Великая Скифия - Полупуднев Виталий Максимович

Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 171

Никия несколько оживилась, как бы очнулась от оцепенения, что-то теплое, человеческое мелькнуло в ее глазах. С трудом разомкнула она плотно сжатые губы и прошептала:

– Да помогут тебе все верхние и нижние боги!.. Я готова помогать тебе по мере сил своих… Да сбудется то, о чем ты говоришь!

За дверями послышались шорох и осторожный стук. Никия подняла голову, губы ее дрогнули в усмешке. Лайонаку стало не по себе.

– Тебе нужно спрятаться, – сказала она, – пока я буду встречать гостей.

Лайонаку живо представилась картина, как в двери сейчас ввалится орава всякого зверья, лягушек, ужей, влетят летучие мыши, а с ними и те ночные духи, которых так боится всякий человек. Поэтому он не заставил повторять приглашение и быстро скрылся за низенькой дверкой, ведущей в чулан, где хранились запасы лекарственных трав и какой-то хлам, наваленный в темных углах.

Несмотря на суеверный страх, боспорец испытывал любопытство. Он всунул лезвие кинжала в щель двери и осторожными движениями раздвинул доски. Теперь можно было видеть все, что творилось около тлеющего очага.

Никия подошла к входной двери, стукнула засовом и спросила, кашляя по-старчески:

– Кто тут?

В ответ послышались неясные голоса, совсем не угрожающие, принадлежащие, видимо, женщинам. Опять стукнул засов, дверь заскрипела. Около очага появилась Никия в сопровождении двух закутанных фигур.

– Мы одни здесь? – прозвучал вопрос.

– Других людей здесь нет, – сухо ответила бития.

– Ах! – тихо отозвалась вторая фигура. – Ты говоришь страшное… Кто же может быть здесь еще, кроме людей?

– Боги и духи ночи вездесущи. Ты знаешь это, госпожа.

– Я боюсь, Ирана, – продолжала дрогнувшим голосом вторая фигура.

– Ничего не бойся, государыня, – отвечала решительно первая, быстро откидывая капюшон. – Духи ночи нас не тронут, а от людей у меня есть кинжал с отравленным клинком!

Боспорец понял, кто пришел к знахарке, хотя еще не представлял зачем. Сросшиеся брови Ираны в красноватом полумраке походили на черную птицу, распластавшую свои крылья. Крупные черты ее лица выступили сейчас особенно рельефно.

Царица тоже сбросила капюшон. Она имела пухлое лицо с более мягкими и мелкими чертами, чем у служанки. Волосы, сдвинутые капюшоном, упали ей на лоб и щеки, резко выделялась стрелка носа, большие глаза испуганно вспыхивали, когда она озиралась по сторонам. Опия была миловидна и женственна, Ирана казалась около нее переодетым воином. Лайонак залюбовался обеими женщинами. Страх прошел. Сцена стала приобретать для него интерес. Чувствовалась тайна, связанная с судьбами царской семьи.

– Ты бития? – спросила царица.

– Нет, я не бития, я не умею околдовывать людей и не занимаюсь вызыванием духов ночи.

– А-а… – разочарованно, но уже смелее протянула Опия. – Зачем же ты привела меня сюда, Ирана?

– О госпожа, разве есть такие битии, которые признали бы это прямо? Поэтому и есть способ узнавать чародеек по их глазам. Раз в году у них появляется в одном глазу скачущий конь, а в другом удваивается зрачок. Но это очень трудно подсмотреть, каждая бития в такое время прячется от людей… А что Никия колдунья – это знает весь город!

– Да? – Опия опять съежилась. – Ну, скажи, женщина: можешь ли ты мне помочь?

– Смотря в чем. У меня есть скифский корень, что помогает при удушье, отвар корня акора, его пьют от укуса змеи, могу предложить лечебный камень писсасфальт, пахнущий смолою и исцеляющий боль в груди… А вот в этом горшке – мазь из мозга оленя, она умеряет внутренний жар… От многих болезней помогает янтарь; белый камень очищает; яшма и кристалл из Гирканского моря отгоняют злых духов и снимают действие дурного глаза… Есть и корень ра, его привозят из Сарматии… Нет только у меня камня желаний из головы змеи.

– Все это не то, что мне надо! А умеешь ли ты гадать о будущем?

– Могу тебе погадать.

– Что ж, – оживилась царица, – затем я и пришла к тебе. Вот скажи – кто я?

Никия насмешливо сощурила глаза.

