Наследники - Федоров Евгений Александрович

Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125

«Погоди, на своем поставлю!» — грозил Никита и по совету друзей отправился к наследнику престола, великому князю Петру Федоровичу.

«Через него-то и отведу все козни родимого братца!» — с ехидством думал он.

Наследник престола со своей супругой Екатериной Алексеевной жил в Петергофе. Гвардейский офицер Салтыков — красавец, кутила, был близок к наследнику, вместе с ним делил досуги — повез Никиту в загородный дворец.

На берегу Финского залива, в дворцовом парке, царило тревожное безмолвие. Свита наследника чинно бродила по аллеям. Салтыков выскочил из коляски и, нарушая тишину, закричал:

— Что за траур? Что вы все онемели?

— Тес! — прижала палец к губам молоденькая фрейлина и, жеманно ответив на поклон Демидова, зашептала: — Великий князь весьма расстроен! Он сейчас не в духе, берегись попасть ему на глаза.

— Пустое! Мы его живо развеселим! — загремел гвардеец.

В ту же минуту в розовом павильоне распахнулась дверь, и на пороге появился бледный от гнева Петр Федорович. Никита со страхом взглянул на будущего императора.

Долговязый, с нескладным узким туловищем, он слегка покачивался, размахивая длинными руками.

— Кто здесь шумель? — резким голосом прокричал великий князь. Со сжатыми кулаками он готов был броситься на виновника беспокойства, но, узнав Салтыкова, сразу же отошел, повеселел: — А, это ты приехаль? Ошень кстати… А это кто?

— Демидов, — представил гостя гвардеец.

Толстые губы Петра Федоровича сложились в неприятную улыбку.

— Кто есть Демидоф? — спросил он.

— Заводчик. С Урала, приехал приложиться к ручке вашего высочества…

— Очень карошо. — Глаза наследника сощурились. — Весьма карошо…

Никита растерялся, услышав ломаную русскую речь из уст наследника. Ах, как хотелось ему попасть в знать, все время он об этом мечтал! Шутка ли встретиться с наследником российского престола! Какая будущность раскрывалась перед ним, уральским заводчиком! Но что-то в душе Демидова протестовало против неприятного немецкого говора Петра Федоровича. Длинное, узкое тело наследника было затянуто в зеленый прусский мундир. «Значит, верно то, что он почитал для себя за большую честь числиться лейтенантом на службе у прусского короля Фридриха Второго, нежели состоять великим князем и наследником российского трона?» — с чувством горечи подумал Демидов.

Но желание выйти в свет подавило в нем неприязненное чувство. И когда Петр Федорович взял его под руку и повел в павильон, он сразу же почувствовал себя счастливым и веселым.

Петр Федорович большими шагами подошел к столу и прикурил трубку, набитую крепким кнастером. Комната быстро наполнилась густым табачным дымом.

Наследник поднес трубку и Демидову. Хотя Никита Акинфиевич и не курил, однако послушно принял ее и, поперхнувшись, стал пускать синие кольца.

Павильон постепенно наполнился приближенными. Гремя стульями, все уселись за стол и занялись карточной игрой.

Великий князь ставил один золотой за другим и проигрывал. Он хмурился.

Дым все гуще и гуще заволакивал комнату. Слуги приготовили пунш, и кругом заходила чаша. Петр Федорович, не брезгая, пил со всеми из одной чаши.

Гомон и шум становились сильнее, — хмель окончательно овладел собутыльниками цесаревича. Великий князь сидел, широко раскинув огромные ноги в ботфортах, его осоловелые глаза смыкались, голова клонилась на грудь.

За окнами погасал серенький день. Никита тихонько выбрался из павильона и побрел по аллее. Под ногами похрустывал мягкий снежок, со взморья задувала моряна, шумела в обнаженных липах; темными призраками они сторожили тропку. От проклятого вонючего кнастера было горько во рту, кружилась голова. Демидов полной грудью вдыхал свежий воздух. Вдали, в конце аллеи, серой колеблющейся пеленой мелькнуло незамерзшее море. В лиловые тучи медленно погружалось солнце…

Когда Демидов вернулся в павильон, в густом дыму тускло горели свечи в канделябрах. Петр Федорович был совершенно пьян, неуклюже размахивал длинными руками и кричал:

— Король Фридрих велики зольдат!..

