Война за океан - Задорнов Николай Павлович

Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 156

Гольд стал рассказывать, почему надо оставить здесь отряд, и сетовал, что сразу не сказал об этом губернатору, при встрече. Потом он сказал, что ему уже несколько дней назад известно было, что сплав благополучно прошел мимо Айгуна.

– Кто же тебе сказал об этом? – спросил Сычевский, изумляясь, как могли прийти об этом сведения раньше сплава. Видно, тут какой-то туземный телеграф.

– Мне сказали об этом маньчжурские торгаши, которые проплывали на лодке.

– А что говорят о нас маньчжуры?

– Они говорят, что вы дали в Айгуне взятку, мешок с серебром, и амбань за это пропустил вас.

Гольд хотел добавить, что маньчжуры утверждают, будто русские вообще всех подкупают и всем дают серебро, но смолчал, так как не хотел обидеть Сычевского, который только что вручил ему кошелек с серебром. А то будет походить на айгунского амбаня, будто Удога такой же, как он.

Эти маньчжуры пронюхали, что Удога ждет русских и хочет им что-то передать, и стали допрашивать его. Удога ничего не сказал. А когда они пытались его схватить, он раскидал маньчжуров и еще пригрозил им ножом. Потом пришлось убираться. Удога жил два дня на протоке у дяди, скрываясь. Никто не выдал.

Лодка подошла к барже. Сычевский велел казакам накормить гольда, вымыть и дать ему форму.

– А потом доставьте его ко мне…

– Это ты? – сказал Удога, увидя Алексея Бердышова. Гольд даже не особенно удивился. Правда, он очень давно встречал этого русского. Но так естественно было, что тот пришел сюда.

Алексей не любил распространяться о своих таежных походах и поэтому не подал виду, что обрадовался. Но гольд занимал его. С безразличным видом, но с тайным любопытством Алексей как бы нехотя с ним поговорил г

– А как вы по Амуру проехали мимо Айгуна? – спросил Удога у Бердышова, желая знать все доподлинно. Он не верил, что дело решило серебро. – Ведь там город и крепость, и они говорили, что русских не пустят.

– Они увидели пароход, за ним – сто барж и лодок. А мы, знаешь, все шлюпки еще спустили, чтобы больше было.

Гольд задумался. Он был рад. Исконные враги его струсили. Теперь им конец. Самые светлые надежды Удоги ожили.

Никогда и никто так не кормил Удогу, как на этой барже. Его угостили мясом и очень вкусными щами и кашей с маслом, дали чарку водки перед этим, а после обеда – чай с сахаром. Накормили как раз тем, что Удога особенно любил, бывая в Петровском. Все сразу дали. Потом выдали белье и форму. Удога знал, что перед тем, как надевать белье, надо вымыться.

На одной из барж – баня. Удога съездил туда.

… Когда капитан приехал в Бельго, он очень просил скорее доставить это письмо. Удога обещал дойти до Уссури за три дня, если будет хорошая погода. Так быстро еще никто и никогда не проходил такое большое расстояние вверх по реке. Но ведь и гребца такого сильного, как Удога, нигде нет.

А Невельской с Чумбокой и с алеутом Ванькой шли гораздо медленней. Кроме того, капитан хотел задержаться на устье Хунгари, чтобы дождаться известий с моря из залива Хади, где люди зимой голодали и умирали.

Удога знал, что надо постараться: если Муравьев получит письмо, то оставит пост на Уссури, и тогда уж никогда больше маньчжуры не будут хозяйничать в низовьях реки и грабить и насиловать.

Как он спешил! Как горело все тело, как болели руки! Он не спал, шел день и ночь. Явился в деревню близ устья и узнал, что сплава еще не было. Лег спать в доме у знакомых. Вдруг его разбудили. Над ухом раздался тревожный голос: «Торговцы!» Только теперь можно быть спокойным.

