Заблудившийся автобус - Стейнбек Джон Эрнст

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54

Миссис Причард пила лимонад. Добиться его удалось не сразу, потому что здесь не подавали лимонад. Но когда миссис Причард показала на лимоны в бакалейном отделе и даже вызвалась собственноручно их выжать – хозяйке ничего не оставалось, как сделать это самой.

– Я просто не могу пить несвежие напитки из бутылок, – объяснила миссис Причард. – Я люблю чистый фруктовый сок. – Миссис Брид, негодуя, уступила этому ласковому натиску. Миссис Причард пила свой лимонад и разглядывала стенд с открытками на галантерейной витрине. Тут было здание суда в Сан-Хуан-де-ла-Крусе и гостиница в Сан-Исидро, выстроенная у горячего источника слабительной воды. В эту старую красивую гостиницу ездили ревматики принимать ванны. Гостиница называлась на открытках курортом. В галантерейной витрине была всякая всячина. Раскрашенные гипсовые собачки, стеклянные пистолетики с разноцветными конфетками, яркие куколки и затейливые деревянные шкатулки с засахаренными фруктами. Были лампы, чьи абажуры начинали вращаться при включении, так что лесные пожары горели и корабли плыли на всех парусах почти как в жизни. Эрнест Хортон стоял тут же и смотрел на витрину пренебрежительно. Он сказал мистеру Причарду:

– Я иногда думаю, что мне стоило бы открыть магазин новинок – одних новинок. Кое-что из этих старых вещиц выбрасывают на рынок годами – и никто не берет. А у моей компании – только перспективные товары, сплошь новые.

Мистер Причард кивнул.

– Это придает уверенности – когда работаешь в фирме и знаешь, что она ищущая, – сказал он. – Вот почему я думаю, что вам у нас понравится. Я смело могу утверждать, что мы ни на час не прекращаем поисков.

Эрнест сказал:

– Извините, я схожу за чемоданом. У меня есть вещичка, которая еще не поступила в продажу, но у торговцев пошла нарасхват. Пока только образцы. Может быть, и здесь получу заказ.

Он быстро вышел и притащил свой чемодан. Он открыл его и вынул картонную коробку.

– Видите, упаковка простая. Для большего эффекта.

Он вытащил из коробки настоящий унитаз вышиной сантиметров в тридцать. Он был и с бачком и с медной ручкой на цепочке, а сама раковина была белая. На ней было даже сиденьице, крашенное под дерево.

Миссис Брид подошла с той стороны прилавка.

– Всеми покупками занимается муж, – сказала она. – Поговорите с ним.

– Понимаю, – сказал Эрнест. – Я просто хотел показать вам эту вещь. Она сама за себя говорит.

– Для чего это? – спросил мистер Причард.

– А вот смотрите, – сказал Эрнест. Он дернул цепочку, и бачок сразу спустил коричневую жидкость. Эрнест снял с унитаза сиденье, и оно оказалось со стаканчиком. Тридцать грамм, – торжествующе сказал он. – Если хотите двойную порцию, например, для коктейля, дерните цепочку дважды.

– Виски! – воскликнул мистер Причард.

– Ром, коньяк. Что угодно, – сказал Эрнест. – Видите, здесь в бачке место для заправки, а бачок – пластмасса с гарантией. Впечатление оглушительное. У меня уже заказов на тысячу восемьсот штук. Фурор. Хохот вызывает безотказно.

– Ей-богу, остроумно, – сказал мистер Причард. – Кто придумывает такие вещи?

– У нас есть отдел предложений, – объяснил Эрнест. – Всякий может подать предложение. Эту вещь изобрел один наш коммивояжер из района Великих озер. Он получит неплохие премиальные. Тому, кто выдвинул дельное предложение, компания выплачивает два процента с прибыли.

– Остроумно, – повторил мистер Причард. Он представил себе, как увидит эту вещь Чарли Джонсон. Чарли, конечно, кинется покупать такой же. – Почем они у ваc идут? – спросил мистер Причард.

– На этот розничная цена – пять долларов. Но если не возражаете, я посоветовал бы другую модель, которая идет по двадцать семь пятьдесят.

Мистер Причард поджал губы.

– Зато что вы получаете? – продолжал Эрнест. Эта пластмассовая, а более дорогая… так: бачок дубовый, сделан из старых бочек из-под виски, прекрасно сохраняет напиток. Цепочка – чистое серебро, ручка – бразильский бриллиант. Унитаз фаянсовый, настоящий туалетный фаянс, а сиденье – красного дерева, ручная работа. И на бачке серебряная пластинка – например, если хотите подарить своему клубу или ложе, можете поставить на ней свое имя.

