Время дракона - Лыжина Светлана
Теперь Влад не выдержал и глянул в ту сторону, откуда доносилась ругань. Она доносилась откуда-то с правого краю толпы. Любитель сквернословить находился совсем близко. Казалось удивительным, что его до сих пор не вытолкали вперёд.
Хория, проследив за взглядом князя, тяжело вздохнул и опять сделал жалобное лицо. Пятеро крестьян, с которыми жалобщик решил судиться, смотрели в ту же сторону, что и князь.
- Язва вас забери! - всё никак не унимался загадочный сквернослов. - Ишь уставились! Я ж знаю, я вам всем как соль в глазу! Ждёте всё, когда помру? Ух, дьяволово семя!
Владу вдруг вспомнилась поговорка: "Помяни дьявола, и он тут как тут". "Наверное, дьявол, как только слышит своё имя, сказанное громко и без опаски, сразу загорается любопытством, - подумал князь. - Нечистому интересно, кто же там такой смелый. Вдобавок бранное слово, сказанное умеючи, завораживает, прямо как хорошая музыка. Вот дьявол и бежит на эти звуки. Бежит почти против воли, потому что он, подобно человеку, большой грешник, а безмерное любопытство - один из грехов".
Влад подумал так, потому что змей-дракон, по-прежнему находившийся возле ног хозяйского коня, весь извёлся. Тварь привставала на задние лапы, затем начинала метаться вправо влево, а затем снова привставала - будто собака, которая слышит, как где-то рядом начинается свара, но поучаствовать в этой сваре нельзя, потому что хозяин не отпускает.
Между тем Влад тоже чувствовал странное, жгучее любопытство:
- Эй, Тадеу, - обратился он к старосте. - Ты говоришь, что следишь здесь за порядком и усмиряешь забияк? Тогда почему я слышу сквернословие, которое мешает мне творить суд?
Тадеу нисколько не смутился от этого замечания, лишь преисполнился служебного рвения. Он поспешно поклонился и ринулся в толпу. Толпа заволновалась, люди, стоявшие в первых рядах, начали оборачиваться, а староста углублялся в неё всё дальше, немилосердно работая локтями, затем послышалось сердитое неразборчивое бормотание и громкие скрипучие возгласы в ответ:
- А что ж теперь, и на суде молчать!? Вот я правду и говорю!
- Веди этого сквернослова сюда, - громко приказал правитель.
- Сейчас он выйдет, государь! - крикнул в ответ Тадеу, затем толпа расступилась, и к государю вышел седой плешивый старик, которого заботливо поддерживала под локоть молодая женщина.
Поддерживать и впрямь требовалось, потому что старик имел обыкновение резко оглядываться через плечо, и не замечал, что в такие минуты палка, на которую он опирался, отрывалась от земли, а тело опасно кренилось назад. Брови его беспрестанно двигались, глаза смотрели пристально, но не задерживались ни на чём. Человек обиженно поджимал губы, но временами казалось, что это выражение неосознанное. Одежда выглядела опрятно, но опрятность, вне всякого сомнения, достигалась чужими стараниями.
- Зачем ты его привела? - полушёпотом спросил Хория, оглянувшись на молодую женщину.
- Я не приводила. Он сам, - также полушёпотом ответила та. - Мы в хате сидели, я стирать взялась, ненадолго отвернулась, и тут смотрю - его нет. Пошла искать, а он сюда пришёл. Я же не могла силой тащить его обратно. Думала, в сторонке постоим - ничего не будет.
- А что ж получается, мне и сказать нельзя? - громко спросил старик.
Пятеро крестьян, с которыми судился Хория, начали ухмыляться.
- А вы чего уставились? Ух, аспиды-зубоскальцы! - зашипел сквернослов.
Влад, кивнув на него, спросил:
- Хория, тот ли это дед, которого ты упоминал, рассказывая про пожарище?
- Да, - печально ответил крестьянин. - Это мой дед, он самый.
- Он тебе родич по отцу или по матери?
- По отцу.
- А отец твой где?
- Отец давно умер, - Хория вздохнул. - А дед вот до сих пор жив.
- Этого старого человека зовут Бросу Кукувя, - добавил староста, который только что выбрался из толпы обратно к князю. - Ты, государь, на него не сердись. Он сильно в годах и потому слегка повредился умом, но ведь за это не судят. А повоевать он всегда любил, сколько я его помню. Особенно любил деревенскую ребятню хворостиной гонять, чтоб не шумели. Он и меня, когда я мальцом был, хворостиной гонял, и мне это только на пользу пошло...
