К востоку от Эдема - Стейнбек Джон Эрнст

Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 160

— Я ведь не хотела. Забыл? — спокойно сказала она.

— Тогда, может быть, больше не надо.

Она рассмеялась и налила себе снова.

— Теперь уже все равно. Чуть больше, чуть меньше не имеет значения.

— Иногда приятно выпить бокальчик-другой, — неловко пробормотал он.

Когда она заговорила, голос ее звучал мягко. — Червяк ты толстопузый, сказала она. — Что ты про меня вякаешь? Да я тебя насквозь вижу, все твои мыслишки вонючие. Хочешь, скажу, о чем ты думаешь? Ты ведь все пытаешься понять, откуда я, такая паинька, всем этим штучкам-дрючкам выучилась. Могу рассказать. Я этому делу в притонах обучалась — слышишь? — в притонах! В таких местах работала, о которых ты и слыхом не слыхивал. Матросы мне из Порт-Саида подарочки возили. Я ведь в тебе каждую жилку наизусть знаю, квашня ты несчастная, и могу из тебя веревки вить.

— Кэтрин! Ты сама не понимаешь, что говоришь! — ужаснулся он.

— Я же сразу догадалась. Ждал, что проболтаюсь. Вот и дождался.

Она медленно приближалась к нему, и мистер Эдвардс с трудом подавил в себе желание сдвинуться вбок. Он боялся ее, но продолжал неподвижно сидеть. Остановившись прямо перед ним, она допила остатки шампанского, изящным движением разбила бокал о край стола и вдавила оставшийся у нее в руке зазубренный осколок в щеку мистеру Эдвардсу.

Тут уж он кинулся бежать без оглядки, а вслед ему на дома несся ее смех.

Таких, как мистер Эдвардс, любовь калечит. Это чувство отняло у него способности судить здраво, перечеркнуло накопленный опыт, ослабило волю. Он твердил себе, что с Кэтрин всего лишь приключилась истерика, н старался в его поверить, а Кэтрин всячески старалась ему помочь. Она пришла в ужас от своего срыва и теперь прилагала разнообразные усилия, чтобы мистер Эдвардс восстановил прежнее лестное мнение о ней. Когда мужчина так безумно влюблен, он способен истерзать себя до невозможности. Мистер Эдвардс всем сердцем жаждал уверовать в добродетель Кэтрин, но сомнения, которые разжигал засевший в его душе бес, равно как и недавняя выходка Кэтрин, не давали ему покоя. Почти неосознанно он доискивался правды, но не верил тому, что узнавал. Так, к примеру, чутье подсказывало ему, что она не станет держать деньги в банке. И действительно, с помощью хитроумной системы зеркал один из нанятых им сыщиков установил, что деньги Кэтрин хранит в потайном месте в подвале своего кирпичного дома.

Однажды из сыскного агентства мистеру Эдвардсу прислали газетную вырезку. Это была старая заметка из провинциальной газеты о пожаре в маленьком городке. Мистер Эдвардс внимательно ее прочел. Его бросило в жар, он обмяк, перед глазами поплыли красные круги. Любовь смешалась в нем с неподдельным страхом, а при такой соединительной реакции в осадок выпадает жестокость. Шатаясь, он добрел до стоявшего в кабинете дивана, лег и прижался лбом к прохладной черной коже. На мгновение он словно повис в пустоте и перестал дышать. Постепенно разум его прояснился. Во рту был соленый привкус, от гнева больно сводило плечи. Но мистер Эдвардс уже успокоился, и его мысли, словно острый луч прожектора, прорубили дорогу сквозь время, оставшееся до выполнения намеченного. Неторопливо, как перед обычным инспекционным выездом, он проверил, все ли уложил — свежие сорочки и белье, ночная рубашка и шлепанцы, толстая плетка — змеей свернувшаяся на дне чемодана.

Тяжело ступая, он прошел через палисадник перед кирпичным домиком и позвонил в дверь.

Кэтрин тотчас открыла. Она была в пальто и шляпке.

— Ой! Какая досада! Мне надо ненадолго отлучиться.

Мистер Эдвардс опустил чемодан на пол. — Нет, — сказал он…

Она изучающе поглядела на него. Что-то было, не. так… Он протиснулся мимо нее в дом и начал спускаться в подвал.

— Ты куда? — пронзительно взвизгнула она. Он не ответил. Через минуту поднялся обратно, в руках у него была дубовая шкатулка. Он положил ее к себе в чемодан.

— Это мое, — мягко сказала она.

