Кто знает, милый друг, как скоро доведется
К беседам нашим возвратиться нам,
Пока от них еще так сердце бьется,
Я мысли грустные спешу доверить вам.
Припомнить прошлое – так иногда бывает -
Вы пожелаете когда-нибудь.
Ваш взгляд рассеянный мои стихи узнает,
И прихоть вам придет в них заглянуть.
Вы лето вспомните, и сад, и звезд паденье,
Высокое крыльцо, ночной наш разговор,
И наше пение, а в заключенье
Отрывистый, горячий, пылкий спор.
Признаться, не боюсь, что вспомнить вам случится
Жестокой ненависти ярый пыл.
Что ж! – ненавидеть только тот боится,
Кто никогда глубоко не любил!
Когда вы вспомните, какие муки
Борцам за правду принесли враги,-
Ведь разве не сожмутся наши руки
От жажды мщенья в кулаки?
Нет, одного боюсь,- смирится, к сожаленью,
Душа невольничья, и мстить не станет раб.
Когда б не угасала воля к виденью,
Тогда счастливей жизнь у нас была б!
Голубки кротость, взор лучистый, ясный,
Патриция покой к лицу ли крепостным?
Бар вразумить не сможет раб несчастный
Словами – красноречием своим.
Так, мы – рабы, рабов печальней нету!
Феллахи, парии куда счастливей нас,-
В них разум не развит, их мысль не рвется к свету,
А в нас огонь титана не погас.
Мы – паралитики с горящими глазами,
Наш дух могуч, но плотью мы слабы,
Хоть крылья гордые за нашими плечами,
Но мы к земле прижаты, как рабы.
Мы собственного не имеем дома,
У нас открыто все тюремным сторожам:
И нам, оборванным и жалким, незнакома
Святая заповедь: «Мой дом – мой храм!»
У нас наука – клад, но он зарыт глубоко,
Дар – крепостной актер в театре у господ,
Смеется, шутит раб, душой скорбя жестоко,
Чтоб барский гнев смягчить, поклоны бьет.
Религия у нас известна темной славой:
Невежество и гнет жрецов Египта в ней.
Устав тюремный – вот с чем схоже наше право,
Связь родственная – нитки не прочней.
Народ наш как дитя, слепое от рожденья,
И солнца никогда он не видал,
Он для врага в огонь готов без рассужденья,
Своих вождей он палачам отдал.
Отвага наша – меч, он залит кровью,
Давно заржавевший, бряцает в ножнах он.
Так кем же увлекаемым любовью
Он может быть достойно обнажен?
Мы носим имена невольников продажных,
Не знающих стыда,- пускай и так! -
Но как же называть воителей отважных,
Которых собирал в свои войска Спартак?…
Позорно мучиться и гибнуть молчаливо,
Когда в руках у нас, хоть ржавый, все же меч,
Нет, лучше уж врагу отпор дать горделиво,
Да так, чтоб голова слетела с плеч!
