Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 174
Тем временем пленные басмачи, приведенные Козубаем, воспользовавшись суматохой, бросились через стену наутек. Три басмача упали мертвые по эту сторону крепости. Муса, побежавший за пулеметами в кибитку начальника, возвратился с пустыми руками.
– Товарищ начальник, – сказал он Козубаю, – пулеметы без замков. Измена!
– Бомбы! – приказал Козубай, и Муса снова скрылся в кибитке. – Всем вооружиться и защищать крепость!
Чжао, получив винтовку, занял бойницу рядом с Козубаем. – Товарищ начальник, – сказал Муса, тяжело дыша и утирая пот, – бомбы на складе все без капсюлей. Но у нас есть трофейный пулемет. – Муса показал на ручной пулемет, отобранный у басмачей. Козубай осмотрел его и мрачно заметил:
– Не годится. Басмачи его нарочно испортили, когда сдавались. – Плохо! – согласился Муса.
Сумрак сгущался. Басмачи, рассыпавшись цепью, снова пошли в наступление.
Козубай кивнул Мусе:
– Видишь?
Муса не понял.
– Где ты видел, чтобы басмачи шли пешей цепью, да ещё в таком порядке? Они ученые стали. Понятно?
– Понятно.
Из крепости открыли частый огонь по наступающим басмачам. Цепь залегла…
Из лекарни, не замеченный в пылу боя, вышел Саид и под покровом сгущающихся сумерек дошел до двери, за которой был заперт Тагай. Саид быстро отодвинул задвижку и открыл дверь. В кибитке было темно.
– Эй, Тагай, это я, Саид, – шепотом произнес он. – Я хочу помочь тебе!
Из– за двери с куском железа в руке вышел Тагай. -Твое счастье, что окликнул, а то получил бы по голове. Ну? – Тагай сразу обнаглел, заметив, что Саид без оружия. – Помни, Тагай: я, Саид, спасаю тебе жизнь. Не забудь. – Конечно, ты понимаешь, что победим мы, и хочешь жить. Хорошо, живи, – ответил Тагай.
Они вышли, и Саид опять запер дверь на задвижку. Тагай прокрался возле стены и быстро втащил Саида в конюшню, где, как он знал, были вторые ворота крепости.
– Я тоже убегу с тобой. Собачья жизнь! – прошептал Саид. Натыкаясь на лошадей, они ощупью отыскали ворота. – Вот что, – сказал Тагай, осторожно снимая засов. – Привези мне голову Джуры – дам тебе десять тысяч золотом и дом в Сарыколе. – Зачем же тебе платить, если победа близка? – насмешливо спросил Саид.
– Он может удрать. И это не твое дело. Голову достанешь ты – деньги даю я.
Тагай открыл дверь и увлек за собой Саида. Над стенами визжали пули. Перестрелка шла на противоположной стороне крепости, откуда вели наступление басмачи.
– Видишь, – сказал Тагай, показывая нож Саиду, – этот нож я снял со столба в конюшне. Я бы мог зарезать тебя, но дарю тебе жизнь. Живи. Следи, чтобы эти ворота не были закрыты. Помни: мне – голова Джуры, и десять тысяч – твои.
– Хоп, – ответил Саид.
– Держи это, – сказал ему Тагай, подавая бутылочку. – Здесь яд. Когда я уйду, ты отравишь водоем. А не сделаешь – напишу письмо Козубаю, что ты меня выпустил.
– Хоп, – отвечал Саид, взяв бутылочку и кусок железа из рук Тагая.
Басмачи отступили. Они потеряли много людей, прекратили стрельбу и ушли в кишлак, забрав с собой раненых. Джигитов, бежавших из кишлака с тоя, больше не было видно. В суете Козубай забыл об арестованном Джуре. Но, вспомнив о нем, он немедленно распорядился его выпустить. – Очень хорошо, очень хорошо! Теперь все будет хорошо, – сказал Козубай. – Пойди приведи Тагая. Допросим. Будем судить. Джура выбрал себе винтовку и револьвер из груды оружия и помчался к кибитке, заряжая винтовку на бегу.
Отодвинув задвижку, Джура ударом ноги распахнул дверь и ворвался в кибитку. Никого! Джура заглянул за дверь, обшарил углы. – Как же так, где же он? – громко шептал Джура и наконец понял, что пленник бежал.
Джура выскочил за дверь. Слева – стенка кибитки начальника, справа – конюшня. Сюда и вбежал Джура, прислушиваясь к шороху. Лошади фыркали и звенели уздечками. Кто-то мелькнул в просвете раскрытой двери.
– Выходи! – закричал Джура. – Выходи, все равно убью! – И он бросился в угол, где кто-то зашелестел сеном.
– Это я, Джура! – послышался приглушенный голос Саида, не успевшего уйти из конюшни.
Перепуганный появлением взбешенного Джуры, Саид ударил себя по лбу куском железа, который сунул ему в руки Тагай. Теплая липкая кровь залила глаза. Выйдя из темноты навстречу Джуре, Саид с дрожью в голосе рассказал, как он погнался за убегавшим Тагаем, а тот ударил его железом и оглушил. – Спасибо тебе, Саид, – взволнованно промолвил Джура, – ты верный друг! А где же Тагай?
– Удрал, ускакал на лошади. Я увидел его уже верхом у двери атханы.
Пули глухо били в стену и свистали над двором. Джура сначала обыскал атхану – не спрятался ли где басмач, освободивший Тагая, но никого не нашел. Потом он провел Саида в лекарню и, наскоро замотав ему лоб марлей, возвратился в атхану, снова обыскал все помещение и, обнаружив незапертую дверь, запер её и завалил вход бревном.
В окошко бойницы он увидел басмачей, подкрадывавшихся к крепости. По-видимому, они рассчитывали на открытую дверь атханы. Уже совсем стемнело, хорошо прицелиться было невозможно, и все же Джура, подняв винтовку, выстрелил по крайней фигуре. Раздался крик:
– Ой, убили! Ой, убили!
Кто– то кричал по-русски истошным голосом.
На время перестрелка прекратилась, и крик раненого был далеко слышен. Басмачи отступили.
– Кто тут? – спросил Джура, оборачиваясь на шорох. – Это я, Саид. Не помочь ли тебе?
– Не надо, – помолчав, ответил Джура, – я один справлюсь. В конюшню пришел Козубай. Джура рассказал ему о бегстве Тагая и об открытых воротах. Для Козубая это было так неожиданно, что он даже изменил себе и громко выругался.
– А я убил кого-то. По-русски кричал. Наверно, Кзицкий, – сказал Джура.
– Нет, – ответил Козубай. – Кзицкий где-нибудь позади. У басмачей кого только нет: и русские белогвардейцы, и киргизы, и туркмены. Но есть у них один… это очень опасный человек. Если ты, Джура, когда-нибудь встретишь человека со стеклянным глазом в правой глазнице, задержи его обязательно.
– Он среднего роста, левый глаз карий, выпуклый? – Откуда ты знаешь? – удивился Козубай.
Джура коротко рассказал обо всем.
