— Я уже собирался уйти.
Ее улыбка в темноте была почти не видна.
— Мне пришлось укладывать своего весельчака в постель. Иногда это не так просто.
Она встала и направилась в домик. Дакс повернул ей вслед голову. Послышался звук расстегиваемой молнии, и через мгновение она стояла перед ним совершенно обнаженная.
— А что, в Латинской Америке любовники умеют только болтать?
Часом позже они лежали на широкой грубой кушетке в единственной комнате домика и курили. Внезапно входная дверь раскрылась. Дакс с проклятием сел, а Сэм схватилась за вещи, пытаясь прикрыть наготу. В этот самый момент их коснулся луч фонаря.
Заслонив глаза, Дакс старался рассмотреть, в чьих руках находится фонарь. Это была Мэри Джейн.
— И ты по-прежнему думаешь, будто я поверю в то, что вы встретились совершенно случайно? — сказала она.
— Не будь идиоткой, Мэри Джейн, — грубо оборвал ее Дакс. — Выключи фонарь, а то перебудишь всех соседей. Она засмеялась.
— Вам обоим это пошло бы только на пользу. Посмотрим, как Сью-Энн не поверит этому.
— Выключи свет, — повторил он, приближаясь к ней. Она чуть отступила назад, направляя свет вниз.
— Ах! Ах! — с издевкой вздохнула она. — Какой же он стал маленький! — Мэри Джейн продолжала отступать. Свет фонаря по-прежнему падал на Дакса. Но вот она уперлась спиной в стену, дальше идти было некуда. Протянув руку, Дакс вырвал у нее фонарь, швырнул в угол.
Схватив Мэри Джейн за руку, оторвал от стены.
— Тебя можно успокоить одним-единственным способом, не правда ли? — со злостью спросил он.
Мэри Джейн не сводила с него глаз. Вдруг она начала биться, пытаясь вырваться из крепкой хватки, норовя ткнуть Даксу в лицо.
— Отпусти!
Резким движением Дакс сорвал с нее платье, обнажив маленькие, крепкие белые груди, потом толкнул ее на пол и оседлал сверху, стиснув ей бока коленями.
— Держи ее за руки! — скомандовал он Сэм хриплым голосом. — Я знаю, как ее можно утихомирить.
Через два дня во время завтрака пришел второй конверт с фотографиями. Адресован он был Сью-Энн. Она вскрыла его, и снимки рассыпались по столу. Сью-Энн взяла один и в гневе швырнула его в Дакса.
— Так вот чем ты занимаешься, пока меня нет!
Он посмотрел на фотографии. На них были изображены все трое: Простушка Сэм, Мэри Джейн и он собственной персоной. Снимки, скорее всего, были сделаны той же камерой. Президент не упустил случая.
Дакс бросил взгляд на Сью-Энн.
— Прежде чем выходить из себя, может, посмотришь и эти?
Он подошел к столику, достал из кармана ключ, открыл ящик. Извлеченный конверт был как две капли воды похож на тот, что принесли утром. Дакс вытряхнул из него карточки.
Сью-Энн молча смотрела на них. Затем подняла голову, на лице ее не было и следа злости.
— Один ноль. Когда они у тебя появились?
— В тот день, когда ты улетела в Атланту и не вернулась к вечеру, за день до того, как были сделаны эти.
— О! — вздохнула она. — А я, оказывается, не больно-то умею держать себя в руках, как привыкла думать. Интересно, кто их сделал?
— Знаю кто — президент. Его нисколько не волнуют средств, которые следует применить ко мне и моим близким, чтобы заставить меня вернуться.
— Понятно, — задумчиво протянула Сью-Энн. — Поэтому, когда не сработали мои снимки, он решил, что сработают твои.
— Именно так.
В комнате повисла тишина.
— Что ты собираешься делать? — спросила наконец Сью-Энн.
Их взгляды встретились.
— Я возвращаюсь.
— После всего того, что он тебе сделал?
— Да. Но не для него и не из-за него. А по ряду совершенно иных причин. Я возвращаюсь к своей родине, к своей матери, к сестрам, к отцу. Чтобы их смерть не стала бесцельной.
Сью-Энн не сводила с него глаз.
— Хочешь получить развод?
— Займись этим сама. У меня нет времени.
— Мой юрист устроит все, как не раз уже делал.