- Погоди-ка, Тадеу, - прервал рассказчика правитель. - Ты говоришь, что давно знаешь старика. Получается, я разбираю дело здешних жителей? Истец и ответчики живут в Отопень?
- Да, государь, так уж случилось, - кивнул староста и добавил, - но люди сами так выбрали. Я не принуждал их.
Влад задумался на мгновение и снова повернулся к Хории, возле которого теперь стояли молодая женщина и старик.
- Так, - сказал правитель. - Значит, этот старик твой дед. А эта женщина - твоя жена?
Крестьянин кивнул.
- Ну а теперь, когда я увидел почти всех, кто упоминался в истории про пожар, - подытожил князь, - мне хочется знать, в чём же ты обвиняешь своих соседей.
- Во-первых, в самоуправстве, - начал перечислять жалобщик. - Из-за них погибло то, что могло и уцелеть. Ведь огня на крыше не было. Не было! А они отдали моё добро на съедение пожару, лишь бы только не рисковать!
- Ух, разбойники-разорители! - подтвердил старый Кукувя.
- А, во-вторых, - продолжал Хория, - они не проявили должного сочувствия к моей беде. Они сказали: "У тебя хлев уцелел? Уцелел. Птичник уцелел? Уцелел. А раз так, тогда и нечего жалиться. Вот, как мне было сказано!
- Так в чём состоит твоё второе обвинение? - спросил князь.
- В том, что мои соседи бросили меня в беде. Они говорили: "Нечего жалиться! У тебя стены в доме уцелели. Ты легко отделался. Летом отстроишься". А я спрашивал: "Разве это легко, когда всю зиму приходится жить в землянке?" Она у меня рядом с домом вместо погреба, и вот после пожара мне с семьёй пришлось туда переселиться. Детей-то я к жениной родне отправил, а мне с женой и деду старому пришлось в землянке жить. А ещё я в обиде на своих соседей за то, что...
- Есть ещё и третье обвинение? - удивлённо перебил Влад.
- Да, есть, - сказал крестьянин. - Они начали плохо говорить обо мне у меня за спиной. Начали говорить, что я склочный, как мой дед, и что...
- И чего же ты требуешь от своих соседей сейчас? - опять перебил государь.
- Во-первых, чтоб возместили мне хоть часть того имущества, которое сгорело, и часть тех денег, что я потратил на новую крышу и на отделку дома, а во-вторых, чтоб повинились и впредь не говорили обо мне дурного.
- Что ж, обвинение ясно, - произнёс князь, - но только сдаётся мне, что это не вся суть. Кажется, соседи, с которыми ты собрался судиться, за что-то обижены на твоего деда. Я прав?
Не успел Хория рта раскрыть, как все пятеро крестьян, выступавшие ответчиками в этом деле, затараторили наперебой:
- Спасу нет от этого старого сыча. Да! Спасу нет! Чуть что не так, он кричит: "Ух я вас!" Как сыч ухает! Это не мы придумали ему прозвище. Оно лет двадцать назад само прилипло. Вот когда старик начал ухать, тогда все и стали говорить - Кукувя, сычом стали называть.
- Хорош брехать! - огрызнулся старик. - Ух... борзота вшивая.
- И сколько нам это терпеть, государь? - сетовал один из пятерых ответчиков. - Вот Хория говорит, что мы злословим у него за спиной. А старику нас в глаза хаять можно? Сколько это терпеть?
- И как часто ваше терпение подвергается испытанию? - спросил Влад.
- Да почти каждый день! - сердито произнёс другой ответчик. - И всегда по ерундовой причине. Вот у меня возле их забора груша растёт, никому не мешает. В прошлом году у неё под корнями завелись муравьи. Моя жена стала муравьёв варом поливать, а Кукувя это увидел, начал кричать: "Ты чего к соседям помои сливаешь!?" - и давай ругаться. А теперь его внук против нас ещё и судится. Склочный! Весь в деда! А на счёт крыши это несправедливо. Погорельцу всегда кажется, что дом можно было отстоять...
- А кроме вас пятерых кто ещё прибежал на пожар? - задумчиво спросил правитель.
Похожие книги на "Время дракона", Лыжина Светлана
Лыжина Светлана читать все книги автора по порядку
Лыжина Светлана - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.