Лавка древностей - Диккенс Чарльз

Туман расползался медленно, постепенно, но назойливость и въедливость его не знали границ. Перед ним пасовали и меха и добротное сукно. Он словно проникал под кожу, и люди зябко ежились, дрожа от стужи и ломоты в костях. Все было липкое, влажное на ощупь. Только жаркий огонь бросал вызов туману, весело играя на углях и взвиваясь в трубу. В такой день лучше всего сойтись тесным кругом у камина и рассказывать страшные истории о путниках, заблудившихся в ненастье на болотах или среди зарослей вереска, потому что такие рассказы заставляют нас проникаться еще большей любовью к своему камельку.

Но мистер Квилп, как мы уже знаем, не стремился делить с кем бы то ни было тепло своего очага и, если ему припадала охота попировать, обходился без компании. Прекрасно понимая, как приятно сидеть дома в такую погоду, карлик велел Тому Скотту пожарче растопить печку, отложил работу в сторону и решил немного поразвлечься.

С этой целью он зажег новые свечи, подбросил угля в огонь и, съев бифштекс, поджаренный собственноручно несколько странным, мы бы сказали, каннибальским способом, согрел большую кружку пунша и закурил трубку — словом, вознамерился приятно провести остаток вечера.

Но тут его внимание привлек негромкий стук в дверь. Через минуту постучали еще и еще раз; тогда карлик тихонько отворил окно и, высунув голову наружу, спросил, кто там.

— Это я, Квилп, — послышался женский голос.

— Ах, это вы! — воскликнул карлик, вытягивая шею, чтобы получше разглядеть свою гостью. — А что вас сюда принесло? Как вы смеете приближаться к замку людоеда, беспутница!

— Я пришла по делу, — ответила его супруга. — Не сердитесь на меня.

— Какие же вы принесли вести — добрые, приятные? Такие, что мне захочется прыгать от радости и хлопать в ладоши? — заинтересовался карлик. — Неужто наша милейшая старушка отдала богу душу?

— Я сама не знаю, плохие они или хорошие, — пролепетала кроткая женщина.

— Значит, она жива, — сказал Квилп. — Жива и здорова. Тогда прочь отсюда, злой ворон! Нечего тут каркать! Прочь, прочь!

— Я принесла вам письмо…

— Бросьте его в окошко и ступайте своей дорогой, — перебил ее Квилп. — Не то я выскочу и исцарапаю вам лицо.

— Квилп, умоляю вас! — со слезами на глазах взмолилась его покорная жена. — Дайте мне договорить!

— Ну, говорите! — прорычал карлик, злобно оскалив Зубы. — Только живо, нечего рассусоливать! Ну, что же вы?

— Это письмо привес сегодня днем какой-то мальчик, а от кого, он сам не знает, — начала миссис Квилп, дрожа всем телом. — Говорит, велели отнести и чтобы вам передали немедленно, потому что это очень важно. Квилп, прошу вас, — воскликнула она, лишь только карлик протянул руку из окошка. — Впустите меня! Если бы вы знали, как я промокла, озябла и сколько времени плутала в тумане! Позвольте мне погреться у огня хоть пять минут! Я уйду по первому же вашему слову, клянусь вам, Квилп!

Милейший муженек заколебался, однако сообразив, что письмо, вероятно, потребует ответа и что ответ можно будет отправить с женой, захлопнул окно и отворил ей дверь. Миссис Квилп с радостью воспользовалась разрешением войти и, протянув карлику небольшой конверт, опустилась на колени перед печкой погреть руки.

— Я счастлив, что вы промокли, — сказал Квилп, хватая письмо и косясь на жену. — Я счастлив, что вы озябли. Счастлив, что вы заплутались в тумане. Счастлив, что у вас глаза опухли от слез. И с удовольствием смотрю на ваш посиневший, заострившийся носик.

— О Квилп! — сквозь рыдания проговорила его жена. — Зачем такая жестокость!

— Она вообразила, будто я умер! — вскричал Квилп, корча гримасы, одна страшнее другой. — Она вообразила, что ей удастся завладеть моими деньгами и найти мужа себе по сердцу! Ха-ха-ха!