— Мне ничего не нужно.
— Но, может, оставишь хотя бы то, что я тебе подарила? Я была бы рада.
— Как скажешь.
Оба на мгновение смолкли.
— Ну, наверное, мы сказали друг другу все.
— По-видимому, так. — Дакс повернулся и направился к двери. Услышав, что она окликнула его, он остановился.
— Да?
В руке Сью-Энн держала две фотографии.
— А знаешь, — сказала она, — все-таки я выгляжу куда лучше, чем любая из них.
Книга VI
Политика и насилие
1
— Мне это не нравится, — сказал я, когда машина свернула на узкую грунтовую дорогу. — Должны бы уже лаять собаки.
— Он держит собак? — спросила девушка. Я повернул к ней голову. На лице ее был написан искренний интерес.
— Собак, кошек, коз, свиней, цыплят и прочую живность. Были бы мы сейчас где-нибудь во Флориде, у автострады наверняка стоял бы указатель «Звероферма».
Самого дома из-за холма еще не было видно.
— А может, он уже не держит животных, — сказала она. — Сколько лет прошло с тех пор, когда ты бывал здесь.
Я кивнул. Это было действительно давно, лет пять или шесть назад.
— Нет, если здесь нет собак, то это может только значить, что Мартинес умер. Когда я был мальчишкой, именно он подарил мне единственную в моей жизни собаку, маленькую дворняжку непонятной масти.
С вершины холма мы увидели дом, стоящий в центре небольшой залитой знойным солнцем долины.
— Взгляните, — вытянул руку Котяра.
Я посмотрел. Высоко в небе, раскинув неподвижно крылья, в восходящих потоках воздуха кругами парили два кондора — прямо над домом. Пока я сидел, высунув голову, к ним присоединился третий, взлетевший откуда-то из-за дома.
В молчании мы доехали до ворот. Деревянная изгородь местами была сломана, чуть в стороне лежало тело мертвой собаки, череп проломлен, мозги — наружу.
Я выключил двигатель и сидел не шевелясь. В воздухе был разлит запах смерти. В том, что представало перед глазами, было нечто вечное, никогда не меняющееся. Полная неподвижность и витающий над ней запах жестокости, который ни с чем нельзя спутать.
У меня было такое ощущение, что волосы на затылке встают дыбом. Посмотрев на Котяру, я убедился, что у него именно так и было. В руке он судорожно сжимал пистолет, лицо блестело от пота.
Я повернулся к девушке.
— Сиди в машине и жди, пока мы сходим взглянуть, что тут произошло.
Даже загар не мог скрыть, как она побледнела. Тем не менее она покачала головой.
— Я пойду с вами. Одна я здесь не останусь.
Голова Котяры, отражавшаяся в водительском зеркальце, невозмутимо кивнула. Он выбрался из машины, вежливо придержал дверцу для девушки. Я направился по тропинке к дому, они последовали за мной.
Дверь висела на сломанных петлях. Изнутри не доносилось ни звука. Я сделал знак Котяре, одновременно оттеснив девушку к стене дома позади себя. Резким движением ноги Котяра распахнул дверь настежь и впрыгнул внутрь. Я не отставал ни на шаг.
Очутившись в единственной комнате дома, я мгновенно повернулся к девушке, чтобы не дать ей войти, но опоздал. Она уже стояла на пороге с белым от ужаса лицом, не в силах отвести взгляда от головы Мартинеса, жутко усмехавшейся с небольшого деревянного стола, стоявшего прямо напротив двери. Тело его лежало на полу рядом.
Обхватив девушку руками, я мягко вытолкал ее за дверь. Она покачнулась, и я поддержал ее, подумал, что она вот-вот потеряет сознание, однако она, выпрямившись, отпрянула от меня.
— Прикрой глаза и постарайся дышать глубже, — посоветовал я, чуть касаясь ее плеча.
У нее было мужество, у этой девчонки. Через пару минут она совсем пришла в себя.
Во двор вышел Котяра, держа в руке клочок бумага.
— Очаг еще теплый. Они были тут утром, когда мы еще спали.
На бумаге я с трудом разобрал карандашные каракули:
ТАКАЯ СУДЬБА ЖДЕТ КАЖДОГО, КТО СЛУЖИТ ПРЕДАТЕЛЯМ СВОЕГО НАРОДА. КОНДОР.
