Маленькая хозяйка Большого дома - Лондон Джек

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71

Все, что на земле, под землей и на небе, радует ее и украшает ее жизнь: цветок ли мирта, который не по праву нарядился в пурпур, когда ему нельзя быть красочнее бледной лаванды; или яркая роза – знаете, этакая роскошная роза «Дюшес»: ее чуть покачивает ветер, а она только что распустилась под жаркими лучами солнца… Про такую розу Паола мне сказала однажды: «У нее цвет зари, Терренс, и форма поцелуя». Для маленькой хозяйки все радость: серебристое ржание Принцессы, звон колокольчиков в морозное утро, прелестные шелковистые ангорские козы, которые бродят живописными группами по горным склонам, багряные лучины вдоль изгородей, высокая жаркая трава на склонах и вдоль дороги или выжженные летним зноем бурые горы, похожие на львов, приготовившихся к прыжку. А с каким почти чувственным наслаждением она подставляет шею и руки лучам благодатного солнца!

– Она душа красоты, – пролепетал Лео. – За такую женщину можно умереть; я это вполне понимаю.

– Но можно и жить для них и любить эти восхитительные создания, – добавил Терренс. – Послушайте-ка, мистер Грэхем, я открою вам один секрет. Мы, философы из «Мадроньевой рощи», люди, потерпевшие крушение в житейском море, заброшенные сюда, в эту тихую заводь, где мы живем щедротами Дика, мы составляем братство влюбленных. И у всех у нас одна дама сердца – маленькая хозяйка. Мы беспечно теряем дни в мечтах и беседах, мы не признаем ни бога, ни черта, ни родины, но мы все – рыцари маленькой хозяйки и дали обет верности ей.

– Мы готовы умереть за нее, – подтвердил Лео, медленно склоняя голову.

– Нет, мальчик, мы готовы жить для нее и сражаться за нее. Умереть – дело несложное.

Грэхем не пропустил ни слова из этого разговора. Юноша, конечно, ничего не понимал, но по глазам кельта, пристально смотревшим на Грэхема из-под копны седых волос, он понял, что тот все знает.

На лестнице раздались мужские голоса и шаги; в ту минуту, как входили Мартинес и Дар-Хиал, Терренс сказал:

– Говорят, что в Каталине отличная погода и тунец ловится превосходно.

А-Ха опять принес коктейли; у него было много дела, так как в это время подошли и Хэнкок с Фрейлигом.

Терренс пил смеси, которые китаец с неподвижным лицом подавал ему по своему выбору, пил и в то же время распространялся о вреде и мерзости пьянства, убеждая Лео не пить.

Вошел О-Дай, держа в руках записку и озираясь, кому бы ее отдать.

– Сюда, крылатый сын неба, – поманил его к себе Терренс.

– Это просьба, адресованная нам и составленная в подобающих случаю выражениях, – провозгласил он, заглянув в записку. – Дело в том, что приехали Льют и Эрнестина, и вот о чем они просят. Слушайте! – И он прочел: – «О благородные и славные олени! Две бедных смиренных и кротких лани одиноко блуждают в лесу и просят разрешения на самое короткое время посетить перед обедом стадо оленей на их пастбище».

– Метафоры допущены здесь самые разнородные, – сказал Терренс, – но все же девицы поступили совершенно правильно. Они знают закон Дика – и это хороший закон, – что никакие юбки в бильярдную не допускаются, разве только с единодушного согласия мужчин. Ну что ж, как думает ответить стадо оленей? Все, кто согласен, пусть скажут «да». Кто против? Принято. Беги, быстроногий О-Дай, и веди сюда этих дам.

– «В сандальях коронованных царей…» – начал Лео, выговаривая слова с благоговением и любовной бережностью.

– «Он будет попирать их ночи алтари», – подхватил Терренс. – Человек, написавший эти строки, – великий человек. Он друг Лео и друг Дика, я горжусь тем, что он и мой друг.

– А как хорош вот этот стих, – продолжал Лео, обращаясь к Грэхему, – из того же сонета! Послушайте, как это звучит: «Внемлите песне утренней звезды…» И дальше. – Голосом, замирающим от любви к прекрасному слову, юноша прочел: – «С умершей красотою на руках как он мечты грядущему вернет?»

Он смолк, ибо в комнату входили сестры Паолы, и робко поднялся, чтобы с ними поздороваться.