– Чтобы ответить на этот вопрос, совсем не надо быть гадалкой. Кто не знает старшую из жен царя Палака, кто не говорит о ее красоте!

Польщенная женщина улыбнулась.

– Я даже знала, что ты придешь ко мне и за каким делом, – добавила старуха.

– Ах, так?.. Теперь я вижу, что ты действительно колдунья. Зачем же я пришла?..

– За тем, чего у тебя не хватает!.. Без чего жизнь любой женщины не знает праздника!

Лицо царицы сморщилось и сразу стало скорбным, причем потеряло значительную долю своей прелести. Из величавой, знающей себе цену красавицы, она превратилась в простую женщину, такую же, как любая простолюдинка, озабоченную своим горем.

– Ты права, я начинаю верить тебе. Но об этом потом. Сначала я хочу погадать на царя.

– Ты же знаешь, что гадать на царя запрещено. Это отражается на его здоровье в случае ложных предсказаний.

– Но ты же не сделаешь ложных предсказаний.

– Но меня могут обвинить в них. Я бедная женщина и не хочу страдать понапрасну.

– Об этом никто не узнает. Я хорошо заплачу тебе. Скажи только – будет ли удачен поход царя на Херсонес?

– О царица, ты толкаешь меня на плохое! Кто защитит меня от нападок Тойлака?

– Повторяю – никто не узнает о нашем гадании.

– Садитесь на кошму и молчите. Я буду вопрошать судьбу.

Вещунья стала жечь на огне какие-то листья, шептала невнятно. Потом вздохнула, видимо проникнув в тайны будущего.

– Удача царя Палака, – сказала она, – на востоке!.. Если он пойдет походом на восток, то в добрый час! Большая победа ждет его!

– Ну, а как поход на Херсонес? Будет ли успешен?

Никия налила в чашку воды и долго водила по ней пальцем.

– Что-то неясно… Круги какие-то красные, много людей, огня, крови… Нет, царица, видно, не будет счастлив поход царя на Херсонес… О, горе мне, зачем я узнала эту тайну, зачем поведала ее вам?!

Царица запахнула плащ дрожащими руками. Ее глаза широко раскрылись от волнения.

– Какие плохие слова ты говоришь, бития! Да знаешь ли ты, что жертвенные предсказания были благоприятны?

– Слыхала, слыхала.

– Значит, жрецы ошибаются?

– Не знаю, не знаю… Правильно ли поняты жертвенные-то откровения? Не льстят ли волхвы царю? Думаю, что льстят. А я говорю тебе, царица, без лести, прямо. Что ж, ты сама просила сказать тебе правду.

– Тебя казнят, если узнают, что ты нагадала плохое! – заметила Опия.

Гадалка выпрямилась, глаза ее вспыхнули огнем.

– Я уже сказала тебе, что не вызываю духов и не могу повлиять на судьбу людей. Я только узнаю их будущее, а хорошее оно или плохое – не от меня зависит. И сейчас я не нагадывала плохого. Но от своих слов не откажусь, и ты, царица, не пугай меня. Моя земная жизнь прожита, и если ты поможешь мне скорее кончить ее, то спасибо скажу тебе. А кто не боится смерти, тому не страшен гнев царей и жрецов. Вот тебе и весь сказ мой.

– Как страшно ты смотришь на меня! Словно ненавидишь меня!

– Нет, царица, не ненавижу тебя я, но удивляюсь, что душою ты кривишь. Сначала сказала мне, что никто не узнает о моем гадании, а теперь пугаешь меня…

– Нет, нет, – поспешно возразила царица, – это я к слову. Уж очень страшно думать, что Палак опять потерпит неудачу!.. Ну, а теперь погадай мне.

– Дай мне пучок своих волос.

Царица торопливо выдернула шпильки. Ее волнистые мягкие косы упали почти до самого пола. Она отделила прядь, Ирана отсекла ее ножом.

– На, возьми.

Поколдовав над волосами, Никия изрекла:

– Одна печаль у тебя, ребенка нет. Это я уже говорила. А судьба у тебя с царем Палаком одна. Он победит – и ты будешь счастлива, он погибнет – погибнешь и ты. Поэтому береги мужа, поддерживай его здоровье пищей, а дух благим советом. А что и где ждет его, тебе теперь ведомо.

Никия, видя, как по щекам Опии покатились слезы, несколько смягчилась.

– Попробуй обратиться с молитвой к херсонесской Деве. Она многим помогла от бесплодия.

Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 171