми и теперь нашли его снова? — не поверил услышанному Морби, а Александр подавился яблоком и закашлялся, поспешно вытирая губы салфеткой, Нарракоту пришлось стучать его по спине.

— Не совсем так. — Себастьян улыбнулся. — Еще в начальной школе для мальчиков я познакомился с Томасом Уильямом Маилзом, этот мальчик носил на груди серебряный знак старосты и сильно задавался.

Морби кинул взгляд на Александра, тот был само внимание.

— Томас был старшеклассником, но еще не выпускником, тем не менее учителя и директор уже выделяли его и ставили в пример, поэтому он очень гордился собой и всегда старался застать нас, малолеток, за чем-нибудь недозволенным, дабы выслужиться перед школьным начальством. Отвратительный был, доложу я вам, мальчишка. Весь такой правильный, всегда с идеальной прической. Нам его ставили в пример. Потом я тоже завершил свое обучение и поступил в колледж. И кого бы, вы думаете, я там встретил буквально в первый день? Томаса, и он снова был старостой. Третья встреча произошла в университете, который я заканчивал, потом Маилз сделался археологом. Но далее фортуна изменила ему, оказалось, что, для того чтобы успешно вести раскопки, мало одного только чинопочитания, требуется нечто совсем иное. Знание, безусловно, но и способность рискнуть и, в известной степени, авантюризм, у моего брата Габриэля эти качества в изобилии. Короче, вечный староста и стукач быстро потерял все свои деньги и в дальнейшем соглашался работать с другими исследователями на паях или просто нанимался к ним. Еще бы, никто не желал провести весь сезон бок о бок с этим скучным, не любящим никого и ничего, вечно всем недовольным типом.