Обед в тот день прошел так же, как все обеды, на которых присутствовали мудрецы. Дик, по своему обычаю, яростно спорил, сцепившись с Аароном Хэнкоком из-за Бергсона, нападая на его метафизику с меткостью и беспощадностью реалиста.

– Ваш Бергсон не философ, а шарлатан, Аарон, – заключил Дик. – У него за спиной все тот же старый мешок колдуна, набитый всякими метафизическими штучками, только разукрашены они оборочками из новейших научных данных.

– Это верно, – согласился Терренс. – Бергсон – шарлатан мысли. Вот почему он так популярен…

– Я отрицаю… – прервал его Хэнкок. – Подождите минутку, Аарон. У меня мелькнула одна мысль. Дайте мне ее удержать, пока она, подобно бабочке, не улетела в голубое небо. Дик поймал Бергсона с поличным, этот философ украл немало сокровищ из хранилища науки. Даже свою здоровую уверенность, он стащил у Дарвина – из его учения о том, что выживают самые приспособленные. А что он из этого сделал? Слегка обновил эту теорию прагматизмом Джемса, подсластил не гаснущей в сердце человека надеждой на то, что всякому суждено жить снова, и разукрасил идеей Ницше о том, что чаще всего к успеху ведет чрезмерность…

– Идеей Уайльда, хотите вы сказать, – поправила его Эрнестина.

– Видит бог, я выдал бы ее за свою, если бы не ваше присутствие, – вздохнул Терренс с поклоном в ее сторону. – Когда-нибудь антиквары мысли точно установят автора. Я лично нахожу, что эта идея отдает Мафусаилом. Но до того, как меня любезно прервали, я говорил…

– А кто грешит более задорной самоуверенностью, чем Дик? – вопрошал Аарон несколько позже; Паола кинула Грэхему многозначительный взгляд.

– Я только вчера смотрел табун годовалых жеребят; у меня и сейчас перед глазами эта прекрасная картина. И вот я спрашиваю: а кто делает настоящее дело?

– Возражение Хэнкока вполне основательно, – нерешительно заметил Мартинес. – Без элемента тайны мир был бы плоским и неинтересным. А Дик не признает никаких тайн.

– Ну уж нет, – возразил Терренс, заступаясь за Дика. – Я хорошо его знаю. Дик признает, что в мире есть тайны, но не такие, какими пугают детей. Для него не существует ни страшных бук, ни всей этой фантасмагории, с которой обычно носитесь вы, романтики.

– Терренс понимает меня, – подтвердил Дик. – Мир всегда останется загадкой! Для меня человеческая совесть не бо?льшая загадка, чем химическая реакция, благодаря которой возникает обыкновенная вода. Согласитесь, что это тайна, и тогда все более сложные явления природы потеряют свою таинственность. Эта простая химическая реакция – вроде тех основных аксиом, на которых строится все здание геометрии. Материя и сила – вот вечные загадки вселенной, и они проявляют себя в загадке пространства и времени. Проявления не загадка; загадочны только их основы – материя и сила, да еще арена этих проявлений – пространство и время.

Дик замолчал и рассеянно посмотрел на бесстрастные лица А-Ха и О-Дая, стоявших с блюдами в руках как раз против него. «Их лица совершенно бесстрастны, – подумал он, – хотя я готов держать пари, что и они осведомлены о том, что так потрясло Ой-Ли».

– Вот видите, – торжествующе закончил Терренс. – Самое лучшее – то, что он никогда не становится вверх тормашками и не теряет равновесия. Он твердо стоит на крепкой земле, опираясь на законы и факты, и защищен от всяких заоблачных фантазий и нелепых бредней…

Никому в тот вечер – и за обедом и после – не пришло бы в голову, что Дик чем-то расстроен. Казалось, ему непременно хочется отпраздновать приезд Льют и Эрнестины; он не поддерживал тяжеловесного спора философов и изощрялся во всевозможных каверзах и шутках. Паола заразилась его настроением и всячески помогала ему в его проделках.

Самой интересной оказалась игра в приветственный поцелуй. Все мужчины должны были подвергнуться ему. Грэхему была оказана честь – пройти испытание первому, и он мог потом наблюдать злоключения всех остальных, которых Дик по одному вводил со двора.

Хэнкок – Дик держал его за руку – дошел до середины комнаты, где Паола и ее две сестры стояли на стульях, подозрительно оглядел их и заявил, что хочет обойти стулья кругом. Однако он не заметил ничего особенного, кроме того, что на каждой была мужская фетровая шляпа.

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71