На рассвете, солнце еще не вставало, Удогу вызвали к генералу. Едва гольд поднялся на палубу, как навстречу ему вышел Сычевский и сказал, что генерал решил съехать на берег. Удогу провели в каюту и посадили за стол с генералом и его офицерами. Муравьев заметил, что в форме гольд выглядит сущим красавцем.

Подали завтрак. Взошло солнце, когда генерал с Удогой, Сычевским, двумя офицерами и казаками съехал на берег. Губернатор разговаривал со стариками. Он убеждался, что русских в самом деле ждали и не только не боялись, но видели в них избавителей от гнета и террора маньчжуров!

Удога хвалил место, рассказывал, что отсюда путь и по Уссури, и по Амуру, и по Сунгари. Здесь бывают все торговцы, и Невельской обещал присылать сюда товары для размена с маньчжурами, только обещал охранить от них население.

«Сумасшедший Невельской! – думал Муравьев. – Ему уже мерещится, что здесь будет центр управления краем. Но с гольдом я поступил смелей его!»

Муравьев поднялся на утес. Вид вокруг великолепный. Река необычайной ширины, слева за ней – хребет, вдали – луга и острова. Губернатор стоял скрестив руки, потом посмотрел в трубу на устье Уссури. Место в самом деле отличное. «Как знать, может быть, со временем…» Губернатор спустился с утеса, сел в лодку, вернулся на баржу и приказал каравану отваливать. Пароход загудел…

Удога был удивлен, почему не оставлен пост. Он думал, что сегодня Муравьев съезжает на берег, чтобы выбрать место, где поставить палатки и пушку.

Невельской с горстью голодных людей все время занимает новые места, везде защищает людей. А важный, богатый генерал с большим войском, даже с огромным, со множеством пушек… И войско у него сытое, и в Айгуне их сразу пропустили, А он ничего не сделал. Удога объяснял губернатору, что по Уссури удобный путь к морю, что Невельскому нужны заливы, где вода не замерзает, чтобы зимой могли заходить корабли, Невельской про это расспрашивает, он восторгался и целовал Удогу, когда тот рассказывал про южные заливы.

Поэтому Удога немного сумрачен, хотя и очень рад, что на нем форма.

«На Хунгари, наверно, Муравьев поставит пост», – думает он.

– Алешка, – обратился гольд к Бердышову, – а ты помнишь, как на Мылке заезжал к купцу? Тот купец теперь еще жив.

Сычсвский услыхал, о чем говорит гольд с казаком.

– Откуда ты его знаешь? – строго спросил он, внезапно подходя,

– Встречались, ваше высокоблагородие, – ответил Бердышов и, подумав, добавил нехотя: – Я еще его отца знал.

Казаки стыдились того, что бывали здесь, и скрывали это. Они привыкли, что за все преследуют и наказывают.

… На берегу видно стойбище. Суда проходят вблизи. Но и тут никто не разбегается. Подъезжают туземцы на лодках. Привозят рыбу, икру в туесах, ягоду и передают на баркас. За это их приходится одаривать материей, крупой и разными железными вещами.

«Мы вступаем в край, как бы принадлежащий России, – думает Муравьев. – Значит, близко озеро Кизи».

– Близко ли озеро Кизи? – спросил он у гольда.

– Да, близко! – ответил Удога.

– Сколько ж?

– Десять дней плыть.

– Не может быть!

– Так! – сказал Удога.

На этот раз гольду никто не хотел верить. Он, – видимо, предполагал, что тяжелые баржи идут очень медленно, или не понял вопроса.

Алексей, видя, как господа волнуются и как им скорее хочется в Кизи, решил их успокоить.

– У них, однако, что ни озеро, то Кизи, – сказал он, кивая на гольда. – Так что толком у них не узнаешь.

… А вода все прибывала, она уже затопила острова, залилась в луга, и Амур разлился сплошным морем до очень далеких гор. И волны плещут в зеленой траве, и кажется, что это не Амур, а само море. Конечно, тут уж где-то близко и устье, чувствуется по могуществу реки, по расступающимся берегам, по силе течения.

Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 156