Путша наконец сумел отцепить суму и сунул ее за пазуху.
Лешько, дружинники и пастух видели это.
Святополк с трудом приподнялся, опираясь на руку.
— Лешько, — сказал он, — убей вора!
— Сам вор! Киев ограбил, Русь ограбил! Лешько, идем домой, покаемся перед Ярославом. Скажем, что убили злодея Святополка, и он простит нас.
— Не верь! — хрипел Святополк, ползая по земле и пытаясь дотянуться до ног Лешько, который таращил глаза и не знал, что делать.
И двое дружинников не знали, как поступить, но на всякий случай схватились за мечи.
— Ты возьми в толк, Лешько, зачем нужен этот выродок Олдриху? И доберемся ли мы до него? По чужой-то, незнакомой земле? Да еще тащить на себе злодея, слушать его брань! Идемте все домой, а он пусть тут подыхает!
Путша говорил с яростью, выплескивая всю ненависть к Святополку.
Первыми сдались дружинники.
— А ведь далеко до Олдриха, и не знаем, зачем мы ему, — сказал один из них, побывавший во многих передрягах, но теперь оробевший.
— Мы вернемся! — Святополк поднял голову от земли, и страшно было его лицо. Больше ползти он не мог — сил хватило только на слова: — Олдрих даст войско — поделимся с ним Русью…
— Тебе бы только отчиной торговать! Ну, кто со мной? Идем! А кто не хочет — неволить не буду! — и Путша повел коня в гору, к тропе, по которой они только что спускались.
Сума была у Путши, и Лешько с дружинниками пошли за ним.
— А где пастух? — вспомнил Лешько о проводнике.
— Убег от страха, — сказал дружинник.
Он оглянулся и увидел, что Святополк протягивает вперед руку и что-то говорит.
— Да наплевать на него, тропу-то я запомнил, — Путша уверенно шел вперед, стараясь поскорее уйти от того места, где лежал в пыли Святополк.
Они поднимались все выше и выше, и Святополк понял, что остался один. Он медленно стал ползти к реке, надеясь, что вода оживит его. Несколько раз он терял сознание, а когда приходил в себя, снова полз, уже мало что соображая.
Пастух рассказал людям о том, что было, и привел их в ущелье.
Они увидели человека в изодранной одежде, лежавшего почти на берегу реки. Его скрюченные пальцы застыли, вцепившись в землю, а на обезображенном лице зияли пустые глазницы — воронье уже успело поживиться.
Вид мертвого был настолько безобразен, что люди не стали забирать дорогой меч, боясь от него заразиться, и набросали на тело речные камни, чтобы не видеть труп и поскорее о нем забыть.
Эпилог
Войдя в Киев и сев на великокняжеский стол, Ярослав узнал, что Борис и отрок его Георгий тайно погребены в Вышгороде. Тело Глеба смоляне нашли на берегу Смядыни — оно лежало между двумя колодами. Смоленский священник приказал привезти его в город и похоронить.
В Вышгороде стояла церковь Святого Василия. Этим именем в крещении нарекли князя Владимира. И Ярослав решил: пусть Борис и Глеб лежат друг подле друга в этой церкви, освященной именем их отца.
Так и сделали при стечении множества народа. Были там киевляне, новгородцы, были смоляне, мужи галицкие и из многих других городов земли Русской.
Следы Путши и Лешько затерялись, как и Тальца с Еловитом, но имена их остались связанными с именем Святополка, которого русские люди навеки нарекли Окаянным.
Коротко об авторе
Алексей Алексеевич Солоницын — писатель, кинодраматург, родился 22 марта 1938 года в г. Богородске Горьковской области, русский. Окончил факультет журналистики Уральского университета в Свердловске (ныне Екатеринбург) в 1960 году, много ездил по стране, работал в газетах Киргизии, Латвии, на телевидении, в кино.
С 1973 года живет в Самаре.
С 1972 года — член Союза писателей России, с 1984 года — член Союза кинематографистов России. За 55 лет творческой деятельности в Москве, Петербурге, Самаре, Нижнем Новгороде, Рязани и других городах России и зарубежья издано, включая переиздания, более 30 книг писателя. По его сценариям снято около 40 документальных фильмов. В последние годы делает фильмы и как режиссер.
Тема разбуженной совести, нравственного подвига — главная в творчестве писателя, кинематографиста. И в годы советской власти, и в новейшее время он неизменно поднимает в своих романах, повестях, рассказах, фильмах тему деятельного добра, рассказывает о жертвенном подвиге его героев. Пишет он в традициях русской реалистической прозы, которая в лучших своих произведениях всегда отличалась высокой духовностью.
Дипломант Патриаршей литературной премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия 2012 года, лауреат первых Всероссийских литературных премий имени Александра Невского (Петербург), Ивана Ильина (Екатеринбург), Серафима Саровского (Нижний Новгород), международного кинофестиваля «Золотой витязь» (Москва).