Не отвечая ни словом на все эти издевательства, несчастная женщина по-прежнему стояла на коленях перед печкой, грела руки и тихонько всхлипывала к величайшей радости мистера Квилпа. Он покатывался со смеху, глядя на нее, и вдруг заметил, что Том Скотт тоже получает немалое удовольствие от этого зрелища. Не желая, чтобы кто-нибудь другой веселился вместе с ним, карлик схватил наглеца за шиворот, подтащил к двери и после короткой борьбы пинком вытолкал его во двор. В отместку за столь лестные знаки внимания Том тут же прошелся около конторы на руках и — если позволительно так выразиться — заглянул сапогами в окно, да еще вдобавок постучал ими по стеклу, точно перевернутая вверх тормашками фея Банши — предвестница смерти. Мистер Квилп, разумеется, сейчас же схватился за кочергу и после нескольких неудачных выпадов и подкарауливанья из-за угла так угостил ею своего юного друга, что тот исчез немедленно, оставив хозяина победителем на поле битвы.

— Ну-с, теперь, когда с этим покончено, можно заняться и письмом, — преспокойно сказал карлик, но, взглянув на адрес, хмыкнул: — Гм! Рука знакомая. Прелестная Салли! Разорвав конверт, он вынул оттуда листок, исписанный четким, крупным канцелярским почерком, и прочитал следующее: «На Сэмми нажали, и он проболтался. Все выплыло наружу. Советую не зевать — иначе ждите гостей. Пока они помалкивают, потому что хотят захватить вас врасплох. Не теряйте времени. Я не теряла. Меня теперь не найти. На вашем месте я поступила бы точно так же.

С.Б., в прошлом с ул. Б.-М.».

Чтобы описать, как менялось лицо Квилпа, пока он читал и перечитывал это письмо, надо изобрести новый язык — такой,, который по своей выразительности превзошел бы все, что мы до сих пор привыкли видеть на бумаге или слышать из человеческих уст. Карлик долго молчал, а потом, когда миссис Квилп окончательно оцепенела от страха, глядя на него, прохрипел сдавленным голосом: — Если бы он был здесь! Если бы только он был здесь…

— Квилп! — воскликнула его жена, — Что с вами? Кто вас так рассердил?

— Я утопил бы его! — будто ничего не слыша, продолжал карлик. — Слишком легкая смерть, слишком быстрая, без мучений… но зато река близко. А-а! Если бы он был здесь! Подвести бы его к самому берегу любезно, по-приятельски… пошутить, поболтать о том о сем, взять за пуговицу… а потом сразу — толчок в грудь, и бултых в воду. Говорят, будто утопающие три раза показываются на поверхности. А-а! Посмотреть бы, как он будет выскакивать раз, другой, третий, и расхохотаться ему в лицо! Вот был бы праздник для меня!

— Квилп! — пролепетала перепуганная женщина, осмелившись тронуть мужа за плечо. — Несчастье?.. Беда?..

Наслаждение, с которым карлик рисовал себе эту картину, привело ее в такой ужас, что она не могла связать двух слов.

— Трус, подлый трус! — говорил Квилп, медленно потирая руки и судорожно стискивая их. — А я — то думал, его низость и раболепие — верный залог, что он не проговорится. Ах, Брасс, Брасс! Мой добрый, преданный, верный, любезный, очаровательный друг! Если бы ты появился сейчас здесь!

Жена карлика, забившаяся было в угол, чтобы ее, упаси боже, не заподозрили в подслушивании, снова осмелилась подойти к нему и только хотела заговорить, как вдруг он бросился к двери и кликнул Тома Скотта. Мальчишка, памятуя о недавних нежных увещаниях своего хозяина, счел за благо немедленно явиться на его зов.

— Эй, ты! — сказал карлик, втаскивая Тома в контору. — Отведи ее домой, И завтра сюда не возвращайся, потому что тут будет заперто. Ни завтра, ни послезавтра. Жди, когда я тебя извещу или сам повидаю. Понял?

Том хмуро кивнул и протянул руку к двери, предлагая миссис Квилп выйти первой.

— А вам, сударыня, — обратился карлик к жене, запрещается разыскивать меня, расспрашивать обо мне, судачить на мой счет. Не горюйте, умирать я не собираюсь. Он проводит вас.

— Квилп! Но что случилось? Куда вы уходите? Скажите же мне!

— Убирайтесь отсюда, не то я сейчас такое скажу, крикнул карлик, хватая ее за руку, — и такое сделаю, что не обрадуетесь!

— Что-нибудь случилось? — снова повторила его жена. — Скажите, Квилп!

— Да, случилось! — рявкнул карлик. — Нет, не случилось! Какая разница? Я сказал, как вы должны себя вести. И горе вам, если вы сделаете что-нибудь не так или нарушите мои распоряжения хотя бы на самую малость! Прочь отсюда!