Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 127
– Че уматывай! У меня паспорт!
– Нет, иди… А мы управимся. Дорогу знаешь? Китайцы и нас подведут, их надо спрятать…
– А че, не знаю, что ль?
– Смотри, чтобы с кекуров вас всех на Джанде не перебили староверы, которые в тайге живут… Отца стреляли, похоже, как они.
* * *
Стоя среди разрытых песков, Оломов отечески разговаривал с обступившей его толпой. В душе он слегка потрухивал и от этого старался казаться уверенней и строже.
– Прииск оцеплен и я приказываю всем разойтись! – громко говорил он. – Оставляйте работы и ступайте по домам…
В ответ кто-то засмеялся с дерева. Но на все эти дерзости и реплики Оломов пока не обращал внимания.
– Даю вам сроку до послезавтра на сборы. Я вижу, вы тут большим хозяйством обзавелись. Коровы у вас.
– Это для детей. Ребят не с кем оставить! – добродушно отвечала толстая баба с родимым пятном в поллица.
Оломов замечал, что в толпе нет никаких подозрительных личностей. Не видно интеллигентных физиономий, нет каторжных.
Вокруг стояла многолюдная крестьянская толпа. Но именно эта, на вид пассивная масса могла оказаться очень упрямой.
– А послезавтра чтобы никого тут не осталось!
– А хлеб-то как теперь?
– Кто теперь хлеб отдаст?
– Голодом два дня сидеть?
– А где же вы брали хлеб до сих пор?
– Да, эвон, пекарня-то на Кузнецовском, – показал Кораблев.
– Даром-то никто, поди, не даст…
– Вызовите мне сюда людей с… Кузнецовского! – сказал Оломов. – Живо. А ну… кто поедет?
– Я! – крикнул парень в картузе и быстро пошел к лодкам.
– Да где же ваши выборные? Что не идут?
– Пошли за ними.
Пехотный поручик недавно перевелся в Приамурье из Москвы. Он впервые присутствовал при разгоне хищников. Он представлял, что все это произойдет по-иному, выйдет полковник и скажет: «Именем государя! Приказываю…» – и пойдет! Толпа опустится на колени. Вместо этого шел какой-то несуразный разговор. Оломов не впервой разгонял и умел это делать. Но поручик почувствовал, что хищники здесь сильны. Он оглянулся на полицейских. Те, сняв рубахи, таскали из лодки грузы и разбивали палатки. «Все наоборот! Солдаты разгоняют, а полицейские работают!»
Ибалка распоряжался в лагере вместе с урядником Поповым.
– Сколько же их! – разговаривали солдаты за спиной поручика.
В толпе кто-то урчал время от времени.
– Ты, сволочь, утихни! – истерически крикнула молодая баба.
– Ребята, уймите мишку, а то слушать не дает, – сказала другая.
Двое глупых парней сдавленно смеялись, подталкивая ручного кузнецовского медведя подальше от начальства.
Медведь сердился, ему, видимо, тоже хотелось слушать, он чувствовал, что всех, как и его, занимают эти приехавшие новые люди в красных украшениях. Как каждый медведь, он умел отличать новое от старого и всем новым интересовался. А люди, которые всегда его заставляли все делать по-своему, лишали его даже этого удовольствия. Медведь поплелся по толпе и скучал, зная, что со слабыми людьми даже пошутить нельзя как следует.
– Тоже слушать хочешь? – обнимая его ласково, спросила Катерина.
Медведь услыхал знакомый голос и знакомый запах и улегся, скаля пасть и желая пожаловаться.
– Где же ваша власть? – подступая к толпе, спросил Телятев.
– Сейчас уж… они…
– Поди-ка сюда! – велел Телятев бородатому староверу.
Телятев старался показать, что совершенно не боится старателей. Он получал взятки с них и сейчас не желал, чтобы мужики подумали, что он с ними заодно. Но глухо побаиваясь губернатора и ревизии, расправляться с мужиками он все же не желал.
Старик шагнул к нему.
– Где твоя власть?
Старовер показал на небо.
Телятев взял его за бороду и дернул вниз.
– Глупости мне не говори…
– Жги огнем! – покорно отвечал старовер. – Кланяюсь богу единому!
– А государю?
– Государю! – ответил старовер. Еще подумал, снял шапку и поклонился.
– Так кто твоя власть?
– Господь наш! – ответил мужик.
– Я спрашиваю, мужики, где ваша выборная власть? – заговорил Телятев громко. – Мы должны сделать выгодные для вас распоряжения. Передать их выборным.
– Вот мы здесь все.
– Ясно, что выгодные!
– Иначе не приехали бы!
Медведь опять заурчал. Катька гладила его.
– В такую воду старались против течения…
– Это на Амуре прибыль, оттуда подперло. Видишь, и течение стало тише.
– Спасибо вам. Столько служивых с собой!
Глядя, как народ все подходит и раздаются все новые вопросы и слышатся насмешки, Оломов подумал, что если начнется сейчас сопротивление, то даже двумя ротами солдат тут не справишься. Он замечал современные дорогие ружья на плечах у старателей. Народ изрядно одет… «Так вот куда шел загадочный импорт!»
– Тихо! – зычно крикнул Телятев.
Он хотел пойти на толпу, но оторопел, столкнувшись лицом к лицу с Ильюшкой. Тот его однажды так припугнул, что Телятев его до сих пор боялся.
Сапогов, Бормотов и Микеха вышли из толпы и поклонились.
– Ваше высокоблагородие! – сказал Сапогов. – Вот мы…
– А-а! Ты? – обрадовался Телятев.
– Как же… Какое распоряжение надо – мы передадим. Все исполним, если что…
– Их высокоблагородие объявит! – сказал Телятев.
– Именем его величества государя императора нашего Александра Третьего, – громко заговорил Оломов.
В толпе стали снимать картузы и ружья с плеч. Старик с бородой встал на колени, многие слезали с деревьев, другие вставали с бревен.
Разговоры стихли. Сапогов приосанился и с важностью прошелся.
– За производство хищнической промывки золота закон карает тюрьмой! – продолжал Оломов. – Мы даем вам завтра день на сборы, и если станете все исполнять беспрекословно, то разрешим вам выйти беспрепятственно, оставив все производства промывки, а также инструменты на месте… А теперь надо действовать, – тихо сказал он Телятеву. – Глядите в оба! – велел он поручику. – И начинайте… Уклоняющихся будем преследовать! – снова повернулся он к толпе.
– Братцы! Все закончили! – объявил Силин, выходя в красной рубахе и лакированных сапогах. – Теперь надо разойтись…
– Послушай, эй! А чья это пекарня? Чьи амбары? – спросил его Оломов, показывая за реку.
