– Да я не сержусь, – отвечал им Сунь У-кун. – Недаром говорят: «Бессмертный не ходит по земле». Как же вы могли узнать меня? Я пришел к вам в горы для того, чтобы увести с собой одного человека, познавшего дао и достойного стать божеством. Кто из вас отправится со мной?
– Учитель! Я пойду, – сразу же отозвался дух Цзин Си-гуй.
– И я пойду! – подхватил Лин Ли-чун.
– А вы откуда? – спросил Сунь У-кун, продолжая притворяться, так как хорошо знал, кто они такие.
– Мы из пещеры Цветов лотоса, – отвечали те.
– А куда направляетесь?
– По приказу нашего повелителя мы идем захватить Сунь У-куна.
– Кого? – переспросил Великий Мудрец.
– Сунь У-куна, – повторили те.
– Не того ли Сунь У-куна, который сопровождает Танского монаха?
– Ты угадал! А ты и его знаешь?
– Как же, знаю, – отвечал им Сунь У-кун. – Эта обезьяна – существо весьма бесцеремонное. Я тоже зол на нее, поэтому пойду вместе с вами и помогу выловить ее.
– Зачем вам утруждать себя, – молвили духи. – Наши повелители владеют магическим средством и благодаря этому сумели переместить горы и придавили ими Сунь У-куна. Теперь он лишен свободы и даже шевелиться не может. Наши повелители дали нам два талисмана, в один из которых мы должны упрятать Сунь У-куна.
– Что же это за талисманы? – поинтересовался Сунь У-кун.
– У меня, – сказал Цзинь Си-гуй, – тыква-горлянка из червонного золота, а у него – кувшин из белоснежного нефрита.
– Каким же образом вы упрячете его туда? – продолжал расспрашивать Сунь У-кун.
– Эти талисманы надо перевернуть дном кверху и тут же позвать: «Сунь У-кун!» Если он откликнется, значит попался. После этого отверстие надо заклеить листом бумаги, где написано заклинание великого Лао-цзюня, и попавший в ловушку мгновенно превращается в гной.
Выслушав их, Сунь У-кун даже испугался.
«Это уж чересчур, – подумал он. – Однако дух-страж говорил о пяти талисманах, а здесь только два. Интересно, какие же это еще три талисмана»?
– Ну-ка, уважаемые, покажите ваши талисманы! – попросил Сунь У-кун.
Духи, ничего не подозревая, вытащили из рукавов талисманы и обеими руками почтительно преподнесли их Сунь У-куну.
«А ведь замечательные вещицы, – подумал Сунь У-кун, глядя на талисманы, которые держал в руках. – Стоит мне дернуть себя за хвост, и я умчусь отсюда. Тогда и драгоценности будут мои. Нет, так нехорошо! Это называется грабеж среди бела дня. Ведь от подобного поступка пострадает мое доброе имя».
– А моей драгоценности вы не видели? – спросил он духов, возвращая им талисманы.
– А что у вас за драгоценность, учитель? Может быть, простым смертным на нее смотреть опасно?
Тут наш чудесный Сунь У-кун выдернул у себя из хвоста волосок и произнес заклинание:
– Изменись!
В тот же миг волосок превратился в огромную тыкву-горлянку червонного золота, длиной в один чи и семь цуней. Вытащив ее из-за пояса и передавая духам, Сунь У-кун сказал:
– Вы не видели моей тыквы?
Лин Ли-чун взял тыкву в руки, посмотрел и сказал:
– Учитель! Твоя тыква и велика и красива, однако пользы от нее никакой.
– Почему ты так думаешь? – спросил Сунь У-кун.
– Вот если взять наши талисманы, – отвечали духи, – так в каждый из них можно поместить тысячу человек.
– Конечно, ваша тыква, в которую можно улавливать людей, – тоже редкостная вещь, – отвечал им Сунь У-кун. – Но в мою тыкву может уместиться все небо.
– Все небо? – изумились духи.
– Да, все небо.
– Что-то не верится, – усомнились духи. – Ну-ка, покажи нам, что может сделать твоя тыква-горлянка. Тогда мы тебе поверим.
– Когда небо рассердит меня, – отвечал Сунь У-кун, – я в течение месяца могу упрятать его в мою тыкву-горлянку раз семь, а то и восемь. Если же оно мне не досаждает, я за целые полгода ни разу не смогу этого сделать.
– Дорогой брат, – сказал тут Лин Ли-чун, – в этот волшебный талисман можно упрятать небо, сменяйся с ним.
– Да разве он согласится? – сказал Цзинь Си-гуй.
– Мы можем дать ему в придачу кувшин, – сказал Лин Ли-чун.
«Что ж, – подумал Сунь У-кун, – обменять тыкву на тыкву, да получить еще в придачу кувшин, – не так уж плохо».
– Ладно, – сказал Сунь У-кун, беря за руку Лин Личуна. – Если я упрячу сюда небо, будем меняться?
– Упрячешь – будем, – отвечал тот. – Будь я подлецом, если откажусь от своего слова.
– Идет, – согласился Сунь У-кун.
После этого наш Великий Мудрец наклонил голову и, произнеся заклинание, вызвал духов дневной и ночной охраны и духов – хранителей пяти стран света.
– Отправляйтесь немедленно к Нефритовому императору, – приказал он, – и доложите ему, что я встал на путь Истины и охраняю Танского монаха в его паломничестве в Индию за священными книгами. На пути нам попалась высокая гора, где моему учителю угрожает серьезная опасность. Местные духи обладают талисманом, который я хотел бы получить у них в обмен на мой. Пусть Нефритовый император разрешит мне запереть небо на один только час, и я выполню то, что задумал. Если же он вздумает отказать мне, я поднимусь во дворец Священного небосвода и устрою там разгром.
Дух дневной охраны в тот же миг очутился у Южных ворот неба и, пройдя во дворец Священного небосвода, передал Нефритовому императору все, что велел Сунь У-кун.
– Эта гадкая обезьяна даже говорить прилично не умеет, – сказал, выслушав его, император. – Но что поделаешь! Боди сатва Гуаньинь освободила его из заточения и отправила охранять Танского монаха. Я послал хранителей пяти стран света, четырех духов-стражей, которые по очереди должны были нести охрану. А сейчас он требует, чтобы я запер небо. Да разве это возможно?
И не успел он выразить сомнение, как в тот же момент перед ним предстал третий сын небесного князя – принц Ночжа.
– Ваше величество, – молвил он. – небо можно запереть.
– Каким образом? – спросил император.
– После того как кончился период хаоса, – сказал принц, – небесная твердь отделилась от земли. И хотя небо теперь совершенно чисто, оно все же достаточно прочно, чтобы поддерживать небесные чертоги. Небо, конечно, не следовало бы запирать. Но ведь Сунь У-кун охраняет Танского монаха в его паломничестве в Индию за священными книгами. Счастье его велико, как гора Тайшань, а его удачи глубоки, как море. Ему во что бы то ни стало нужно помочь.