— Знаю.

— Что ты затеял?

— Решил взять тебя с собой в небольшую поездку.

— Куда? Я сейчас ехать не могу.

— В одни городок в Коннектикуте. У меня там дела. Ты когда-то говорила, что хочешь работать. Вот и будешь работать.

— Раньше хотела, а теперь не хочу. Ты меня не заставишь. Да я полицию позову!

Он улыбнулся такой зловещей улыбкой, что Кэтрин попятилась. В висках у нее гулко стучало.

— Может, тебе больше хочется съездить в твой родной город? — сказал он. — Несколько лет назад там был большой пожар. Помнишь?

Она пытливо всматривалась в него, стараясь нащупать слабое место, но взгляд его был тверд и ничего не выражал.

— Что я должна сделать? — спокойно спросила она.

— Просто поехать со мной в небольшую поездку. Ты ведь говорила, что хочешь работать.

Она поняла, что выбора нет. Придется ехать с ним и ждать удобного случая. Не может же он все время быть начеку. Сейчас перечить ему опасно, лучше смириться и выжидать. Этот метод всегда себя оправдывал. По крайней мере до сих пор. И тем не менее Кэтрин испугалась не на шутку.

Когда поезд довез их до того городка, уже смеркалось; они дошли до конца единственной улицы и углубились в поля. Кэтрин устала и держалась настороженно. Ей так и не удалось выведать его планы. В сумочке у нее лежал острый как бритва нож.

Мистеру Эдвардсу казалось, что он все продумал. Он собирался выпороть ее, потом поместить в один из номеров при здешнем салуне, потом снова выпороть, перевезти в другой городок и так далее. А когда от нее не будет никакого проку, он вышвырнет ее на улицу. Местная полиция проследит, чтобы она не сбежала. То, что у нее нож, мистера Эдвардса не волновало. Про нож он знал.

Когда они остановились в укромном месте между каменной стеной и опушкой кедровой рощи, он первым делом вырвал у нее сумочку и перекинул через стену. Итак, с ножом он разобрался. Но, увы, он не разобрался в себе, потому что прежде никогда не любил ни одну женщину.

Он-то думал, что хочет ее просто наказать. Однако, хлестнув раза два, почувствовал, что не удовольствуется обычной поркой. Отбросив плетку, он пустил в ход кулаки. Из груди его рвался визгливый, прерывистый вой.

Кэтрин изо всех сил старалась не впасть в панику. Она уворачивалась от сокрушительных ударов, загораживалась, но в конце концов страх взял свое, и она побежала. Он прыжком нагнал ее, повалил, но теперь ему было мало и кулаков. Рука его судорожно нащупала на земле камень, и ярость клокочущей багровой волной хлынула на волю.

Опомнившись, он посмотрел на ее изуродованное лицо. Взял ее за руку, пытаясь понять, бьется ли у нее сердце, но его собственное сердце стучало так громко, что сквозь этот стук ничего не было слышно. В голове пронеслись сразу две совершенно разные мысли, словно два ясных голоса позвали его в разные стороны. Один голос сказал: «Надо ее похоронить, надо вырыть яму и бросить ее туда». А другой голос жалобно, по-детски проскулил: «Я этого не вынесу. Я не смогу к ней притронуться». Затем, как бывает после вспышки ярости, на него накатила дурнота. Он бросился бежать, забыв и про чемодан, и про плетку, и про дубовую шкатулку с деньгами. Спотыкаясь в темноте, он бежал прочь от этого места и думал лишь о том, что необходимо где-то спрятаться и переждать, пока дурнота отступит.

Никто его ни о чем не расспрашивал. Какое-то время он болел, и супруга нежно за ним ухаживала, а поправившись, он снова занялся делами и больше никогда не позволял себе терять голову от любви. Жизнь ничему не учит только дураков, говорил он. До конца своих дней он относился к себе с опасливым уважением. Ведь раньше он и не подозревал, что способен убить.

В живых Кэтрин осталась случайно. Каждым своим ударом он хотел убить ее. Она долго не приходила в себя, а потом долго была как в тумане. Она чувствовала, что у нее сломана рука, и понимала, что, если хочет выжить, должна найти кого-нибудь, чтобы ей помогли. Жить ей хотелось, и она поползла по темной дороге на поиски людей. Свернула в какие-то ворота и уже карабкалась на крыльцо дома, когда снова потеряла сознание. В курятнике кукарекали петухи, на востоке проступал серый ободок рассвета.

Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 160