Дети Исана (СИ) - Кхампхун Бунтхави

Колодец, к которому они шли, находился под крупным джамболановым деревом с редкой листвой примерно в десяти ва [30] от леса. Ребята изрядно устали, пока наконец не дошли до него.

— Воды тут кот наплакал. Она так медленно набирается, что придется ждать целую вечность, — сказала девушка.

— Ладно, подождем.

— Хочешь поохотиться на хамелеонов? Я смастерю тебе ловчую петлю.

— Да, давай.

Кам Конг размотала пха кхау ма, обернутый вокруг тела, и вытянула из краешка несколько нитей. Она задрала юбку до бедра, после чего ловко скатала по голой коже широкий шнур длиной с рукоять ножа. Сорвав сухую ветку длиной в два ва, девушка закрепила на ее конце готовую петлю.

— Не забирайся в чащу слишком далеко, а то потеряешься!

— Ага.

Кун пробирался сквозь лес, поднимаясь вверх. Кам Конг крикнула ему вслед, что, если он увидит хамелеона, нужно резко свистнуть, чтобы тот поднял голову, — тогда его можно захватить петлей. Между деревьев царила тишина. В какой-то момент Куну послышался шорох, словно пробежала ящерица. Мальчик так долго вертелся на месте, пытаясь ее усмотреть в зарослях, что даже устал, но так никого и не увидел. Вернувшись на опушку леса, он обомлел. Возле колодца стояли ведра, а самой Кам Конг и след простыл.

«Неужели Тит Тюн позвал Кам Конг целоваться? Когда мы шли через поле, она говорила, что он иногда приходит к колодцу… Где же она?» — думал про себя Кун.

— Эй!.. Хватит!

До мальчика донесся недовольный голос Кам Конг, и он устремился на этот звук. Пригнув голову, он крался, словно кошка за мышкой. Приблизившись на двадцать ва, мальчик лег на живот и затаился за кустарниками. Высунув голову из зарослей, осмотрелся. Сердце колотилось. В ушах будто кто-то бил в барабан. Девушка стояла, прикрывая левой рукой обнаженную грудь. Правой рукой она размахивала хворостиной. Смуглый, довольно высокий юноша с простоватым лицом прислонился к дереву. Его саронг выглядел так, словно его изваляли в золе. Верхняя одежда и вовсе отсутствовала.

— Верни мне одежду, я прикроюсь, а то ведь ребенок сейчас увидит! — громко потребовала она.

— Ну так забери, — лукаво ответил парень, поднимая повыше ее пха кхау ма.

— Я уже пыталась. Опять будешь меня лапать?

— Да ладно тебе… Мы же любим друг друга. Разве нельзя за руку взять?..

— Нельзя! Если и правда любишь, то должен просить моей руки!

— Да ладно тебе… — повторил он, приближаясь к девушке.

Сердце Куна чуть не разорвалось на части. Он готов был прокричать: «Если он начнет тебя хватать, — ударь его, сестра!» — Не подходи! — Девушка начала отступать.

— А одежду разве ты не возьмешь?

Едва договорив, парень стремительно ринулся на девушку, как Грязный и Красный бросались на кобру. Он обхватил ее шею и талию и прижал к себе. Сопение и шумное дыхание девушки, сопровождавшие домогательства юноши, вводили Куна в оцепенение. «Оттолкни его, чтоб он упал, а затем беги, сестра!» — мысленно умолял он девушку, которая, однако, стояла, прижавшись к мужской груди, молча, не сопротивляясь.

Кун не знал, сколько времени прошло, но когда объятия разомкнулись, Кам Конг отошла, содрогаясь в плаче: — Обними меня… Мало что-то поцеловал… Еще приласкай, — говорила она дрожащим голосом.

— Кам Конг, любовь накрывает людей с головой, как бамбуковая ловушка добычу. Одурманивает, как табак. Если заполучу тебя в жены, то увезу за Меконг: поедем во Вьентьян выменять шелк на хороших волов, которых я запрягу в повозку с рисом.

— Если на самом деле любишь, то должен попросить моей руки!

— Попрошу, Кам Конг. Честное слово… — заверил парень и снова начал подступать к девушке. Она же пятилась от него в сторону кустарника, в котором прятался Кун. Мальчик испугался, что его заметят, быстро вскочил и побежал обратно к колодцу, где набралось уже достаточно воды. Добежав до джамболанового дерева, он обернулся и прокричал: — Эй! Сестрица, ты где?

Кам Конг вышла, улыбаясь, из зарослей. Подошла, крепко сжала руку мальчика.