Завидя Никиту, он поманил его к себе:

— Демидоф, мой друг, я люблю тебя! Ты богатый купец…

Никита Акинфиевич почтительно поклонился:

— Премного благодарен, ваше высочество.

Он подошел к нему, но великий князь, опираясь о стол, поднялся и, шатаясь, пошел к дивану. Никита подсел рядом.

— Демидоф! — выкрикнул Петр Федорович, икнув.

Никита угодливо склонился к наследнику.

— Ты богат? Дашь денег? — настойчиво сказал Петр Федорович и дохнул винным перегаром в лицо Демидова.

— Будут деньги, ваше высочество. Завтра же доставлю сюда! — твердо посулил Никита.

— Тес… Только никому… Молшок! — прошептал пьяно великий князь.

— Убей бог, никому! — искренне пообещал заводчик.

Бережно обнимая наследника за талию, Демидов уложил его на диван.

Погасли последние лиловые отблески заката. В аллеях сгустилась тьма. Сквозь чащу доносился отдаленный рокот моря. Петр Федорович ворочался и что-то бормотал во сне…

Демидов сидел подле и думал:

«Как же насолить братцу Прокопке? Ужо погоди, через великого князя подкопаюсь под тебя!»

Но подкопаться все-таки не довелось. Спустя несколько дней Никита добыл из кладовых отцовское золото, драгоценные камни и отвез их великому князю. Петр Федорович был в восторге. Он зазвал Демидова в кабинет и возложил на него красную анненскую ленту.

Тяжело сопя, он прищурился, любуясь сановитым видом Никиты Акинфиевича с лентой через плечо.

— О, чудесна кавалер из тебя получился! — воскликнул наследник.

Демидов с жаром облобызал его руки.

— Век не забуду, ваше высочество, столь высокой награды! — благодарно сказал он.

— Но ты, Демидоф, возложишь ее, когда тетушка-цариц не будет… Я, Петр Федорович, буду император! — Он выпятил грудь и важно надулся; бессмысленные глаза его подернулись серой пеленой.

И опять в Никите стали бороться два чувства: хотелось — ох, как хотелось, — пролезть в знать, и в то же время долговязый принц-немец внушал отвращение. «Неужто в такие руки попадет наше обширное и славное царство?» — сокрушенно подумал он и еще больше приуныл от мысли: «Хороша награда, коли носить ее нельзя!..»

Поздно ночью возвратился Никита Демидов из Петергофа и очень удивился, когда в одной из дальних комнат увидел яркий свет. Он вопросительно посмотрел на дворецкого.

— Ваш братец Григорий Акинфиевич изволили прибыть в столицу и теперь поджидают вас!

Тяжелыми шагами Никита прошел вперед и распахнул дверь. Под окном в кресле в глубоком раздумье сидел средний брат.

— Ты что тут? — недовольно спросил его Никита.

Григорий поднялся и пошел навстречу брату. Они облобызались.

— Прибыл по делу о наследстве, — сказал он. — Вызван сенатом для опроса!

— Ты что ж, заодно с Прокофием? — спросил брат.

— Что ты, Никитушка! — обиделся Григорий. — Сам по себе. Боюсь, оба вы горячие и неприятностей наговорите друг другу.

Он выглядел простовато. Лицо было добродушно, бесхитростно; Никита успокоился.

— Послушай, братец! — тихо заговорил Григорий. — Нельзя ли по-хорошему разобраться? Судьи да сутяги разорят нас! И мне ведь пить-есть надо. Ты не обижайся, Не хочу я свар, давай мириться!

— С тобой — готов! — повеселев, сказал младший брат. — А с Прокофием — ни за что! Бесноват! Хитер! Лукав! Небось уж по Санкт-Петербургу наследил!

— А ты смирись, не разжигай себя, — посоветовал Григорий.

— Ты вот что мне лучше скажи, когда в сенат идешь?

— Это, братец, когда вызовут, — спокойно отозвался прибывший.

— Ох, милый ты мой, тогда жди с моря погоды! — насмешливо сказал Никита. — Действовать надо. Давай напишем просьбу на старшего!

Григорий отрицательно покачал головой.

— Ни на тебя, ни на него писать не стану! — твердо сказал он. — По чести, без свары будем делить имущество батюшки!

Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125