– Да, кажется, товар того стоит, – заметил мистер Причард. Он решился. Теперь он знал, как обставить Чарли Джонсона. Один стульчак он подарит Чарли. Но на пластинке будет надпись: «Чарли Джонсону, первому такому-сякому Америки от Элиота Причарда», – и пускай себе хвастает Чарли, сколько душе угодно. Все увидят, чья идея.

– Лишнего у вас с собой нет? – спросил он.

– Нет, надо заказать.

Вмешалась миссис Причард. Она подошла потихоньку.

– Элиот, неужели ты это купишь? Элиот, это вульгарно.

– Ну конечно, я не стану показывать при дамах, – ответил мистер Причард. – Нет, девочка. Знаешь, что я сделаю? Я пошлю такой Чарли Джонсону. Я с ним расквитаюсь за чучело вонючки. Так-то. Он у меня попляшет.

Миссис Причард пояснила:

– Мистер Причард жил с Чарли Джонсоном в одной комнате, когда учился в колледже. Они дико друг друга разыгрывают. Когда они вместе, они ведут себя как мальчишки.

– Значит, – серьезно сказал мистер Причард, – если я закажу такой, вы могли бы послать его по адресу, который я дам? И сделать гравировку? Я напишу, что мне надо выгравировать на пластинке.

– Что ты хочешь написать? – спросила Бернис.

– А девочки пусть не суют носик во взрослые дела, – ответил мистер Причард.

– Не сомневаюсь, что-нибудь ужасное, – сказала Бернис.

На Милдред напала хандра. Она ощущала тяжесть, усталость, все ей стало неинтересно. Она одиноко сидела на плетеном проволочном стуле у края прилавка. Цинически наблюдала за попытками Прыща остаться наедине с блондинкой. Поездка привела ее в уныние. Она сама себе была противна после того, что произошло. Что же она за женщина, если шофер автобуса так ее распалил? Она передернулась от отвращения. А где он? Почему не возвращается? Она подавила желание встать и посмотреть, где он. Рядом раздался голос Ван Бранта, она вздрогнула.

– Девушка, – сказал он, – у вас из-под юбки рубашка видна. Я решил, что вам не мешает знать.

– Да, да. Большое спасибо.

– Если бы никто не сказал, вы могли бы целый день ходить и думать, что у вас все в порядке, – пояснил он.

– Да, да, спасибо. – Она встала и, перегнувшись назад, прижала азбуку к ногам – проверить. Комбинация высовывалась сзади сантиметра на два.

– Я считаю, в таких случаях всегда лучше сказать, – продолжал Ван Брант.

– Вы правы. Наверно, бретелька оторвалась.

– Мне не интересно знать про ваше нижнее белье, – ответил он холодно. – Я только заметил – и повторяю еще раз: у вас из-под юбки рубашка видна. Не подумайте, что я сказал это из каких-то других соображений.

– Я и не думаю, – беспомощно ответила Милдред.

Ван Брант продолжал:

– Многие девушки чересчур заняты своими ногами. Думают, что все на них смотрят.

Вдруг Милдред громко, с надрывом захохотала.

– Что тут смешного? – возмутился Ван Брант.

– Ничего, – сказала Милдред. – Просто вспомнила одну шутку. – Она вспомнила, что все утро Ван Брант только и норовил посмотреть кому-нибудь на ноги.

– Если она такая смешная – расскажите ее.

– Да нет. Это долго объяснять. Я пойду подколю бретельку. – Она посмотрела на него, а потом с расстановкой сказала: – Понимаете, на каждом плече две бретельки. Одна от комбинации, а другая – от лифчика, а лифчик крепко поддерживает грудь. – Она увидела, как из-под воротничка у Ван Бранта выползла краснота. – А ниже него ничего нет – до штанишек, если бы я носила штанишки, но я не ношу.

Ван Брант повернулся и быстро ушел, а Милдред стало легче. Теперь у старого дурака не будет ни минуты покоя. Можно было бы понаблюдать за ним, а потом, пожалуй, и поймать на приманку. Смеясь про себя, она встала, вышла и направилась вокруг магазина к пристройке с надписью «Дамы».

На дверь была набита решетка, и вьюн уже карабкался по ней. Милдред стояла перед закрытой дверью. Слышно было, как Норма разговаривает там с блондинкой. Она прислушалась. Может быть, из-за этого и стоило поехать – просто послушать, что говорят люди. Милдред любила подслушивать. Иногда эта склонность беспокоила ее. Она с интересом слушала всякие пустяки. Но всего лучше было слушать в женских уборных. Раскованность женщины в комнате, где есть умывальник, зеркало и унитаз, заинтересовала ее давно. Однажды она написала в колледже работу, признанную смелой, где доказывала, что женщины освобождаются от торможений, когда у них задраны юбки.

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54