Кам Конг пристально посмотрела ему в глаза и глубоко вздохнула, сжав руку еще сильнее.

— Между нами ничего не было, просто обнимались и целовались. А ты все видел, да?

— Долго наблюдал, как ты там стояла…

— Это тот самый Тит Тюн, о котором я рассказывала… Он будет просить моей руки, — закончила Кам Конг с легким вздохом.

— Просить руки… затем жить в одном доме, а потом…

— Что потом?

— Ты поедешь с ним во Вьентьян?

Кам Конг долго и печально смотрела мальчику в глаза.

— Тебе меня жалко?

— Жалко, — согласился мальчик, не зная, что ответить.

— Тогда молчи о том, что видел.

— Ладно. А куда он делся?

— Убежал?

— Э-э-э-эх! — вновь вздохнула девушка. Она опустила веревку с горшком на дно колодца, и когда он наполнился водой, Кам Конг быстро вытянула его наверх. Набрав два ведра, девушка передала горшок Куну.

— Возвращаемся, а то начинается самое пекло, — сказала она, подняв носильный шест с ведрами на плечо, и зашагала вперед. Мальчику захотелось ополоснуться пару раз, но поскольку Кам Конг торопилась, ему ничего не оставалось, как пойти следом. Девушка шла, грациозно переступая через взгорки и ухабы, держа спину ровно, чтобы не расплескать воду.

— Молодец какая… У тебя ничего не проливается.

— Ты тоже молодец.

— Почему?

— Потому что пообещал молчать о том, что видел.

Кун же пока не знал, сможет ли он сохранить увиденное в секрете. Его сердце до сих пор колотилось в унисон шагам. Он задумчиво плелся позади Кам Конг и сам не понял, как они дошли до его дома. Тут Кам Конг немного передохнула, вновь подняла шест и пошла дальше.

Отец сидел между свай и сплетал слоновую траву для кровли. Увидев сына, он подозвал: — Скоро жара спадет, тогда схожу к вьетнамцам. Ты со мной?

— Да! А на мангуста мы пойдем охотиться с собаками? — спросил он, положив руку отцу на колено.

— Да, если ты ответишь, как на духу, на все вопросы.

— Хорошо, пап. Это ты про то, как Тит Тюн тискал Кам Конг?

— Ого! — только и произнес отец. И усмехнулся.

VI. Помолвка

После того как Кун рассказал отцу об увиденном, он поднялся в дом. Его сморило, и он задремал. Когда мальчик проснулся, мать позвала его вниз. Там он увидел улыбающуюся Кам Конг, девушка вновь стояла с ведрами.

— Мало воды оказалось. А за раз много в ведрах не принесешь… Мать велела мне набрать еще пару ведер, так что я пришла за Куном.

Мальчик испугался, что снова увидит Кам Конг с ее ухажером, и промямлил: — А отец куда пошел?

— Нарубить лиан на кровлю. Уже не так печет — можно ходить по дороге. А ты давай, иди с Кам Конг!

— Колодец на Соколином холме гораздо ближе, там разве нет воды? — спросил мальчик, указывая пальцем в его сторону.

— Да там уже давно все пересохло, — ответила Кам Конг.

Когда они снова пришли к колодцу, Кун не находил себе места от волнения. Тит Тюн сидел уже там и курил самокрутку, свернутую из бананового листа. Когда Кун и Кам Конг подошли ближе, он встал им навстречу и сказал: — Молодец, пацан!

— В каком смысле?

— В таком, что любишь своих родственников!

Кун промолчал и отвел глаза от влюбленных, заглянув в колодец. Мальчику попалась на глаза та самая петля для ловли хамелеонов, что ему сделала Кам Конг, и, воспользовавшись предлогом, он взял ее и пошел в лес. Бродя между деревьями и насвистывая себе под нос, он вдруг передумал охотиться и решил взобраться на бирманский падук. Вскарабкавшись по стволу где-то на метр, мальчик почувствовал, как саднит грудь. Забравшись на самый верх, он увидел Тит Тюна и Кам Конг, обнимающихся возле колодца. Молодые люди стояли так близко, что казалось, будто их тела слились в одну фигуру. Парень взял Кам Конг на руки, а затем положил на землю. Вдруг из леса раздался зычный голос какого-то парня, громко распевавшего песенку. Поспешно соскальзывая с дерева, Кун еще больше расцарапал грудь. Он бросился к колодцу. Добежав до сестры, он поднял носильный шест с ведрами. На душе у него стало легче, когда он понял, что девушка не обратила внимания на его кровоточащие ссадины.